Пару минут родители ворчали друг на друга, но я видела, что они давно пришли к согласию. Потому что любили, ценили и очень уважали друг друга. Такие отношения между ними были, сколько я себя помню, и именно такой мне и хотелось видеть когда-нибудь свою семью. Даже надежда робкая на это брезжила время от времени. Только оказалось, что меня снова использовали, а чувства мои и вовсе не настоящие.
Виновник грустных дум был легок на помине и буквально через минуту вошел в палату, переговариваясь с лекарем, что меня наблюдал. Мама тут же поднялась и исполнила безупречный книксен. Мужчины раскланялись. Я хмуро наблюдала за расшаркиваниями, подтянув к подбородку одеяло. Шер улыбнулся, сделал было шаг к постели, но не дошел. Может, на взгляд мой недоверчивый напоролся, может, еще что. В итоге он осведомился о самочувствии, которое было уже вполне сносным, вежливо распрощался и, зачем-то прихватив папу, удалился.
— Куда они? — насторожилась я.
Мама беспечно пожала плечами. Наверняка знала, но говорить не собиралась. Хорошенько попереживать обо всем этом помешал ужин. Кормили тут вкусно, сытно и обильно. После истощения, согнавшего с вполне стройного тела уже не лишний, а очень даже нужный вес, это было лучшим лечением. Хотя какие-то хитрые манипуляции лекари надо мной все-таки проделывали, а еще поили отварами, от которых постоянно хотелось спать.
О своей жизни без родителей я рассказала уже на следующий день.
— Опекали всей кафедрой первое время, заведующий ваш, Родионов, подсуетился с бумагами, так что вас долго не объявляли погибшими. Я почти сразу сошлась с Андреем. — Говорить маме о первом опыте было неловко. — Это твоей коллеги сын, Нины Аркадьевны. Только тот же Родионов как-то отозвал и, напирая на то, что я девочка умная, — тут я самокритично поморщилась, — предложил получше присмотреться к женишку. Любовь любовью, а присмотрелась. И прислушалась. Оказалось, что просторная трешка в центре и некоторое наследство изрядно придали мне привлекательности. И маменька подталкивала мальчика.
— Вот курва завистливая! — возмущенно протянула мать. — Ну что ты на меня так смотришь, думаешь, мама бранных слов не знает?
А я задумалась. По большому счету с того первого неудачного опыта в личной жизни и пошло у меня с мужчинами наперекосяк. Я больше не доверяла никому. Вот и Шеру доверять до конца не могла. Мама, словно угадав мои мысли, спросила:
— Так что все-таки у вас с младшим Тарисом? — Она кивнула на мою руку, на которой по-прежнему загадочно поблескивало кольцо.
Я задумчиво уставилась на украшение. Придется снова его вернуть? Что вообще с нами дальше будет и как теперь понять, где настоящие чувства, а где морок? Эти мысли меня одолевали постоянно.
— Не знаю, мам. — Та в ответ скривилась, а я наконец решилась спросить о любимом дядюшке: — А этот Нолан, он действительно твой брат?
Мама ожидаемо посерьезнела.
— Да, дочь, двоюродный, по отцу. — Она помолчала несколько секунд и жестко добавила: — Был. Мы ведь только на Земле поняли, кому так понадобился наш ребенок.
Я отрешенно слушала историю знакомства и злоключений родителей, но мысли все так же возвращались к его брюнетистой светлости. Рассказ оказался неожиданно прерван появлением шаисы Галианы:
— Светлого дня, Вероника. — Она как-то очень дружески раскланялась с мамой.
Похоже, все без меня успели перезнакомиться, или я чего-то сильно не понимаю. Шаиса пробыла у меня едва ли четверть часа, задумчиво оглядела мою изрядно похудевшую фигурку, переглянулась с мамой и неожиданно куда-то утащила ее. Отец сегодня тоже заглядывал лишь ненадолго. Попытка выяснить, что все-таки происходит, не увенчалась успехом. Мне вручили книгу, оказавшуюся хроникой, да еще и с закладочками на «наградах за особые заслуги», и наказали не скучать, хорошо питаться и готовиться к завтрашней выписке. Эти же слова подтвердила нагрянувшая группа будущих лекарей: студенты ввалились в палату под предводительством преподавателя. Как выяснилось, слух о моей выписке уже разлетелся, и теперь редкое явление спешили показать юным дарованиям.
Меня появление толпы посетителей застало в уборной, из которой я наотрез отказалась выходить. Положение спас Шер. Тот так зарычал на преподавателя и студентов, что я опасливо выглянула, чтобы выяснить, какого хищника занесло в палату. А потом гордо прошествовала к кровати и снова укрылась одеялом. Поговорить, впрочем, нам снова не довелось. С лордом Тарисом пожаловали мастер Гальян и пара его помощниц.
— Новый гардероб? — уточнила я. — А чем старый плох?
— Так все платья заново подгонять! — всплеснул руками мастер, обходя меня по кругу.
— Я быстро отъемся, — пообещала я. — Лорд Зирис сказал, что маги легко восполняют утраченный вес.
— Вероника, — наконец подал голос Шер, и голос этот звучал виновато, — ты сейчас не совсем маг.
Произошедшие изменения я сама чувствовала, а вот ставшего привычным теплого клубочка силы в животе не ощущала вовсе. Зато сполохи чужих заклинаний то и дело мешали нормально глядеть на окружающих.
— А кто я? — Вопрос получился с подтекстом, но ответил на него вовремя заглянувший в палату лекарь:
— Вот об этом мы сейчас поговорим.
Портные как раз засобирались. Лекарь глянул на Шера, и тот тоже послушно вышел.
А мне было предложено присесть. Я понаблюдала, как представительный седовласый мужчина проделал уже привычные манипуляции, слегка нахмурился. Записал что-то в извлеченный из кармана блокнот.
— Вероника, как я уже объяснил вашей матери, случай тут исключительно редкий, — начал он, расхаживая туда-сюда по палате. — Спонтанные выплески силы до истощения изредка случаются у детей, но юные растущие организмы имеют совершенно иной энергообмен с окружающим миром. И потому быстро восстанавливаются. У взрослых же магов схлопывание энергетических каналов приводит к гибели. Однако в данном случае я вижу спорадические флуктуации былой структуры синусов…
— Профессор лорд Зирис…
— Донован, — поправил меня лекарь, останавливаясь.
— Донован, а если коротко — способности вернутся?
С минуту он напряженно вглядывался во что-то неведомое, а потом как-то растерянно выдохнул:
— Я не знаю. Но рекомендую раз в три-четыре декады показываться мне, чтобы своевременно отслеживать изменения.
На том и договорились.
ГЛАВА 26
Трудно найти слова, когда действительно есть что сказать.
Долго не удавалось уснуть. Очень я волновалась о завтрашнем дне. Во-первых, не совсем понимала, куда, собственно, выписываюсь. Дом в Мастоле у меня так и не появился, во дворец переезжать не хотелось просто до ужаса. И спросить было не у кого. Родители явно что-то темнили, да и не они одни. А во-вторых, я буквально чуяла, что назревает выяснение отношений с Шерданом. Разговора этого ждала и боялась до такой степени, что половину ночи перебирала ситуации и придумывала ответы и вопросы.
