– Спасибо, – успела сказать я, и тут дверь распахнулась, и в кабинет сунула голову медсестра Келли, давно работавшая с доктором Хеллер.
– Прошу прощения, доктор Хеллер, но доктору Уайту необходимо с вами поговорить.
– Пусть он войдет.
Келли и доктор Уайт вошли в кабинет.
– Прошу прощения, я вам помешал, – обратился он ко мне.
– Все в порядке, – ответила я. Доктор Уайт, красивый врач, чуть моложе доктора Хеллер, передал ей карту. Келли наблюдала, как они обмениваются мнениями по поводу другого пациента, и тут перед моими глазами появилось облако.
– Извини, – обратилась ко мне доктор Хеллер, когда Келли и доктор Уайт вышли. – Ох уж эти врачи-мужчины, – она вздохнула. – Они входят сюда с таким гонором, а когда оказывается, что они ошиблись, они не дают мне даже слова сказать. Я должна просто… – ее голос прервался, когда она увидела, что я тру глаза.
– Облако перед глазами, так? Это происходит сейчас.
Я кивнула.
– Нам необходимо это зафиксировать и посмотреть на МРТ. Если нам повезет, мы ухватим проблему за хвост. Поторопись, Джейн.
Келли вернулась с креслом на колесиках и торопливо повезла меня по коридору.
– С вами все в порядке, дорогая? – спросила она в лифте.
Я снова потерла глаза. Туман уже начал рассеиваться.
– Да, – ответила я. – Но вы должны мне сказать одну вещь. Как давно она его любит?
– Дорогая, о чем вы говорите?
– Как давно доктор Хеллер любит доктора Уайта?
Келли нервно рассмеялась.
– Вам лучше спросить об этом у нее, – сказала медсестра и повезла меня по длинному коридору в кабинет МРТ.
Глава 5
1301, Четвертая авеню
Флинн открыл глаза, повернулся на правый бок. Рядом с ним спала обнаженная женщина. Ее белокурые волосы рассыпались по подушке, под глазами размазалась тушь. Он сел, увидел пустую винную бутылку на ночном столике, и туман, окутывавший события предыдущего вечера, начал постепенно рассеиваться. Он находился в своей арт-галерее на Пайонир-сквер, где его друг Райан выставлял новые работы. Картины Райана не были запоминающимися или очень талантливыми, но он был другом Флинна, и тот не мог отказать ему в проведении выставки. К счастью, состоятельное семейство Райана покорно скупило все картины до одной.
Флинн тихонько выбрался из кровати. Ему не хотелось будить… Как же ее звали-то? Дженна? Кара? Джулия? Она официантка или дантист? Пластический хирург или стюардесса? Флинн снова услышал голос сестры: «Ты встречаешься только с одним типом женщин: со шлюхами». Но что знает о любви Джейн? У Флинна хотя бы есть женщины.
Он бесшумно ступал по холодному деревянному полу, стараясь не наступать на скрипящие половицы в трех шагах от кровати. Стоит только половице скрипнуть, эта как-ее-там проснется и позовет его обратно в постель. Не то чтобы это стало трагедией, но у Флинна был свой кодекс поведения. Утренний секс, хотя и приносящий удовольствие, не входил в меню для тех, с кем он спал всего лишь одну ночь. Утренний секс только для отношений. Утренний секс только для любви. А Флинн еще никогда никого не любил.
Он размышлял об этом, стоя нагишом в своей кухне, разглядывая город, раскинувшийся за высокими окнами его квартиры-лофта на одиннадцатом этаже. Он насыпал смолотый заранее эспрессо в кофемашину и включил ее. Прислушиваясь к привычному гудению агрегата, подаренного девушкой, чье лицо после произошедшего шесть лет назад разрыва он не мог вспомнить, Флинн думал о своей жизни. Тридцать пять лет. Никогда не был женат. Никогда не имел серьезных отношений. И, возможно, он всегда будет таким.
Флинн отпил глоток эспрессо и посмотрел в окно на многоквартирный дом на другой стороне улицы. Перед его глазами как раз тянулся ряд окон на одиннадцатом этаже. Интересно, она уже проснулась, та женщина, которую он несколько раз видел за этими окнами? Она готовила еду в нижнем белье или даже без него, часто плакала поздно вечером или рано утром, работала в свободной спальне, которую она использовала как гончарную мастерскую. Эта женщина вращала гончарный круг так сосредоточенно, так энергично, что Флинн не мог отвести от нее взгляд. И тут она вышла из своей спальни в белом топе и красных трусиках. Ее длинные каштановые волосы были собраны в небрежный конский хвост и раскачивались из стороны в сторону, пока она двигалась по кухне. Женщина налила себе кофе в огромную белую кружку и подошла к окну. Она посмотрела через улицу на квартиру Флинна. Их глаза встретились, и время как будто остановилось. Флинн собрался было помахать ей, когда почувствовал, как тонкие руки обнимают его за талию.
– На что смотришь?
Он повернулся и оказался лицом к лицу с той, с которой провел ночь. Она надела одну из его футболок, длинные загорелые ноги оставались открытыми. Флинн мгновенно вспомнил, как раздвигал их всего несколько часов назад.
– Ни на что, – быстро ответил он, опуская жалюзи.
– Давай вернемся в постель, – девушка попыталась соблазнить его.
– Не получится, – Флинн улыбнулся. – У меня сегодня слишком напряженное расписание.
– О! – девушка как будто почувствовала себя оскорбленной. – Тогда увидимся вечером?
Флинн покачал головой.
– Прости, но сегодня вечером я тоже занят.
– Но ты ведь позвонишь мне? – спросила она, глядя на него щенячьими глазами.
– Разумеется…
– Я Джулия, – подсказала девушка.
– Да-да, конечно. Джулия.
– Вчера вечером я дала тебе свой номер телефона. Так что он у тебя есть. То есть если ты захочешь позвонить. Мы могли бы выходить иногда вместе. И не только.
– Верно, – легко согласился Флинн, мысленно приказывая себе не забыть сразу же удалить ее номер из телефона. Это не ее вина. Ей двадцать пять лет, она красива, но… так типична. Флинн отлично знал женщин, подобных Джулии. Они изучали психологию в колледже, но теперь работали в рекламе или занимались маркетингом. В баре они заказывают фруктовый сок и тратят все свои деньги на дорогие сумочки и обувь. Они смеются над скучными шутками и хлопают ресницами. И он, Флинн, встречался с такими девушками. Он покупал им фруктовый сок и водил их в рестораны, говорил этим девушкам то, что им хотелось услышать, но он все время ждал, что придет это. Хотя он и не знал толком, что это такое.
Джулия кое-как нашла свою одежду, разбросанную накануне вечером по всей спальне. Она оделась, и Флинн послушно поцеловал ее на прощание, как делал это всегда. Когда дверь наконец захлопнулась, он натянул спортивный костюм, надел кроссовки, открыл жалюзи и снова посмотрел на дом напротив. Женщина сидела за своим гончарным кругом. Ему нравилось смотреть, как она работает. Флинн уже десятки раз собирался пойти к ней и представиться. Он мог предложить ей выставить ее изделия в его галерее. Это было бы так естественно. Просто деловое предложение. Но стоило ему об этом подумать, как у него начинало ныть в животе, хотя Флинн никогда не нервничал. Он мог подойти и с легкостью завести разговор с любой красивой женщиной в баре.
