В 1922 г. в регионе продолжали действовать разрозненные повстанческие группы, многие из которых представляли собой мелкие банды с уголовным оттенком, занимавшиеся грабежом населения. Среди повстанческих групп наиболее крупным и опасным был отряд под командованием бывшего командира Красной армии, сподвижника Сапожкова В.А. Серова. Все его попытки поднять крестьян против власти закончились провалом. В конечном итоге он, так же как и другие отряды, скатился на банальный грабеж. Насильственные изъятия у крестьян фуража и продовольствия лишь озлобляли сельское население и лишали движение поддержки. Поэтому к концу лета 1922 г. Серов так же, как и большинство повстанцев, осознавая бесперспективность борьбы с властью, добровольно сдался.
Вот некоторые факты из информационных материалов ГПУ-ЧОН-Красной армии, иллюстрирующие вышесказанное.
23 февраля. Саратовская губерния. Балашовский уезд: «За последние полгода бандитизм затих в уезде, и затих не только от военных поражений, но и потому, что потерял симпатии крестьянства. Одно из зараженных бандитизмом село — М. Шербедино, находящееся под властью бандитов несколько месяцев, в конце концов так материально и психически измучено бандитами, что возненавидело их. Бандитизм потерял свой ореол вообще во всех слоях общества и рассматривается теперь как сплошной разбой».
4 апреля. Самарская губерния. Госинфсводка № 26: «В Самарской губ. действует банда Серова численностью до 700 всадников, 300 подвод обоза. Банда в пути следования грабит население, уводит рабочий скот у крестьян… Лозунг — “Долой коммунистов!” Отношение крестьян к банде отрицательное».
6 июня. Саратовская губерния. Госинфсводка № 46: «Отмечается разложение банд. В банде Букуметова, находившейся в районе ст. Малоузенка, произошел раскол. Главарь банды убит, банда распалась на несколько частей. Среди последних отмечается стремление перейти на сторону советской власти».
1 апреля — 1 июля. Из обзора Разведуправления штаба РККА. ПРИВО: «Банда Серова…, деморализованная и подавленная неудачами и беспрерывным преследованием ее красными частями, …совершенно разложилась. Рядовые бандиты начали разбегаться и совершенно вышли из подчинения своим главарям….В середине мая банды Серова и Иванова, действуя самостоятельно, одна от другой, из Новоузенского у ушли в южном направлении, производя по пути своего движения грабежи скота и семян у жителей…. Среди рядовых бойцов банды неоднократно отмечалось тяготение к сдаче, чему препятствует исключительно лишь боязнь возможных репрессий со стороны соввласти. 13 мая добровольно сдался начштаба банды Серова — Буржаковский».
1 июля. Саратовская губерния. Бандсводка № 89: «По сведениям от 20 июня, отношение крестьян к серовским бандам враждебное. Крестьяне принимают активное участие в борьбе с бандитами».
22 августа. Саратовская губерния. Госинфсводка № 145 (419): «Телеграмма РОСТА № 150. Сдался главарь банды, оперировавшей в Заволжье больше двух лет, Серов. Сдача Серова произошла главным образом вследствие враждебного отношения крестьян к бандитизму»
{708}.
1922 г. стал годом выхода поволжской деревни из голодного кризиса и хозяйственной разрухи, первых успехов новой экономической политики. Как свидетельствуют информационные материалы ГПУ, преодоление кризиса сопровождалось огромными трудностями. Главной задачей крестьян была подготовка к весеннему севу Семенного зерна катастрофически недоставало; обеспечить деревню семенами — это стало основным требованием крестьян к властям. Из госинфсводок ГПУ хорошо видно, как менялось настроение крестьян по отношению к Коммунистической партии и советской власти (от враждебного к лояльному) по мере поступления в деревню семенной ссуды и успешного проведения основных полевых работ. Именно хозяйственные результаты года стали решающим фактором политической стабилизации в регионе и прекращения там крестьянского движения. Сводки ГПУ демонстрируют динамику настроения крестьянства в 1922 г.
7–10 января 1922 г. Самарская губерния. Сводка ПП ВЧК № 3: «Настроение населения возбужденное. Отношение масс к коммунистам недоброжелательное вследствие того, что населению совершенно не дают помощи».
30 марта. Саратовская губерния. Госинфсводка № 26: «Настроение крестьян в связи с поступлением семматериалов несколько улучшается».
