В 1696 г. в английском парламенте был проведен закон, согласно которому под страхом конфискации кораблей и грузов никакого рода товары из английских плантаций в Америке не могли быть выгружены в Ирландии или Шотландии, не побывав предварительно на берегу Англии с целью уплаты пошлины.
Параллельно с проведением жесткой протекционистской политики в колониях Англия выстраивала искусные коммерческие схемы в отношениях со странами континентальной Европы. Главными конкурентами англичан на сырьевом рынке были испанские производители шерсти. В 1695 году английский экономист Джон Кэри предложил скупить всю испанскую шерсть, чтобы сжечь ее. У Англии не хватило бы мощностей для обработки всей испанской шерсти, но удалив сырье с рынка, она усилила бы свою рыночную власть. В поощрение мануфактурной промышленности Джон Кэри предлагал наказывать смертной казнью английских экспортеров непромытой шерсти. В 1703 г. английскому послу в Португалии и лорду-канцлеру Ирландии Джону Метуэну удалось убедить португальское правительство в том, что Португалия приобретет огромные выгоды, если Англия на одну треть уменьшит пошлины на ввозимые из Португалии вина, а в свою очередь Португалия по заниженной пошлине разрешит ввоз английского сукна. Результатом этого договора было быстрое наводнение Португалии английскими дешевыми мануфактурными изделиями с последующим внезапным и полным разрушением португальских фабрик. Ф.Лист отмечает: “Вследствие этого договора голландцы и немцы были совершенно отстранены от важнейшей торговли с Португалией и ее колониями; Португалия попала в полную политическую зависимость от Англии, и благодаря золоту и серебру, которое давала торговля с Португалией, Англия приобретала средства к расширению своей торговли с Индией и Китаем, к основанию великой Ост-Индской империи и к устранению голландцев с их главных стационных пунктов»
[124]. Подобная политика была проведена позднее и в отношении Франции в рамках Эденского трактата, заключенного в 1786 году между Британией и Францией. Англичане уже тогда были настолько опытны в умении показать ценность товара далеко ниже его действительной стоимости, что на самом деле платили не более половины назначенной тарифом пошлины.
В отношении своих североамериканских колоний метрополия приняла основное правило, согласно которому в Америке не разрешалось производить «ни единого гвоздя для подковы», кроме того, предусматривалось, чтобы ни один гвоздь, изготовленный там, не ввозился в Англию. В 1767 г. английское правительство по предложению министра финансов Тауншенда разработало и опубликовало акты, согласно которым вводились новые таможенные пошлины на ввозимые в Америку краски, бумагу, стекло, свинец и чай. Такие жесткие меры непомерно отяготили экономическое положение колоний. Колонисты стали бойкотировать английские товары. В свою очередь правительство Англии встало на путь репрессий. Во-первых, в 1774 г. Бостонский порт был подвергнут блокаде английскими военными кораблями, вследствие чего прекратился подвоз товаров, продовольствия и топлива. Многие предприятия стали закрываться, началась безработица и инфляция. Во-вторых, английское правительство лишило колонию Массачусетс конституционной хартии, предусматривающую право на самоуправление. Королевский губернатор получал чрезвычайные полномочия, а советники (члены верхней палаты) не избирались, как ранее, палатой представителей, а назначались королем. В-третьих, правительство метрополии издало акт, согласно которому лица, обвинявшиеся в антиправительственной деятельности, могли по решению английской администрации направляться для суда в Англию, либо в любую из колоний. Четвертый акт возлагал на местные власти обязанность в случае отсутствия специальных казарменных помещений расквартировывать английские войска в домах колонистов. Наконец, пятое репрессивное мероприятие Англии, известное под названием Квебекского акта, присоединяло к провинциям Квебек (Канада) земли, лежащие на северо-западе от Аллеган. Пять «нестерпимых» актов явились важным толчком к активизации движения североамериканских колоний за свою независимость.
Обложение Англией иностранной продукции высокими пошлинами производилось не ради фискальных целей, а ради содействия развитию внутренней промышленности. Так, например, шерстяные ткани, на ввоз которых долгое время действовал запрет, в 1819 г. были обложены 50 % адвалорной пошлиной. На протяжении длительного времени с импорта хлопчатобумажных тканей также взималась пошлина в размере 50 % от их таможенной цены. Таким образом, англичане отказывали себе в полноценном удовольствии от потребления заморских товаров. Если бы во времена колонизации они разрешили ввоз в Англию дешевых ост-индских хлопчатобумажных и шелковых изделий, то английская промышленность не выдержала бы конкуренции и немедленно прекратила бы свое существование. Более того, преследуя цели получения сверхприбылей, Англия предпочитала потребление худших по качеству и дорогих тканей собственного производства, в то время как превосходные индийские ткани она продавала континентальным странам по низким ценам.
Следует, однако, отметить, что в 1860 г. Великобритания отменила импортные пошлины на промышленные товары и не применяла их до 1932 г. Исключением из этой практики служит, пожалуй, тариф МакКенна (McKenna Tarif), введенный в 1915 году, устанавливающий пошлину в размере 33,3 % на импорт предметов роскоши (автомобилей, музыкальных инструментов, наручных и настенных часов, и кинофильмов), при этом экивалентные товары национального производства не облагались акцизными сборами.
После побед в битвах при Трафальгаре и Ватерлоо Британия стала главной державой мира, на которую приходилась треть мировой добычи угля, генерирования пара и торговых судов. Лондон выступал столицей финансовой империи, имея свою долю от инвестиций практически в каждом уголке мира. Поэтому свободная торговля должна была лучше всего послужить дальнейшему укреплению британских позиций на мировых рынках.
До Первой мировой войны Англия пыталась добиться принятия режима свободной торговли с другими странами. Однако развитые страны отвергли эти предложения. Как отмечает российский исследователь В.Соколов, США начали повышать импортные пошлины сразу после окончания Гражданской войны, страны континентальной Европы – с конца 1870-х гг. Британские доминионы (Канада, Австралия, Новая Зеландия) проводили протекционистскую политику. Так, в Канаде с 1887 г. ставки импортных пошлин на промышленные товары составляли в среднем 25–30 %, однако британским товарам с 1898 г. предоставлялась 25-процентная скидка с этих пошлин. Между тем соответствующие ставки в слаборазвитых странах в большинстве случаев не превышали 5 %. Таким образом, Великобритания обеспечивала доступ своих товаров на рынки слаборазвитых стран, даже если на них не распространялась ее власть
[125].
Даже предпочтение, отдаваемое англичанами чаю перед кофе, связано с особенностями протекционистской политики. В XVIII веке Британия практически обладала мировой монополией на торговлю чаем, кофе и табаком. Из-за содержания никотина и кофеина кофе и табак пользовались повышенным спросом в континентальной Европе. В 1770-х гг. около 85 % импортируемого Британией табака и около 94 % кофе практически реэкспортировались, в основном в Северную Европу. Это объяснялось существующими на то время различиями в тарифной политике: высокие пошлины ограничивали внутреннее потребление кофе, что шло на пользу быстро развивающейся чайной индустрии
[126].
