Это было уже слишком. Блондин схватил бомжа за руку.
– Отпусти! – взвизгнул тот. – Я ничего такого не сделал, отдохнуть присел на скамейку! Что, уже нельзя?
– Ага, – блондин еще сильнее сдавил грязную руку, – а рука ко мне в карман сама зашла. Погулять.
– Отпусти, – проговорил бомж гораздо тише и выразительно сверкнул глазами. – Тебе же лучше будет.
– Это еще почему?
– А у меня СПИД!
– Что? – Блондин резко отдернул руку.
Что такое СПИД, он помнил. Бомж захихикал и отскочил:
– Да не бойся, шучу!
Блондин моргнул, и бомж словно растворился в воздухе, только кусты зашуршали, обозначая его траекторию.
Блондин в черном костюме встряхнул головой. Память понемногу начала возвращаться. Он вспомнил, что его зовут Витя Курносов, для близких друзей – Витек, а соседа по скамейке, одетого в такой же, как у него, костюм, – Толик Морозов. Еще вспомнил, что они с Толиком, точнее, с Толяном работают в одной, так сказать, фирме и что сегодня их втроем (да, действительно, с ними был еще третий) отправили на важное дело, и они куда-то пришли. Только вот в чем заключалось поручение, куда они направлялись и, самое главное, как оказались на скамейке в саду, Витя никак не мог вспомнить.
Толик зашевелился и тоже открыл глаза. Он удивленно заморгал, закрутил головой, и Витя понял, что боевой напарник знает о сегодняшних событиях не больше, чем он.
– Привет, Толян! – поприветствовал он очнувшегося коллегу.
– Толян? – переспросил тот, и лицо его посветлело. – Да, я же правда Толян! А ты Витек, ага?
– Ага, – кивнул блондин.
– А где это мы?
– А черт его знает. – Витя пожал плечами. – Помню, как мы с тобой и с Геной пошли на задание, а на какое и что дальше было – убей не помню. Просто темнота какая-то перед глазами.
– И я ни черта не помню! – Толян потер лоб. – Что это с нами? Накурились, что ли, дури какой-нибудь? Или выпили что-то паленое?
– Может, Гена что-нибудь знает?
– Может, и знает, только где этот Гена?
– Надо в фирму идти.
– Пешком, что ли? Где хоть наша машина?
– Наверное, там же, где Гена.
Перспектива идти куда-то пешком обоих напарников не воодушевляла. Они уже очень давно передвигались исключительно на колесах.
– Во, а у меня мобила есть! – радостно заявил Виктор, вытаскивая из кармана новенькую «Нокию».
– Это тебе сильно повезло, – вздохнул Толян. – Не успели, выходит, добрые люди по твоим карманам полазить. У меня не только мобильник увели, бумажнику тоже ноги приделали…
Как выяснилось, название родной фирмы и даже номер ее телефона они не забыли, и через полчаса за ними приехал знакомый парень из офиса.
– Пацаны, – предупредил он их, – имейте в виду, что Степаныч рвет и мечет. Он вам сейчас такую клизму вставит, что мало не покажется.
В кабинете Степаныча, директора по вопросам безопасности, Витек и Толян скромно остановились у порога и опустили глаза в пол. Ничего интересного они там не увидели, обыкновенная испанская плитка.
– Итак, орлы, докладывайте, – многообещающе пророкотал Степаныч. – Где летали, что делали?
– Не помним, – покаянным голосом проговорил Толян.
– Куда друга своего подевали – тоже не помните?
– Не помним.
– И где машину потеряли – не помните?
– Нет. – Толян опустил голову еще ниже.
– Где же вы так нажрались? – заревел Степаныч так, что задребезжали стекла в окнах. – Какой дряни накурились, что ни черта не помните?
– Не помним, – повторил Толян как заведенный. – Пришли в себя в саду на скамейке…
– Ну конечно: закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс, – насмешливо сверкнул глазом Степаныч. – Что, придется вас для восстановления памяти на курорт отправить. Авось все там вспомните.
– На какой курорт? – растерянно спросил Толян, поднимая на босса глаза.
– Курорт у нас в компании один, – Степаныч откинулся на спинку кресла и криво усмехнулся, – отделение на Чукотке. Там как раз люди очень нужны – оленей пересчитывать.
– Степаныч, – со слезой в голосе протянул Толян, – я все понимаю: виноваты, искупим, как говорится, смоем кровью. Ты только скажи, ради бога, куда нас сегодня посылали?
– Что, правда, что ли, ничего не помните? – В голосе начальника прозвучало недоверие.
– Мамой клянусь! – Толян ударил себя в грудь.
– Посылал я вас к старичку профессору, заслуженному ботанику всех народов. – Степаныч с интересом оглядел своих растерянных подчиненных. – Несколько вопросов ему задать.
– К старичку? – растерянно повторил Толян. – Это, выходит, нас старичок так уделал?
– Выходит, – кивнул босс. – Только вам еще повезло, а вот куда он Гену дел – вопрос остается открытым.
Шурик Ковров ощущал крайнее беспокойство. Мысли роились в голове. Такое состояние вообще было для него нехарактерно, к тому же мысли эти были не слишком приятными. Золотозубый уголовник поставил перед ним совершенно конкретную задачу: охмурить бывшую жену Катерину Дронову и между делом провентилировать вопрос насчет сиреневых, особо ценных камней. Специального плана, как очаровать Катьку, у Шурика не было, он понадеялся на вдохновение и на авось. Действовать нужно скорее, а то как бы уголовник не рассердился. Для чего ему нужны фиолетовые камни и что это за штука, Шурик решил не думать. В его положении выбирать не приходилось.
Итак, на следующее утро после разговора со страшным типом Ковров купил букет недорогих гвоздик отвратительного поросячьего цвета и отправился с этим скромным подношением на улицу Маяковского, где, как он помнил, Катерина жила после развода с ним. Еще бы ему не помнить, когда он сам запихнул Катьку в эту запущенную коммуналку с двумя сварливыми старухами и котом, страдающим от ожирения. Себе же предприимчивый Шурик после развода оттяпал вполне приличную однокомнатную квартирку. То есть это раньше она казалась приличной, теперь стыдно даже считать это жилплощадью. После трагической смерти Зинаиды Шурику пришлось спешно уползать в родимые пенаты, ибо выяснилось, что больше у него нет ничего: ни жилья, ни денег. Антонина Сфинкс пустила его пожить в свои четырехкомнатные хоромы, но не уставала напоминать, что он здесь никто и звать его никак. Шурик только тяжело вздыхал: Антонина надоела ему до чертиков, но податься бедному несостоявшемуся художнику было абсолютно некуда.
На улице Маяковского Шурика встретил малопривлекательный мужик с бычьей шеей и маленькими злобными глазками. Мужик не представился, но одет был по-домашнему – в спортивные брюки, вытянутые на коленях, и синюю, довольно несвежую трикотажную футболку, из чего Шурик сделал вывод, что мужик Кате приходится соседом. На увядающие гвоздики он покосился неодобрительно и заявил, что Катерина по этому адресу прописана, но давно уже не живет, а только приходит изредка проверить, как и что. На бесхитростный вопрос Шурика, где же Катя живет, мужик отчего-то очень рассердился и сделал вид, что не понял, о чем его спрашивают, однако поглядел при этом так грозно, что Шурик повторить вопрос не решился. Откуда ему было знать, что Катя звонила соседу вчера вечером и просила никому не давать ее адрес и телефон.