26 апреля. Марксштадская область. Госинфсводка № 302: «Настроение крестьян улучшается в связи с выдачей им яровых семян и фуража. Приступлено к полевым работам. За отсутствием лошадей запрягают коров, даже сами крестьяне, их жены и дети запрягаются в плуги, бороны».
28 апреля. Чувашская область. Госинфсводка № 34: «Посевкампания протекает успешно. По 24 апреля получены 918 763 пуд. семян, распределены 605 763 пуд.».
23 мая. Татреспублика. Госинфсводка № 1421: «Настроение крестьян улучшается вследствие получения семматериала, хороших всходов и снабжения продовольствием. Отношение крестьян к советской власти и РКП улучшается».
14 июня. Царицынская губерния. Госинфсводка № 47: «Настроение крестьян и отношение к советской власти и РКП удовлетворительное. Все внимание крестьян сосредоточено на сборе урожая».
4–20 июля. Область Немкоммуны. Госинфсводки № 64, 65, 66: «Настроение крестьян улучшается вследствие помощи, оказываемой компомголом и удовлетворительных видов на урожай… Отмечается стремление среди крестьян к увеличению посевплощади».
8 августа. Чувашская область. Госинфсводка № 53: «Настроение крестьян хорошее. Крестьяне заняты уборкой хлеба и подготовительной работой к засеву озимых полей».
8–11 августа. Саратовская губерния. Госинфсводка № 67,68: «Настроение крестьян и отношение их к советской власти и РКП удовлетворительное».
15–31 августа. Самарская губерния. Госинфсводка № 64: «Отношение крестьян к советской власти удовлетворительное. Материальное положение крестьян в связи со снятием урожая улучшилось».
26 сентября. Саратовская губерния. Госинфсводка № 67: «Отношение крестьян к советской власти хорошее»
{709}.
Таким образом, 1922 г. стал временем завершения в Поволжье крестьянского движения в силу принципиальных изменений политических настроений крестьян, обусловленных новой экономической политикой и поддержкой государства крестьянских хозяйств в период посевной кампании.
* * *
Завершая характеристику основных этапов крестьянского движения в Поволжье в 1918–1922 гг., можно заключить, что оно прошло эволюцию от простейших форм стихийного протеста, ограниченного территориальными рамками одного или нескольких селений, до высших его проявлений: массовых восстаний в регионе в 1919–1920 гг. и вооруженного повстанчества 1921 г. В основе движения лежало недовольство крестьян политикой советской власти, прежде всего продовольственной.
В связи с этим нельзя не остановиться на проблеме иерархии ответственности местной и центральной власти за размах крестьянского движения в Поволжье в 1918–1922 гг. Буквально все документы советских, партийных, военных и чрезвычайных органов, в которых говорится о причинах крестьянских восстаний, содержат указания на вину местной власти. В свою очередь, последние утверждают, что восстания произошли по вине конкретных представителей советских органов власти, превысивших свои полномочия при проведении хозяйственно-политических кампаний. По сути дела, налицо стремление найти «стрелочника». Это подтверждается множеством примеров. В частности, «чапанное восстание», согласно телеграмме завполитотделом Восточного фронта Г.И. Теодоровича и члена РВС фронта С.И. Гусева Ленину и Свердлову от 17 марта 1919 г., «было подготовлено безобразной деятельностью местных организаций, как советских, так и партийных», которые «смотрели сквозь пальцы» на происходившие на местах «безобразия»: «пытки, обливания людей водой, замораживания и т. д.»
{710} В свою очередь, губернские власти как будто бы впервые узнавали об этом и всю ответственность за крестьянское движение перекладывали на нижестоящих советских функционеров, обвиняя их во всех смертных грехах. Причем причины противозаконной деятельности искали в скрытом кулачестве и связях с белогвардейцами. Например, председатель Самарского губисполкома Л. Сокольский в своем докладе СНК от 13 мая 1919 г. о причинах крестьянского восстания в губернии писал: «Злоупотребления должностных лиц и насилия, чинимые в деревне, служили другой решающей причиной мартовских восстаний. Кулаки, пробираясь на ответственные должности волостных и сельских Советов, своим поведением сознательно подрывали советскую власть. Ими чинились незаконные поборы и реквизиции»
{711}.
