– Я не ожидал проснуться в одиночестве.
Вторая бровь взметнулась вверх к первой, на это раз от удивления.
– А что ты подумал? Что сбежала от стыда и бросила тебя?
Он нахмурился – мрачно.
– Разумеется, нет.
– Подумал! – В ее глазах заплясало веселье. – Ты правда так подумал? – Она приложила ладонь ко лбу в притворном ужасе. – Самый красивый мужчина в Шотландии брошен один в постели, куда катится этот мир?
От насмешки его глаза угрожающе прищурились.
– Черт, и ты туда же! Знал бы я, кто придумал это нелепое прозвище, придумал бы в наказание какую-нибудь ужасную пытку.
– Бедный Грегор. Как это ужасно, когда женщины постоянно падают к твоим ногам.
Он криво усмехнулся.
– Да, ну, может, не все так ужасно. Ты ведь не знаешь Ястреба.
– Кого?
Черт, он сболтнул, не подумав. Грегор понял, что потерял осторожность. Это должно беспокоить его сильнее, но ей он доверяет. У Кейт полностью отсутствует притворство, и нет ни одной предательской кости в теле – именно это делает ее особенной и так его привлекает. Она настоящая. Ему не нужно волноваться об играх или уловках и ухищрениях.
– Друг, – ответил он, отмахнувшись от темы.
Когда Кейт поцеловала его, он инстинктивно обхватил ее за талию, но теплое упругое тело, прижавшееся к нему, начинало оказывать свое воздействие. Он отпустил ее и отступил.
– Я пойду.
– Нет, еще рано. – У нее был такой раздавленный, разочарованный вид, что ему показалось, что кто-то двинул ему в ребра. – Еще не утро. Ты можешь остаться ненадолго?
Нет, если не хочет сделать ей хуже, чем уже наверняка есть. Его взгляд упал на кровать, подсознательно выдавая направление его мыслей. Улыбка, появившаяся на губах Кейт, на этот раз была определенно более чувственной и коварной. Ее руки медленно поднялись по его обнаженной груди и обвили Грегора за шею. Она прильнула к нему как дикая кошка, гладкая, опасная и такая же смертоносная. Особенно ее острые соски, впившиеся ему в грудь. Они убивали его.
Кейт прижалась к нему бедрами.
– Пожалуйста, не уходи.
Возможно, в ней больше притворства, чем Грегору казалось. Кто бы, черт возьми, мог подумать, что Кейт окажется обольстительной сиреной? Но у нее отлично получалось. Он был соблазнен.
Она капризно смотрела на него из-под опущенных ресниц.
– Разве ты не говорил что-то насчет моей сорочки и следующего раза?
Ему действительно нужно прекратить столько ругаться при ней, но девчонка знает, как пришпоривать его и когда это требуется.
Однако Грегор и сам знает несколько трюков. Толкнув ее на кровать, он разорвал надоедливый наряд и обнажил тело, имеющее полное право на поклонение.
Он никогда не видел столь превосходно сложенной женщины. Все ее тело состояло из длинных тонких мышц, стройное и сильное, с небольшими выпуклостями, дополняющими грациозные женственные линии. Потому что, несмотря на очевидную силу ее конечностей, она была, несомненно, женственной, с осторожными изгибами бедер, нежными округлостями груди и сочными маленькими ягодицами.
Грегор поведал ей, насколько именно она прекрасна словами, а потом губами и языком. Чувство, как она тает под его ртом, сводило Стрелу с ума. Он не собирался снова брать ее, но сдержаться был не в силах, и Кейт не слишком возражала, особенно когда он оказался глубоко внутри нее. Она выкрикивала его имя и умоляла не останавливаться.
Все было бы идеально, если бы минутой позже в дверь не вломился его брат:
– Кейт, ты…
Увидев их в постели, Джон прирос к полу. Потрясение сменилось осуждающим взглядом, от которого Грегор ощутил всю степень вины, которую, вероятно, должен был почувствовать гораздо раньше.
Глава 15
– Ты ублюдок!
Инстинктивно Грегор загородил Кейт собой, как будто мог хоть как-то защитить от неприятного положения.
Положение усугублялось тем, что брат явился не один: позади него стояли Этти и Лиззи. Однако в отличие от его братца у них хватило такта быстро исчезнуть, а не стоять в дверях, излучая неодобрение.
Не то чтобы это было незаслуженно, черт побери. Но Грегор не хотел, чтобы Кейт случайно оказалась на пути гнева, который должен быть направлен на него, и только на него.
– Поговорим в кабинете, – произнес Грегор подчеркнуто.
Джон проигнорировал брата и сделал шаг в комнату, каждый мускул в его теле полыхал от ярости.
– Как ты посмел? – Он, должно быть, не ожидал, что Грегор ответит, и немедленно добавил: – Ты, черт возьми, женишься на ней. Даже если мне придется самому тащить тебя в церковь.
Кейт издала первый звук, с тех пор как дверь отворилась.
– Нет Джон…
Грегор прервал ее, сжав руку, лежавшую между ними на постели.
– Твой эскорт не понадобится, брат. Я и так намерен на ней жениться.
– Неужели? – произнесла Кейт одновременно с Джоном – и с одинаковым удивлением.
Грегор проигнорировал брата и посмотрел на изумленную женщину рядом, натянувшую одеяло до шеи, с темными волосами, разметавшимися по обнаженным плечам, выглядевшую чудесно – полностью – совращенной. Ее глаза смотрели вопросительно, испытующе. Сердце Грегора захлестнула волна нежности.
Убрав за ухо прядь волос, которая, кажется, вечно спадала на лицо, он кивнул.
– Да. И если бы мой болван братец не помешал, я сделал бы предложение как полагается. – На этот раз Джон понял намек. Но он не мог удалиться, не бросив взгляд, обещавший продолжить разговор в другом месте. Как только за ним закрылась дверь, Грегор повернулся к Кейт: – Ты ведь не думала, что будет по-другому?
Этого требует его честь. Грегор знал это, прежде чем занялся с ней любовью, и понимал, что должен будет сделать.
Но он также понимал, что на кону стоит не только честь. Он думал о Кейт постоянно. Достаточно, чтобы попытаться стать тем, кем она его считает.
Она вспыхнула и опустила взгляд, говоривший, что именно так она и думала. Грегор поднял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Я не знала, что думать, – призналась Кейт. – Ты довольно ясно изложил свои мысли по поводу брака.
Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке.
– Ага, но, кажется, на этот раз я попался в ловушку.
Кровь отлила от лица Кейт, сделав его белым как полотно.
– В л-ловушку? Я не хотела… О господи, ты думаешь я хотела?..
Грегор ухмыльнулся. Черт, она такая славная. Конечно, он так не думал. Кейт была слишком прямолинейна и честна, чтобы что-нибудь замышлять. Если бы он почувствовал, что у нее есть скрытый мотив, когда она дотронулась до него прошлой ночью, он бы ушел. Довольно забавно, что он, в конце концов, оказался именно в той ситуации, которой всегда хотел избежать – быть пойманным в постели с невинной жертвой, – и вовсе не возражает. Публичное открытие, сделанное им прошедшей ночью, только ускорило неизбежное.
