– Спасибо тебе, о великий и добрый! Ты расколдовал меня! Видишь, как я тебя люблю, раз ты снова можешь колдовать! Ты рад? Рад, мой старичок?
Девочка стала обнимать старца, незаметно забрала у него саблю и сунула ее под кровать. В это время Дионелла-жаба успела скрыться за занавесями.
Вытаращив глаза, царь-колдун тупо смотрел на девочку и шевелил губами. Потом он притянул к себе ее голову, украшенную венком из белых лилий, понюхал цветы и заглянул ей в самые зрачки:
– Разве я колдовал? По-моему, я собирался изрубить тебя в куски…
– А волшебная сабля? Ты же сам всегда говоришь, о мудрейший, что все, к чему бы ты ни прикоснулся, становится волшебным! – весело рассмеялась девочка и начала танцевать.
– Раскрой занавеси на окнах! – заорал колдун.
– Ведь еще не взошло солнце! – танцуя, говорила девочка. – Разве ты разлюбил меня?
Царь-колдун проявил неожиданную прыть и сам стал открывать все занавеси подряд. Через окна в покои проник первый луч солнца и послышался легкий стон. Колдун тряс занавеси и рывком открывал их одни за другими – их явно давно не чистили и потому в царских покоях поднялась настоящая пыльная буря.
– Ничего не вижу! – орал царь-колдун.
Пыль стала оседать и перед царем-колдуном, как видение, возникла златокудрая Дионелла. Голова ее была украшена венком из лилий. Она смотрела на старого колдуна с легкой усмешкой.
Увидев неземную красоту девушки, колдун замотал головой, чтобы отогнать наваждение, но красавица не исчезала. Младшая жена царя в суматохе успела спрятаться, прикрыв оказавшуюся рядом жабу-Дионеллу своим венком. В клубах поднявшейся пыли юная жена не увидела, как жаба превратилась в прекрасную девушку. Теперь, пораженная ее красотой, девочка выглядывала из-за полога и смотрела на нее во все глаза, открыв рот и млея от восторга.
Колдун долго молчал, он был потрясен и растерян:
– Откуда ты явилась, о Луна, ставшая Солнцем? – наконец, спросил он неожиданно охрипшим голосом.
– Я все время была здесь, повелитель, – ответила Дионелла.
– Какой волшебный голос! – дрожа, восхитился царь-колдун. – Но ты ошиблась, о слепящий свет вселенной, я не повелитель, я твой раб!
Дионелла взглянула на старика и спросила:
– И ты воображаешь, что я могла бы полюбить раба?
– Раб может стать повелителем, и уж если придет к власти, то отдаст ее только вместе с жизнью. Но женщины чаще предпочитают повелителей, чтобы делать из них своих верных рабов. Ха-ха!
Колдун рассмеялся. Он смеялся все громче и стал хохотать так, что из глаз выступили слезы. Неожиданно колдун упал на колени и бросился целовать Дионелле ноги.
– Не смей, старик! – сказала Дионелла. – И запомни, в любви раб и повелитель – одно лицо!
Царь-колдун внимательно посмотрел на Дионеллу и его щеки вдруг нервно задергались. Он понюхал воздух, резким движением протянул руку за полог и за волосы вытащил оттуда свою юную жену:
– Не надо обманывать пожилых людей, даже если ты дочь самого Болотного царя и похищенной им египетской царевны, – тихо сказал старик.
Дионелла похолодела, но лицо ее оставалось спокойным.
– Видишь ли, о несравненная!.. Я не волшебник, я всего лишь колдун, – заговорил старец, все более воодушевляясь. – Волшебниками движет любовь и восхищение, колдунами ненависть и злоба. Я никогда не смог бы даже вообразить такое неземное совершенство, не то, что создать!..
Колдун стоял на коленях:
– Сколько лет я мечтал о тебе! Я знавал твою мать еще в Египте. Над тобой, говорили, тяготеет какое-то заклятие, не помню какое… Но это теперь неважно, о ниспосланная небом и адом! Ты сама явилась ко мне и это рука провидения… Стража!..
Покои мгновенно наполнились стражниками, появившимися со всех сторон: они выскакивали из потайных дверей в стенах, из люков в каменных полах, вылезали из-под царского ложа и спрыгивали откуда-то сверху. Стражники выстроилась кольцом и замерли, свирепо вращая глазами.
– Сегодня после казни, – торжественно объявил царь-колдун, – мы отпразднуем нашу свадьбу, и я стану самым счастливым человеком в поднебесье.
– Ура-аа! – грянула стража.
– Казни не будет, – твердо сказала Дионелла.
Она вырвала из рук колдуна плачущую младшую жену, спрятала ее за спину и властно протянула руку к старцу:
– Ключи от башни смерти!
Дионелла была полна гнева и презрения, она слегка побледнела, ее огромные глаза излучали свет. В гневе Дионелла была особенно прекрасной, и колдун, не скрывая восторга, любовался красавицей.
– Ключи, негодяй! – закричала Дионелла.
– Не надо кричать на старых колдунов, – мирно заговорил колдун, надевая на руку железную перчатку. – Это опасно… Можно ведь стать жабой не только на ночь, но и на всю жизнь.
– Замолчи, колдун! – задохнулась Дионелла. – Ты можешь снять с меня заклятие?
– Для этого ты должна стать моей женой, о чудо природы.
– Ты освободишь Диона?
– Для этого ты должна стать моей женой, о идеал совершенства.
– Но я… не хочу становится твоей женой, колдун!
Старец продолжал как ни в чем не бывало:
– Да будет тебе известно, о дитя справедливого гнева, что ключи от башни смерти всегда находятся у моего визиря, а он теперь на конюшне.
Визирь стоял в стойле и бил копытом. Рядом в таких же стойлах стояли скаковые лошади, махали головами и с хрустом жевали овес. У визиря вся борода была в овсе – он тоже хрустел, махал головой и икал. Серая в яблоках кобыла трогала его лицо нежными лошадиными губами.
В конюшню с шумом вошли стражники, следом царь-колдун, его юная жена и Дионелла.
– Поклонись моей невесте и дай ключи от башни смерти, ничтожный сын ехидны! – приказал царь-колдун.
Визирь открыл рот с лошадиными зубами, которые за это время выросли еще больше, и радостно заржал. После этого он уставился на красавицу, стал бить копытом и яростно хлестать хвостом свои тощие бедра.
– Не смей так смотреть на нее, нечестивец! – закричал царь-колдун и железной перчаткой ткнул визиря в зубы. Тот выплюнул пару зубов, стыдливо прикрылся халатом и зашепелявил:
– Шшушаю и повинуюшь, – сказал он и загремел ключами.
