«Чарли! — Тамино был вне себя от ярости. — Никакой я не Чарли! Это же надо такое придумать!» Тамино вспомнил о господине Тюлене, который много лет провел в заточении, работая в цирке Хуберта Хубертони, где его называли Паулино, веселый футболист. «Вот уж действительно, веселенькая перспектива!» — подумал Тамино и пригорюнился.
Глава восьмая, в которой Тамино знакомится, наконец, с индейцем
Антарктический уголок, в котором поселили Тамино, только издалека напоминал пейзажи Южного полюса. На самом деле все здесь было сделано из искусственного материала — искусственные льдины, искусственный снег, искусственное море, и среди всего это искусственного безобразия — несчастный пингвин в окружении безжизненных фигур, изображавших моржей, нерп, морских слонов и белых медведей. При виде белых медведей Тамино обомлел: ну, какие белые медведи на Южном полюсе! У них в школе за такое сразу бы двойку поставили. Ведь всем известно, что белые медведи водятся на Северном полюсе! Впрочем, белые медведи не очень мешали Тамино, так что с ними он быстро примирился.
Гораздо больше ему досаждали большелапые, от которых Антарктический уголок был отделен всего лишь стеклянной перегородкой. Целый день перед «домом» Тамино толпились зеваки, которые пялились на него, тыкали пальцами, корчили рожи и стучали в стекло.
Билли Виндзора, который жил теперь у миссис Хамбок, Тамино видел не чаще одного раза в день, когда желто-малиновая дама совершала дневной обход своих владений и непременно брала с собой нового питомца. В программу обхода обязательно входил визит к «милому Чарли».
Однажды, на пятый или шестой день заточения, Билли, как всегда, притормозил у «дома» Тамино и буквально прилепился к стеклу. Миссис Хамбок выждала немного и потянула за поводок. Билли не сдвинулся с места. Она еще раз потянула, но пес стоял как вкопанный.
— Ну что ты там застрял? — капризным голосом сказала миссис Хамбок и дернула посильнее, но ничего не добилась.
— Тамино, — прорычал Билли сквозь зубы, упираясь изо всех сил, — я все разузнал. Тут есть один индеец. Подожди до вечера. Я приду. Не знаю как, но приду и отведу тебя к этому индейцу.
Тамино кивнул, дав понять другу, что все расслышал.
В следующую секунду Билли оторвался, наконец, от стеклянной перегородки, что имело для миссис Хамбок, все еще продолжавшей отчаянно тянуть упрямую псину за поводок, роковые последствия: как только Билли сделал первый шаг, его хозяйка, не удержав равновесия, полетела вверх тормашками и угодила прямо в пруд, в котором проживал старый аллигатор. Аллигатор, дремавший в тенечке на другом берегу, тут же плюхнулся в воду и погреб с неожиданным проворством в сторону аппетитной дамы, обрадовавшись такой хорошей добавке к своему чахлому обеду. Дама, однако, так громко верещала, что аллигатор изменил курс и вернулся на свое нагретое местечко. Такой нервный обед старому аллигатору был ни к чему. Вредно для здоровья.
Поголосив какое-то время, миссис Хамбок все-таки выбралась из пруда — чумазая, промокшая и злая. Она набросилась на Билли и прошипела ему прямо в ухо:
— Мерзкая псина! Хулиганство какое! Посажу тебя к твоему дружку Чарли, будешь знать!
Без лишних слов она поволокла хулигана к загону, в котором томился пингвин, открыла дверь и впихнула вредного пса внутрь.
— Вот так! — сказала она со злорадством, заперла дверь и отправилась восвояси.
— Здорово я ее надурил, а? — Билли выглядел страшно довольным. — Вот не думал, что она так быстро клюнет!
— Потрясающе! Высший класс! — Тамино был вне себя от счастья. — Ты просто гений! Ой! — спохватился Тамино. — Ничего, что я на «ты»?
— Да ладно, чего там церемонии разводить, — великодушно разрешил пес. — Знаешь, у нас в Америке вообще все друг другу тыкают. И уж тем более было бы странно, если бы мы с тобой, после всех этих передряг, стали бы говорить друг другу «вы». Так что всё, проехали. Давай-ка лучше делом займемся. Нам ведь нужно отсюда как-то выбраться, чтобы к индейцу зайти, а потом и дёру дать.
Билли внимательно обследовал все стенки, включая стеклянную. Работал он серьезно и сосредоточенно. Правда, большелапые ему изрядно мешали: как заметят его за стеклянной перегородкой, сразу начинают стучать, колотить, свистеть, причмокивать. Билли не выдержал, да как гавкнет — народу сразу поубавилось. Несколько раз обошел он весь загон по периметру, после чего подсел к Тамино с заговорщицким видом.
— Тсс, — произнес он почти беззвучно.
— Что «тсс»? — не понял Тамино.
— Придумал, — прошептал Билли. — Я придумал, как нам отсюда выбраться!
— Да ты что?! — обрадовался Тамино и от волнения даже вскочил.
— Сиди ты, сиди! — усадил его на место Билли. — Чего ты распрыгался?
— И как мы отсюда выберемся? — Тамино не терпелось узнать, что же придумал пес.
— Мы сделаем подкоп. В том месте, где идет стеклянная перегородка. Она никак не укреплена и просто стоит на земле. Через несколько часов стемнеет, посетители уйдут, вот тогда и примемся за работу.
От счастья Тамино готов был пуститься в пляс. Мало того, что они уже скоро будут на свободе, так еще и с индейцем повидаются! А там можно будет и домой возвращаться! Как расспросит обо всем индейца, так и домой, на Южный полюс, к принцессе Нануме!
Дождавшись темноты, друзья начали копать. Копали попеременно — сначала Билли, потом Тамино, потом опять Билли, и так далее.
Прошло, наверное, минуты тридцать четыре, не больше, как за стеклом, снаружи, мелькнула чья-то тень, и заговорщики увидели маленького черно-белого зверька, который внимательно смотрел на них глазками-бусинками. Кто это такой, ни Билли, ни тем более Тамино не знали.
— Вечер добрый, джентльмены, — обратился к ним зверек. Приятно познакомиться. Меня зовут Скукси-Пукси. Я тоже мечтаю о том, чтобы сбежать отсюда. Не возьмете ли меня с собой, если я помогу вам с этой стороны?
— Конечно! Какие вопросы! — согласились друзья, обрадовавшись неожиданному помощнику. — Втроем мы быстрее справимся!
Теперь они копали с двух сторон, куча земли стремительно росла, дыра становилась все больше и больше, и вот уже в нее мог пролезть не только Тамино, но и Билли. Свобода! Вернее, почти свобода. Потому что сначала нужно было отыскать индейца. И тут им опять пришел на помощь Скукси-Пукси, который знал Миккидиккидингдонгленд как свои четыре лапы.
