Мэри удивленно вздернула брови, посмотрела на Боба.
– Мисс Хилл не охранник, – ответил он за нее.
Инспектор хмыкнул.
– Почему-то я так и подумал, – кивнул он, бросая в рот леденец. – Вероятно, она ваш личный телохранитель?
Боб сердито покраснел. Черт бы побрал Эрика! Всякий раз привозит с собой какую-нибудь гадость! Если бы инспектор по кадрам добирался на Вилту рейсовым космобусом с пересадками, у Боба было бы довольно времени подготовиться к проверке, но Эрик, как всегда, сам того не желая, здорово подгадил – из лучших побуждений, разумеется…
– Мэри – сотрудник службы безопасности, – веско сказал он.
– Хотелось бы мне знать, чем она занимается в этом качестве, – съязвил Чалмерс. – Насколько мне удалось понять, единственная обязанность этой девушки состоит в том, чтобы регулярно являться в кассу за жалованьем. Очень и очень приличным, между прочим…
Мэри молча смотрела на Чалмерса. Он раздражал ее не меньше, чем она его, но девушка умело скрывала свои эмоции: она давно научилась в любой ситуации сохранять спокойствие, при ее работе иначе нельзя. И все-таки Чалмерс выводил ее из себя! Эти его леденцы! О-о-о! Он бросал их в рот один за другим; то сразу разгрызал с противным хрустом, то долго катал во рту, так что конфета поочередно оттопыривала ему щеки и стукалась о зубы. При этом инспектор не переставал разговаривать, поминутно сглатывая липкую слюну.
Мэри едва заметно поморщилась.
– Ты что-то хотела сказать? – Боб заметил ее гримаску.
Она замялась. Сказать или нет? Этот инспектор такой противный…
– Прошу вас, сэр, – она решилась, – пожалуйста, перестаньте!
– Что такое? – удивленно спросил Чалмерс, останавливаясь на полуслове.
Мэри молча показала на пакетик с леденцами.
– Еще чего! – возмутился он. – Вот нахальная девчонка!
Боб поспешил вмешаться.
– Давайте я вам все объясню, – примирительно сказал он. – Хотя это очень непросто… Дело в том, что у мисс Хилл… как бы это сказать… Чутье!
– Чутье?! – перебил его Чалмерс. – На взрывчатку? Наркотики? Да ради бога! Мы пришлем вам специально обученную собаку, и ее содержание обойдется компании втрое дешевле!
Боб протяжно вздохнул, посмотрел на Мэри. Она, по обыкновению, молчала.
– Вы не выслушали меня, инспектор, – терпеливо сказал Боб.
Как же объяснить этому идиоту?!
Боб нагнулся, выдвинул нижний ящик стола и достал из него закатанную в целлофан газетную вырезку.
– Пожалуйста, прочтите это.
Чалмерс сунул в рот очередную конфетку, брезгливо принял протянутую ему вырезку и погрузился в чтение. Мэри отвернулась к окну.
Она прекрасно знала, что там написано.
Полгода назад Мэри ехала в автобусе на фабрику, где тогда работала, когда ей вдруг стало дурно: она почувствовала скверный запах, ее охватила необъяснимая паника, к горлу подкатила тошнота. Мэри не раздумывала ни минуты: она должна была немедленно выйти! Вскочив с места, девушка побежала к выходу, покачиваясь и толкая локтями других пассажиров. Понимающе ухмыляясь, водитель остановил автобус, и Мэри выскочила из него, прижимая ко рту платок, под грубые шутки товарок. Автобус ушел, она осталась.
Свежий воздух немедленно привел ее в чувство. Необъяснимый дикий страх исчез так же внезапно, как и возник. Опасаясь опоздать к началу работы, Мэри остановила попутную машину.
Они нагнали автобус через несколько минут. Он стоял на обочине. Весь левый бок его был стесан, словно отрезан ножом, и в огромную зияющую дыру были ясно видны залитый кровью салон, развороченные сиденья и искалеченные тела пассажиров. Поперек дороги лежал перевернутый грузовик. И Мэри снова стало плохо: она узнала запах, который заставил ее покинуть обреченный автобус, – запах смерти, крови, беды…
Потом был похожий случай с лифтом, который оборвался, стартовав вниз с двадцать второго этажа, – на двадцать втором неожиданно для себя собой подъемник остановила Мэри. Она вышла и осталась цела и невредима, а тех троих, что остались в лифте, не удалось даже похоронить по-человечески…
Две недели спустя Боб предложил ей работу, и, хотя он не сумел внятно объяснить, чего именно ждет от нее, Мэри, подумав, согласилась.
– Ну и что? – раздраженно бросив вырезку на стол, спросил инспектор. – Какое отношение эта басня имеет к вашим раздутым штатам? Не хотите ли вы сказать, что просто поставили придурочную бедняжку на довольствие, проявив милосердие за счет компании?
– Да нет же! – Боб терял терпение. – Когда я прочитал эту статью, то сразу понял, что Мэри спаслась потому, что предчувствовала беду! У нее такой дар, редкий, фантастический талант, и мы используем его в своей практике. Она обходит территорию, поднимается на борт, общается с людьми – и сообщает мне о своих дурных предчувствиях, если они возникают.
И ведь насчет неприятности, которую снова учинит Эрик, Мэри тоже предупреждала! – вспомнил он. Впрочем, для любого, кто достаточно знал пилота, это было самоочевидно, Эрик и неприятности – сиамские близнецы.
– Чушь, – отмахнулся инспектор. – Никаких неприятностей с транспортами компании не случалось уже несколько месяцев!
– Вот именно, – значительно сказал Боб.
Инспектор хмыкнул:
– По-вашему, это заслуга мисс Хилл?
– В том числе, – кивнул Боб.
Инспектор захохотал.
– Мэри, может быть, ты что-нибудь скажешь? – Боб развел руками.
– Пусть он прекратит, – напряженным голосом проговорила она.
Палец, которым девушка указывала на леденцы Чалмерса, слегка дрожал.
– Что, опять?! – рассердился инспектор.
Мэри закрыла глаза, чтобы этого не видеть. Хорошо бы еще и уши закрыть! Господи, до чего же мерзкая привычка – смотреть противно! Тошно! Она умоляюще посмотрела на Боба:
– Скажи же ему, Боб!
– Право, инспектор, – принужденно улыбаясь, произнес он. – Все-таки дама просит…
– Мне наплевать на капризы этой «дамы»! – отрезал Чалмерс. – Право, удивительно, какое влияние она имеет на вас…
Боб сжал кулаки, оскорбившись не за себя даже – за Мэри. Он виновато посмотрел на девушку: слава богу, она, похоже, ничего не слышала. Сидела, стиснув зубы, с закрытыми глазами.
– Девочка, ты можешь идти, – мягко сказал Боб. – Увидимся завтра.
– У кассы, – язвительно прибавил Чалмерс. – Когда вы придете за расчетом.
На щеках Боба вздулись желваки. Он проводил взглядом Мэри и встал из-за стола.
– Довольно на сегодня, инспектор, – сухо сказал он. – День был долгий, трудный. Мы все устали и раздражены. Советую вам поехать в отель и отдохнуть. Вас отвезут.
