Но в Вязьме позабыта уже эта славная ступня, – вероятно, теперь ровное поле!
Плотина царя Бориса
Вот селение Царёво-Займище: Борис Годунов раскинул его на землях Можайских! Вот остатки его пруда, некогда богатого рыбою. Пруд этот держала плотина, устроенная по разуму хитрых иноплеменцев. По широте этой плотины могли проходить ровно сто лошадей в ряд. Такая-то была эта плотина! Годунов во всем любил видеть размеры большие: от церквей до колокола, от колокола до плотины!..
Но и широкая его плотина прорвалась скоро! Чужие люди не всегда нам запруживали прочно!
Городок Валуева
В виду Царева-Займища, тоже на полях Можайских, есть место городка Валуева; крепко было это место во времена для нас черны. Товарищ полководца князя Елецкого, Григорий Валуев, держался тут геройски; он отражал поляков Мартина Казановского и Самуила Дуниковского. С ними были толпы воинов, а Валуев с малолюдством действовал как партизан. От трех тысяч своего войска он высылал по сотне всадников удить врага. И эти всадники мастерские были рыбаки: много они переловили польской рыбы.
В 1812 году мы почти тут же запустили первую сеть за рыбою французской. Это очень памятно, а славу рыбака Григория Валуева с его земляною сеткою не всякий помнит!
Высокий курган под Каширой
Высок этот курган, как и все курганы, как и все сторожки воинов древних. Да! Эти береговые курганы, эти короны рек Москвы, Оки, они не могилы; а сторожки! Был какой-то народ, который только курганами и берег себя!
Курганы – зародыш, куколка, личинка наших крепостей; но они же иногда и монумент человеку сильному: под курганами прятали сильных, и коней их, и сбрую конскую; часто тут же зарывалась с другом милым своим и жена его молодая; благодарные воину храброму, накидывали на него землю горстями из рук богатырских – так бывало!
При Годунове начальствовавший левым крылом войска русского каширянин Иван Писарев; он один только, из всех бывших под началом князя Воротынского, побил царевича Калгу-Гирея: храбро он отбил у него наживу под самым высоким курганом и телами врагов возвысил и эту насыпь. Но за то, кажется, что не побежал с другими, он умер вдали от очей царских, в каширской своей вотчине – Даниловском: и похоронен на погосте церкви Святого чудотворца Николая, что в Сытине, ныне приходской церкви села Даниловского.
Мы знаем этот погост, видный издалека, – тут есть фамильные могилы Писаревых.
Время Батыя
Батыева дорога
В Тамбовской и Воронежской губерниях, первых подвергшихся натиску татар, рассказывают крестьяне, когда-то давно прошел по русской земле страшный воитель Батый и на пути вырубил все православное население. Он никому не давал пощады: ни старику хилому, ни беспомощному малютке; сжег по дороге всякое жилье человеческое, истребил все леса и травы на сто верст в ширину, а в длину – насквозь всей русской земли. Где шли его полчища многочисленные, как муравьи, там не осталось ни одного зверя, ни одной птицы, да и рыба вся подохла в реках. Одна лежала черная земля, и та вся избитая конскими копытами, а не зарастала она сто годов. С той поры против этой широкой тропы земной, где шел Батый, и на небе выступило знамение в виде белой полосы, которую зовут Батыевой дорогой. Крестьяне считают, что Млечный Путь образовался на небе со времени нашествия Батыя на Русь, в память страшного бедствия, и лежит в том же направлении, в каком двигался свирепый завоеватель в нашей стране.
Княгиня Евпраксия
Когда Батый хозяйничал в Рязанской области, по преданию, он дошел до такой дерзости, что начал просить у князей дочерей и сестер их к себе на ложе. Один из лукавых вельмож сказал завоевателю о красавице Евпраксии, жене князя Федора. Батый убил ее супруга, а тело его валялось на реке Воронеже; потом прибрано было верным человеком, который принес весть княгине о гибели ее мужа. Евпраксия в это время стояла в высоком тереме и на белых руках держала любимого своего сына Ивана, названного Постником, потому что он по постным дням не брал груди материнской. Она высматривала ласкового, любимого своего супруга, и вдруг получает весть, что князь «любви ее ради и красоты от Батыя убиен бысть». Евпраксия тогда вместе с сыном бросилась с высоты на землю и заразилась до смерти; поэтому и город Зарайск получил свое название: Заразск.
И вот принесено было тело князя Федора, погребено с княгиней и сыном Иваном Постником и поставили над ними кресты каменные.
Евпатий Коловрат
Один из рязанских вельмож, Евпатий Коловрат, бывший в Чернигове во время нахождения татар, пригнал на землю Рязанскую с малой дружиной и увидел грады разоренные, людей побитых. Собрал он тогда 1700 человек воинов, нагнал Батыя на земле Суздальской, напал неожиданно на станы его, стал рубить и колоть силу татарскую. Сам Батый струсил. Татары думали, что ожили мертвецы русские, которые побиты были раньше ими; но взятые в плен пять воинов разъяснили, что они от полка Евпатиева, пришли честно проводить сильного царя и воздать почести, только не успели наливать чары на великую силу – рать татарскую. Тавруль похвалился перед Батыем, что возьмет живым Коловрата, но тот наскочил на него и рассек его пополам, – начали тут рубить татар, кого до плеч, а кого до седла. И, наконец, сам Евпатий со своей малой дружиной лег костьми на поле. Так богатыри рязанские, «чудища, а не людища», по выражению летописному, «крепкие удальцы лежаша на земле пусте, на траве ковыле, снегом и льдом померзоша».
По городам и весям
(Из собрания М. Макарова)
Поклонные горы и красные села
Почти все древние великие города на въезд и выезд от чужбины имеют поклонные горы, а с тем же вместе и красные села.
На поклонных горах жила радость встречи милого друга, дальнего гостя; на поклонных горах резвилась грусть-злодейка при проводах в дальнюю путь-дорожку, того же друга, того же гостя. В красных селах отдыхали и веселились цари и князья русские.
Все эти поклонные горы и красные села были и есть в Москве и под Москвою, под Владимиром на Клязьме, под Юрьевом-Польским, под Пронском, под Михайловом и под многими городами, отмеченными печатью славяно-русской!..
Русские слободы и жители слобод
Гораздо позднее красных сел выстроили подле них жилые хаты людей свободных: торговцев, воинов отставных от княжеской службы, бобылей и прочих. Все эти поселения названы были свободами, может быть, в отличие от крестьян-землепашцев, обязанных в разное время, платить то с сохи, то с земли, то с души положенную подать. Впоследствии свободы изменились в слободы, а из слобожан составились станичники, бортники; а еще позднее: стрельцы, пушкари и прочие тому подобные люди.
