– Звучит божественно, – оценила я.
– Вот и отлично, – сказала Кэти. – Я должна перестать думать обо всем этом. Джейн, мое сердце разбито, – она вздохнула. – Я посмотрю рейсы и дам тебе знать.
– О’кей, – согласилась я. – Кэти, я не знаю, что происходит с Джошем. Мне все это не нравится. Но одно я знаю точно: я видела вас вместе, я была свидетельницей вашей любви, и это была любовь. Не забывай об этом, договорились? – Я слышала, как Кэти всхлипывает. – Обещаешь мне?
– Обещаю, – наконец произнесла она.
* * *
– Сегодня канун Рождества, – сказала я Ло. – Пора по домам.
– Не-а, я останусь. У меня еще есть дела.
– Никаких дел у тебя нет. И кто я, по-твоему? Скрудж? Отправляйся домой, выпей хорошего вина и послушай Бинга Кросби.
– Одна, – грустно усмехнулась Ло. Последние несколько дней Ло была печальной и погруженной в себя.
– Я тоже буду одна. Но, честно говоря, я так устала после этой недели, что я совершенно не против одиночества. Я просто хочу спать, спать, спать. Да и тебе нужно отдохнуть. Ты разве не улетаешь утром в Париж?
– Улетаю, – с вымученной улыбкой ответила моя подруга.
– Тогда убирайся отсюда сию же секунду, а не то я прогоню тебя метлой.
Ло сняла фартук, повесила его на крючок за прилавком.
– Есть, босс. – Она наконец улыбнулась по-настоящему.
Не успела Ло выйти, как на двери снова зазвонил колокольчик. В магазин ворвалась струя холодного воздуха. Не поднимая глаз, я сказала:
– Прошу прощения, магазин закрыт. Я…
И тут мои глаза встретились с глазами мужчины. Это был покупатель, который приходил каждый год перед самым Рождеством, тот самый хромой, оставлявший королевские чаевые по неизвестной мне причине.
– О, здравствуйте, – поздоровалась я, мгновенно узнав его.
– Простите, – заговорил он с робкой улыбкой. – Мой поезд опоздал. – Мужчина явно запыхался. – Я беспокоился, что не успею до закрытия.
– Поезд? – переспросила.
– Да, – кивнул мужчина. – Я живу в Портленде.
– В Портленде? – изумилась я. – Тогда зачем вы каждый год в канун Рождества приезжаете из Орегона в цветочный магазин в Сиэтле?
Выражение его лица было серьезным, в глазах притаилась печаль.
– У вас самые лучшие цветы, – после долгого молчания ответил он.
– Что ж, тогда позвольте мне собрать для вас букет.
– Нет, – спокойно сказал мужчина. – Не беспокойтесь. Я выберу что-нибудь на витрине.
Он указал на вазу с красными розами и зелеными ветками.
– Вот это мне нравится.
Я отнесла композицию на прилавок. Решив поправить розу, оказавшуюся не совсем на своем месте, я уколола указательный палец.
– Проклятье! – буркнула я, увидев каплю крови. – В это время года фермеры забывают срезать шипы. Если бы в этом месяце я получала по доллару за каждый пропущенный шип, тогда с этой бедой еще можно было бы смириться.
Мужчина кивнул.
– Каждый раз, когда я беру розу, я всегда чувствую только шипы.
– Билли Джоэл, – улыбнулась я.
– Да, – ответил покупатель. – Это из песни «And So It Goes».
– Красивая песня.
Я заклеила палец пластырем, и мужчина протянул мне чек.
– Веселого Рождества, – пожелал он, направляясь к двери. Но потом снова повернулся ко мне и сказал:
– Это была любимая песня твоей матери.
Я застыла на месте, от изумления потеряв дар речи. Мужчина вышел на улицу. Я посмотрела на чек и прочитала напечатанные на нем имя и фамилию: Эрик Уильямс.
Это был мой отец.
* * *
Час спустя я закрыла магазин, забрала с собой рождественский венок и праздничную композицию и пошла через рынок к дому. Тишина была пугающей. Но я расслышала рождественские гимны, доносившиеся из припаркованной впереди машины. Внутри разместилась семья: папа, мама и трое детей, два мальчика и девочка, сосавшие леденцы на заднем сиденье.
Воздух был чист и холоден, у меня изо рта вылетали клубочки пара. Навстречу мне шел Мел. Он надел парадный костюм приблизительно 1983 года.
– Джейн! – воскликнул он. – Именно тебя я надеялся встретить.
– Веселого Рождества, Мел, – негромко пожелала я.
– Веселого Рождества, красавица, – ответил он. Его глаза сияли в свете уличных фонарей. – Мне нужен твой самый лучший букет цветов. Я собираюсь подарить его Вивиан сегодня вечером.
Я улыбнулась. Даже если человеку семьдесят, любовь по-прежнему остается молодой.
– Держите, – я отдала Мелу композицию, которую сделала для своей каминной полки: зеленые хризантемы в сочетании с готовыми распуститься гиацинтами оттенка лайма. Это был любимый рождественский букет моей мамы. – Отдайте эти цветы Вивиан. Они ей понравятся.
– Но ты составила этот букет для себя…
– Пожалуйста, я хочу, чтобы вы его взяли.
Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы, когда я подумала о том, что мама с радостью отдала бы цветы Мелу и отправила его поздравлять возлюбленную.
– Спасибо, дорогая моя девочка, – сказал Мел.
– Я надеюсь, они вам помогут.
Левой рукой Мел поправил галстук.
– Я тоже надеюсь.
Я прошла мимо пекарни «Мерриуэзер» и полюбовалась фруктовыми пирогами и плетеным хлебом, выставленными в витрине. Элейн, должно быть, уже была дома, заканчивала раскладывать рождественские подарки по детским чулочкам. Но я знала, что ее голова – и ее сердце – заняты поиском решения.
Бернард как раз собирался уходить, когда я вошла в вестибюль нашего многоквартирного дома.
– Я так рада, что застала вас, – сказала я, сунула руку в карман и достала конверт с небольшой суммой наличных в качестве рождественского подарка. – Веселого Рождества, – с улыбкой пожелала я.
– Веселого Рождества и с наступающим днем рождения, – ответил Бернард. – Да, кстати, ваш бойфренд, как бишь там его зовут…
– Кэм, – подсказала я. – И он больше не мой бойфренд.
– О! В общем, он заходил сегодня днем, чтобы встретиться с вами. Он сказал, что заглядывал в цветочный магазин, но вас там не было. И он попросил меня передать вам это.
Бернард вложил мне в руку конверт.
– Я хотел перед уходом подсунуть его под вашу дверь. У меня было такое чувство, что дело срочное и вы должны прочитать письмо сегодня вечером, а не достать его из почтового ящика через несколько дней.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, засовывая конверт в карман.
