– Привет, Юра. – Босая Алия в лимонно-желтом летнем платье впорхнула в комнату, и ее слова будто разбили тяжелую завесу безмолвия. Скрипнули доски пола, из отведенного под кухню уголка донесся свист чайника. – Прости, я немножко волнуюсь. Так непривычно видеть тебя снова.
Она виновато улыбнулась и унеслась на кухню. Послышались щелчки переключателя. Свист утих. Меня охватило забытое, однако хорошо знакомое чувство нереальности происходящего. Я знал, что Алия мертва. Знал, что убил ее лично. Но она стояла передо мной и, без сомнений, была абсолютно реальна. Эта странная раздвоенность смущала и сбивала с толку.
– Тебе с лимоном, как обычно? – выглянула из кухни Алия.
– Кофе, – автоматически ответил я. – Теперь я пью кофе.
Она засмеялась, погрозила пальчиком и снова умчалась на кухню.
– Не боишься потерять сон? – раздался из-за стены ее голос.
– Сон сокращает жизнь. Пока спишь, ты все равно что мертв.
– О, древняя мудрость от великого мага. – Алия вернулась с подносом, на котором стояли две чашки и сахарница. – А как же сны?
– Я редко вижу сны. – Кофе оказался терпким на вкус и почему-то пах шоколадом.
– Так уж и редко? – лукаво улыбнулась она. – Я думала, что снюсь тебе постоянно.
Она вздохнула и грустно добавила:
– Знал бы ты, какие скучные сны снятся слепой от рождения девочке.
Я не нашел что ответить. Ее слепота всегда была табу в разговорах. Не помню, чтобы Алия сама хоть раз поднимала эту тему.
– Что тебя беспокоит, Юра?
Я неопределенно хмыкнул.
– Как всегда, судьбы мира. И немного своя собственная.
– Призрак с двумя лицами? Он не такой страшный, как кажется. Просто очень напуганный человек, чей самый ужасный кошмар сделали явью.
– Чего же мне тогда бояться? – Почему-то именно этот вопрос казался самым важным.
– Мечты. Ты должен бояться Мечты. Светлые сильны, пока у них есть Мечта. Темные – пока ее нет.
– Мне казалось, я давно отучился мечтать.
Алия смахнула со лба прядку волос и сочувственно на меня посмотрела. Глаза у нее карие, цвета миндаля, и чуть-чуть раскосые. Я снова почувствовал себя неуютно. Было в ее взгляде что-то неправильное…
– Прости, мне надо идти, – виновато сказала она. – Как-то скомкано получилось… Но мы же еще увидимся, правда?
Ответить я не успел. Мир вдруг стал ослепительно-красным, потом побелел. Я дернулся и опрокинул стоящий на столике пластиковый стакан.
Загорелый пацаненок лет пяти с мокрыми рыжими волосами и зеркальцем в руке заулыбался. На месте переднего зуба у наглеца чернела дырка, сквозь которую он неожиданно ловко сплюнул, словно подведя итог прошлой шалости. На этом интерес ко мне был утрачен. Рыжеволосый пристально осмотрел пляж в поисках новой жертвы. Не найдя таковой, он с видимым неудовольствием распластался на животе и принялся пускать солнечные зайчики в глаза бродящим по пляжу голубям. Застигнутые врасплох птицы лениво перепархивали с места на место. Видимо, до конца не верили в угрозу.
Я вернул опрокинутый стакан на столик. Снова откинулся на лежаке.
Небольшой частный пляж санатория был заполнен едва ли наполовину. Солнце понемногу клонилось к закату. Волны раз за разом выводили на гальке мокрые черные линии. Идиллия. Если бы не рыжеволосый нахаленок, пускающий зайчики в глаза. И если бы не сон… Четкий, осязаемый, больше похожий на видение, нежели на игры собственного разума. А еще я понял, что меня смущало во взгляде Алии. Глаза, грустные глаза слепой от рождения двадцатилетней девчонки. Глаза, которых я не видел никогда.
Телефон исполнил оперную ариетту. Одно новое сообщение: «Встретимся в семь в кафе. Меган». Я посмотрел на часы – без пяти шесть. Есть время окунуться и обсохнуть.
Я бросил телефон на лежак и побрел к воде. Вчера прошел шторм, и море ощутимо похолодало. Что ж, только на руку. Бодрящие водные процедуры отлично смывают остатки сна. А мне сейчас хотелось одного: выкинуть из головы полный сожаления взгляд мертвой девушки.
* * *
Точное место встречи Меган не назвала. Вроде как: ты умный, догадайся сам. С другой стороны, мы вместе посетили ровно одно кафе. Видимо, оно и выбрано точкой рандеву.
Я не ошибся. Меган ждала меня за тем же самым столиком. Не изменился и заказ – стакан минеральной воды. Даже белка по-прежнему шныряла возле лавки.
– Вы очень пунктуальны, – на редкость спокойно произнесла прорицательница вместо приветствия. Я невольно посмотрел на часы – девятнадцать ноль-ноль.
Я сел напротив, создал вокруг стола барьер отторжения.
– Ужинать, значит, не хотите, – поразилась Меган. – А я думала, настоящий мужик всегда голоден!
– Что ты хотела спросить? – Я оставил издевку без внимания.
– Очень мне надо вас о чем-то расспрашивать, – тут же вскинулась она. – Я пришла только потому, что Джованни попросил вам кое-что показать.
Пока она доставала из рюкзака компьютер, пока что-то настраивала, я следил за ее руками. Было в их нехитрых манипуляциях что-то завораживающее, словно наблюдаешь за порхающими над клавишами пальцами пианиста.
– Вот. – Она ткнула на пробел и развернула компьютер ко мне.
– …Он приходил четыре… нет, пять раз, – донесся из динамиков монотонный женский голос.
– Как он выглядел? – вкрадчиво спросил мужчина, в котором я узнал приглашенного Джованни вампира-«специалиста».
– Он… – Женщина запнулась. – Он выглядел как призрак. Только с двумя лицами.
– Страшный, как призрак? – уточнил вампир. – Или прозрачный, как призрак?
– Как призрак, – повторила женщина.
– И у него было две головы?
– Голова была одна. Два лица.
– И как выглядели эти лица? – Вампир вел допрос скучным голосом профессионала. Сумасбродные реплики собеседницы его ничуть не смущали.
– Выглядели… как обычные лица.
– Мужские или женские?
– Как у призрака…
Вампир ходил вокруг да около минут десять. Пытался вытащить хоть одну осмысленную деталь: приметы, особенности, цвет глаз и волос. Женщина иногда замолкала, пропуская вопрос, но чаще повторяла одни и те же слова – призрак, с двумя лицами. В конце концов вампир сдался. Пробормотал что-то нелицеприятное, кажется, на шведском. Запись прервалась.
– Это все. – Меган развернула компьютер к себе.
– Ты меня зачем позвала? Могла прислать файл на телефон.
– Ой, на вашем телефоне можно прослушивать файлы?! Я думала, он у вас такой черный, с диском набора.
– Что ты хотела узнать? – снова спросил я. – Тебе требовалась личная встреча, я пришел. К чему эта пикировка?
