Еще два дня пути добирались до означенного пункта, чуть, было, не заблудились: у барона Николая, ко всему прочему, обнаружился топографический кретинизм, а он сознаться в том долго не решался, пока вообще не зашли в тупик; что же касается компаса, то с ним рыцарь и вовсе обращаться не умел. Только донья Маня ситуацию спасла – взяла компас в свои умелые руки, обозвала рыцаря «двоечником» и вернула экспедицию в нужное русло.
Сказка-то скоро сказывается, да не скоро подвиг совершается. Вот, наконец, достигли рыцарь и его оруженоска ворот великанского замка. Кругом – скалы и трава по пояс. Высокий частокол из острых бревен, ворота, на воротах – почтовый ящик величиной с человеческую дверь. Разбили наши герои возле ворот палаточный лагерь, барон Николай от усталости сразу уснул крепким рыцарским сном, а донья Маня выписала хозяину замка повестку, в которой обязала его явиться с вещами и личным оружием на поединок завтра утром, в 9:00, на территорию прилегающего к замку заброшенного баскетбольного поля. Нарисовала череп и кости для устрашения, поставила свою школьную печать и опустила повестку в почтовый ящик. И только уж потом спать легла, да и то спала вполглаза, всю ночь настороже была, за рыцаря своего переживала. А утром проснулась ни свет ни заря, приготовила легкий походный завтрак, потом, как обычно, растолкала рыцаря и отсчитала с него за завтрак пятнадцать отжиманий.
Вышли на заброшенное баскетбольное поле, стали ждать великана. В 9:00 нет великана. И в 9:15 нет. Наконец, в 9:35 смотрят – бежит, торопится.
Прибежал, в одной руке чемодан какой-то, в другой давешняя повестка. Говорит, тяжело дыша:
– Извините, проспал... – и протягивает повестку: – Великан Псевдонимов Аноним Имярекович по вашей повестке явился собственной персоной.
– Так-так, – говорит оруженоска. – Какой вид оружия предпочитаете?
– Позвольте для начала узнать, с кем имею честь сражаться? – спрашивает великан.
– Барон Николай, рыцарь, – объясняет донья Маня. – Девиз написан на щите.
– Я, извините, в латыни не силен.
– Это не латынь, – говорит оруженоска, – это просто у данного рыцаря с родным языком плохо, трояк с минусом по правописанию. У вас какое зрение?
– У меня дальнозоркость, плюс два.
– Вот поэтому вы и не можете прочитать. А если бы у вас была близорукость, минус три, вы бы прочли запросто. Читаться это должно так: «Подвиг – дело небыстрое». Еще вопросы есть?
– А какой же то рыцарь, – спрашивает великан, – народный или заслуженный?
– Просто рыцарь, – отвечает оруженоска. – Доблестный и героически настроенный.
– А... – говорит великан, – ну ничего страшного... Очень приятно. Я тоже – просто великан, без званий. Значит, мы в одной весовой категории.
– Это как сказать, – говорит донья Маня великану, а рыцарю своему шепчет: – Мелковат великан, не впечатляет. Спорим, ты его с трех ударов в нокаут отправишь?
– Спорим, – кивает рыцарь и берет ее руку в свою. – Со второго.
А великан, и правда, невелик собой, всего в два с половиной человеческих роста, по великанским меркам – ниже среднего. Да и мышцами не особо рельефен, плечи тоже узковаты, в общем и целом – ничего страшного нет.
– Мы тут поспорили, – говорит великану оруженоска, – разбейте нас, пожалуйста.
И подставляют спорщики Псевдонимову свои сцепленные в рукопожатии руки. Великан кивнул, размахнулся, и, разбивая, ногтем задел барона Николая по уху. Вроде и не особо сильный удар был, да только рыцарь так сразу навзничь и пал без сознания, лишь латы зазвенели.
– Я не хотел, – кричит великан Псевдонимов. – Я случайно.
– Да ты что ж, ирод, творишь! – набросилась на него донья Маня. – Еще оружие не выбрали, а он уже тумаки раздает! Сейчас дисквалифицирую и победу барону Николаю сразу запишу, верзила такой!
А великан Псевдонимов аж покраснел – он же действительно не хотел, действительно случайно он рыцаря задел, больно уж рука у него тяжелая. Он оруженоску успокаивает, оглушенного пальцем теребит, чтобы в сознание пришел.
– Не лезь, – отталкивает тот палец донья Маня, – тоже мне помощник выискался!
– Честное слово, я не хотел, – оправдывается великан.
Слава богу, рыцарь быстро в сознание пришел, а то бы несдобровать великану Псевдонимову.
– В общем, это не считается, – говорит оруженоска и рыцарю своему подняться помогает.
– Хорошо, хорошо, – соглашается великан.
Донья Маня развела поединщиков в разные углы поля, сама посередине встала.
– Значит так, – говорит. – Вам, господин Псевдонимов, засчитываются два штрафных очка – за опоздание и за фальстарт. Ясно? Но как вызванная сторона вы имеете право выбирать оружие. Ну? Какое оружие выбираете?
– Оружие у меня одно, – говорит великан. – Я дубину предпочитаю, необработанную, стоеросовую. Вот у меня как раз дуэльный наборчик с собой захвачен.
И выставляет на обозрение большущий, черным бархатом обитый футляр чемоданного типа, в котором аккуратно – одна к другой – уложены две сучковатых дубинищи. Барон Николай как увидел эти предметы, так всем остовом своим покачнулся, даже доспехи у него похолодели, но, делать нечего, правила есть правила. Донья Маня дубины осмотрела внимательно, прощупала сучки.
– Хорошо, – говорит, – принимается. Берите дубины и вставайте друг против друга. Сражаться будем до нокаута.
Помогла она рыцарю забраться на коня – он и стал с великаном практически одного роста. Дала ему в руки дубину – едва дотянула ее из футляра до рыцаря. Потом взяла в руки свисток, сосредоточилась, подает команды:
– Лупить начинаем по свистку. Все понятно? Псевдонимов, спину не горбите! Барон Николай, ворон не считай, на противника гляди!
Досчитала до трех, свистнула. Оба поединщика замахнулись да как съездят дубинами друг по другу. От первого удара рыцарь с коня слетел, а великан на попу шлепнулся.
– Отлично, – кричит донья Маня, а сама от увиденного морщится. – Давайте, давайте, не расслабляться!
Конь рыцарский накала не выдержал, в сторонку отошел, прилег отдохнуть на травку. Поднялись обе стороны на ноги, плюнули на свои ладони, дубины покрепче перехватили.
– Может, хватит? – кряхтит рыцарь.
– Разговорчики во время боя! – строжит оруженоска. – Брек! Сходимся, сходимся, – а сама глаза зажмурила со страху.
Размахнулись, барон Николай великану снизу вверх заехал, только челюсть чуток набок свернул, а тот его сверху вниз шибанул, – как гвоздь, по пояс в землю вогнал.
