Итак, Цибулькина была любовницей Бронича. При этом она не питала к нему пылкой страсти, раз одновременно со старым романом закрутила новый – с Зямой. Так, может, не только с Зямой, но и еще с кем-нибудь? Этот «кто-то» был бы неплохим кандидатом на роль убийцы!
И я сразу же придумала веский довод в пользу этой версии. Криминалисты установили, что на ручке двери ванной комнаты, в которой находилась убитая Цибулькина, обнаружены следы самой Елены Яковлевны, а поверх них – только «пальчики» домработницы, которая и нашла труп. Значит, убийца не прикасался к дверной ручке. Как же тогда он подбросил в воду электробритву? Может, дверь была открыта? Но нормальная женщина, принимая ванну, оставила бы дверь нараспашку только в двух случаях: если она была в квартире одна – это раз, или если в доме был человек, присутствие которого стеснения не вызывало. Близкий человек, мужчина, любовник!
– Это два! – сказала я.
– Дорогая, ты, никак, ворон считаешь? – обиженно спросил Макс, поняв, что я не слушаю его россказни.
– Макс, отстань от Инки! – неожиданно заступился за меня оператор. – Не донимай ее своей болтовней! Человеку нужно морально подготовиться к работе! Мне, кстати, тоже!
Смеловский надулся и умолк. В полной тишине Саша блаженно вздохнул, повозился в кресле, устраиваясь поудобнее, и начал готовиться к предстоящей работе по собственной оригинальной методе – в расслабленном состоянии, быстро переходящем в крепкий здоровый сон. Когда мы приехали на место съемки, он уже размеренно похрапывал.
Машина остановилась на высоком речном берегу, на хорошо укатанной площадке, вокруг которой там и сям валялись пустые бутылки, жестянки, пластиковые стаканчики, разорванные упаковки от презервативов и прочий тематический мусор, характерный для излюбленного (во всех смыслах) места отдыха горожан. Впрочем, если не смотреть под ноги и по сторонам, вид с обрыва открывался очень живописный.
Под ноги, однако, все-таки надо было поглядывать. Это подтвердил печальный опыт Макса, который запнулся о торчащий из земли камень и разбил большой палец на ноге. После этого его амурное настроение превратилось в смурное, о чем я лично нисколько не сожалела. Мне было не до флирта, я работала: руководила Сашей, который включил камеру и исправно набирал видеоматериал для переделки юбилейного фильма в траурный. Водитель Дима активно нам помогал. Из шоферской солидарности он близко к сердцу принял трагедию, приключившуюся с другим автолюбителем.
– Вот отсюда он в воду ушел, точно, больше неоткуда! – авторитетно заявил он, изучив местность. – Площадка-то просторная, но этот мужик остановился на самом краю, чтобы любоваться закатом, не выходя из машины. А тут, глядите, небольшой уклончик имеется. Если тормоза хорошие, то, конечно, ничего страшного, а вот если колодки стертые, то все, хана!
– У Хвостова был новый автомобиль, импортный, хваленая «япошка»! – возразила я. – Какие стертые колодки, ты что?
– Тогда, значит, постоял-то он нормально, а вот потом, когда завелся и тронулся, тупо перепутал скорости! – Дима изменил версию с учетом нового факта. – Включил вместо задней переднюю и ка-ак рванул с обрыва вниз! Все, хана!
С этим никто спорить не стал. Что Хвостову пришла хана, факт доказанный.
– Народ, разойдитесь, не группируйтесь на обрыве! – сердито попросил Саша. – Вы то и дело в кадр лезете, а я должен снять дикую и безлюдную местность! Ты же, Инка, сама сказала: нужны картины живой и мертвой природы!
Мы удалились в тыл, но стоять там, созерцая задний бампер автомобиля, спину оператора и окрестный бардак, было совсем неинтересно.
– Дюша, давай немного прогуляемся! – предложила мамуля. – Пусть молодые люди немного поработают сами, а мы отдохнем. Почему бы нам с тобой не спуститься к реке? Кажется, где-то поблизости есть лестница.
– Откуда ты знаешь? Ты разве здесь уже бывала? – удивилась я.
– Да, как-то мы с Борей уже любовались тут закатом, – порозовев щеками, ответила мамуля и почему-то оглянулась на ближайшую кучку неприличного мусора.
– Романтики! – ехидно заметила я.
Недевичья память мамулю не подвела, лестница и впрямь нашлась недалеко, прямо под опорой моста. Она вилась между четырьмя колоннами, похожими на непомерно длинные слоновьи ноги – я сразу же вспомнила сюрреалистического хоботного с картины Пикассо и поделилась своим наблюдением с мамулей. Она позавидовала моей красивой ассоциации и, чтобы перещеголять меня, добавила, что лестница, в таком случае, похожа на витую ленту серпантина, свисающего со слоновьего брюха.
– Что это за слон такой, в серпантине на талии? – удивилась я.
– Обыкновенный, новогодний! – легко ответила фантазерка.
Как будто в Новый год слонов украшают, как елки!
Мы пустились в долгий путь по бесконечно кружащей лестнице, и тема странных животных неожиданно получила продолжение. Где-то на середине спуска мне почудилось, будто совсем рядом кто-то тоскливо воет.
– Кто это? – испугалась я.
– Где? – спросила мамуля.
– Тоже хороший вопрос!
Мы еще не ступили на землю, висели, можно сказать, в воздухе, и рядом с нами были только гладкие слоновьи ноги. Так кто же это воет и где он прячется?
Я остановилась, крепко держась рукой за перила и внимательно сканируя взглядом окружающий сумрак. Под мостом и днем-то, наверное, было темновато, а сейчас уже наступил вечер. Очередное природное шоу – закат – подходило к своему завершению, вдобавок небо, оставшееся без дневного светила, густо затянули мрачнейшие грозовые тучи. Я немного некстати порадовалась, что наш оператор отснимет именно такой зловещий пейзаж, какой нужен для финала посмертного фильма.
– У-у-у! – дико взвыло вдруг совсем рядом.
– Мамочка! – вскрикнула я.
– А? Что? – мечтательно улыбающаяся мамуля обернулась ко мне и с глубокой убежденностью сказала: – Ах, Дюша, как хорошо!
– Что писателю хорошо, то читателю смерть! – проворчала я в ответ. – Ма! Если ты уже прониклась вожделенным духом кошмара, пойдем отсюда, а? Мне тут не нравится! Слышишь, кто-то воет?
– Воет? – мамуля прислушалась. – Нет, не слышу!
Пугавшие меня завывания и в самом деле исчезли, словно их и не было.
– Что-то ты нервная очень стала, детка! – пожалела меня мамуля. – Тебе надо срочно укрепить психику. Мой тебе совет: выходи-ка замуж за Дениса!
– Полагаешь, что замужество укрепляет женскую психику? – усомнилась я.
Мамуля глубоко кивнула, но я не прониклась ее убежденностью. Какой у нее опыт по части замужеств? Всего-то один раз в брак вступила и вытянула счастливый билет – папулю.
– С таким мужем, как наш папуля, и я стала бы спокойной, как индийский йог! – позавидовала я. – Впрочем, о чем это я? Не хочу я покоя! Я люблю приключения! А за Дениса не пойду. Он, конечно, славный, но такой зануда!
