Впрочем, заблудиться было бы трудно, колея оказалась прямой, как стрела. Я заподозрила, что усопший зеленый «Москвич» в последнем рывке вломился в лес на полной скорости. А что? Наши старые российские машины делались не из мягкой жести, как все эти новые консервные банки на колесах, а из одного материала с танками. Хорошенько разогнавшись, «москвичонок» мог валить деревья, как Тунгусский метеорит!
Я тоже развила неплохую скорость и сама удивилась, как быстро оказалась на шоссе. Вылетела из зарослей на середину дороги и только там сообразила затормозить. К счастью, в вечерний час машины на шоссе попадались редко.
Я бы даже сказала, они попадались реже, чем хотелось бы! Мне пришлось с полчаса постоять под непрекращающимся дождем, напряженно высматривая в сумеречной дали попутку. Время от времени какие-то автомобили появлялись, но все они со свистом проносились мимо меня и даже не притормаживали.
Я решила, что голосую недостаточно активно, и постаралась расширить и обогатить скромную жестикуляцию типичной путешественницы автостопом. Узкий и длинный пластиковый мешок не позволял мне толком задействовать ноги, поэтому я принялась высоко подпрыгивать на месте, одновременно размахивая руками.
Увы, это привело вовсе не к тому эффекту, которого я ожидала. Теперь машины не просто равнодушно проезжали мимо – они заметно ускорялись. К сожалению, я не смогла придумать другую тактику, поэтому продолжала по инерции подскакивать, но уже потише, без претензии на титул чемпионки мира по прыжкам в высоту.
Время шло, ситуация не менялась, и я уже почти отказалась от мысли прокатиться до города с ветерком, когда мне вдруг пришла в голову гениальная идея.
– Ну, держитесь, гады! – прошептала я в адрес всех равнодушных водителей транспортных средств и сошла в придорожный кювет.
Там под ненадежным прикрытием рябинового кустика я стянула с себя противодождевой мешок, сняла джинсы, джемпер и майку, скрутила свою одежду в аккуратный узелок и на полуголое тело, поверх одного лишь нижнего белья, вновь натянула мусорный мешок. Зеркала поблизости не было, но я полагала, что выгляжу очень эффектно: полупрозрачный плащ-мешок не скрывал моей фигуры, а ею я по праву горжусь, да и белье на мне было хорошее: красивый польский комплект. Можно было надеяться, что уж теперь-то водители обратят на меня внимание.
– Кроссовки на ногах слегка не в тему, ну да ладно, другой обуви у меня нет, – постановила я. – Пойду, пожалуй…
И я пошла. Обогнула кустик, послуживший мне ширмой, выбралась из кювета и вышла на дорогу, искренне жалея, что не могу в этот момент видеть себя со стороны. Уверена, зрелище было редкое!
Очевидно, полуголые девицы в кружевных бюстгальтерах и трусиках-стрингах, обутые в спортивные ботинки и с головой упакованные в целлофан, на этой дороге встречались не часто.
Й-и-и-и-ий! – истерично завизжали тормоза.
Лаково-черный «бумер» встал как вкопанный.
– Куколка! – обрадованно заорал из машины нестройный хор мужских голосов. – Иди сюда, красавица!
– Ага, сейчас, все брошу и побегу! – огрызнулась я, замахнувшись на «БМВ» палкой с узелком.
Автомобиль, набитый радостно гомонящими мужиками, не тронулся с места, и я поняла, что удалиться – и побыстрее! – придется мне самой. Еще разок чертыхнувшись, я проворно отступила в кювет, шмыгнула за уже знакомую мне тонкую рябинку и присела на корточки, постаравшись прикинуться частью ландшафта. Думаю, из меня получился вполне убедительный валун.
Парни из «бумера» немного поаукали, но лезть в мокрый сумрачный лес не захотели, и не приглянувшийся мне автомобиль вскоре нехотя отчалил.
Для пущей надежности я посидела в кустиках еще с четверть часа и вылезла на дорогу, когда уже окончательно стемнело. В потемках моего неглиже было не разглядеть, да и замерзла я изрядно, поэтому снова оделась как человек: джинсы, майка, джемпер, пластиковый мешок. Все, как у людей.
Плясать и прыгать на обочине мне окончательно расхотелось – все равно никакого толку! Никто не едет.
Только я так подумала, как услышала тарахтение приближающегося мотора. Звук выдавал в приближающемся транспорте какой-то могучий отечественный механизм. И точно, из темноты вынырнул мотоцикл «Урал» – угловатый буцефал с остроносой, как ледокол, коляской, в которой торчмя стояли сетчатые мешки с картошкой.
– Садись, что ли, – притормозив, буркнул усатый дед в полупрозрачном полиэтиленовом дождевике, очень похожем на мой собственный плащ-мешок, только зеленого цвета.
Подозреваю, что именно это трогательное сходство наших скромных водоотталкивающих одеяний побудило старого мотоциклиста проявить ко мне родственное сочувствие.
– Ой, спасибо, дядечка! – обрадованно поблагодарила я, с готовностью взбираясь на потертый круп сотрясающегося буцефала. – Вы куда, в город едете?
– Куда ж еще, с картошкой-то? – отозвался дед. – Заночую у родичей, а с утречка на рынок…
Окончание фразы напрочь заглушил рев мотоциклетного мотора, но меня, если честно, мало интересовала дедова программа мероприятий на завтра. У меня своих дел было запланировано сверх меры, причем еще на сегодня. Поднять по тревоге папулю и Зяму, примчать обратно к тонкой рябинке, стволик которой я на всякий случай густо намазала опознавательным красным лаком, пробежаться по лесу до вросшего в землю «москвичонка», вызволить оттуда увечную мамулю, всем вместе вернуться домой, оказать маменьке первую помощь, рассказать папе и брату все, что нам удалось узнать, послушать, что узнали они, поесть, помыться, поспать…
Туго обхватив руками скользкий полиэтиленовый торс своего усатого возницы, я спрятала лицо от порывов ветра с дождем за зеленой спиной старика и замерла, копя силы для дальнейших подвигов.
Глава 5
Варвара Петровна Кузнецова, великая русская писательница и мать предприимчивой девушки Индии, сидела в темном нутре заброшенного автомобиля и тщетно старалась не думать о плохом. Сами собой ей в голову лезли мысли и образы, на основании которых свободно можно было написать сценарий нового многосерийного фильма ужасов.
Главной героиней сериала была бы приятная немолодая женщина, волей случая оказавшаяся одна-одинешенька в дебрях ночного леса. Иные роли оспаривали лешие, русалки и оборотни, а в массовке выступали хищные лесные звери.
Вспомнив, что для борьбы с волками и медведями она худо-бедно вооружена, Варвара Петровна решила попрактиковаться в стрельбе из лазерного оружия типа «указка». Чтобы в решительный момент без промаха попасть зверю прямо в глаз!
– Предположим, это зверь! – пробормотала она, похлопав по высокой спинке кресла, находящегося перед ней. – А глаз у него…
Варвара Петровна пошарила в кармане, нашла окаменевшую сушку, которой ее угостила дочка, и пристроила дырчатое хлебобулочное изделие на спинку кресла:
– А это, предположим, его глаз!
