Герцог запропал надолго – уехал во дворец, дел накопилось, сказал Грег и выставил на стол угощение. Домашние слуги, понятное дело, обедали на кухне, и, должна сказать, не скромничали. Конюхам и прочей челяди Магда, крепкая женщина лет этак пятидесяти, тоже положила щедро – Сид уволок снедь на двор, едва котелок поднял, а за хлебом и прочим возвращался дважды. Тут явно не экономили на прислуге: кое-где, я слыхала, ломоть хлеба да луковица на обед считаются за счастье, а тут – страшно сказать! – была мясная похлебка. И пускай варили ее на костях, что остались от господского жаркого, зато на заправку не скупились.
– Вы откуда, девушки? – спросила Магда, подперев щеку полной рукой. Я глядела на ее крепкие узловатые пальцы с короткими ногтями и думала, что кузине не удастся выдать себя за служанку. У меня грубые руки, а она совсем недавно взялась за тряпку с метлой.
– Из предместья, погорелицы, – ответила я и коротко объяснила, что с нами приключилось. Агата благоразумно помалкивала. – Сами не ждали не гадали, что его светлость сжалится…
Сид открыл было рот, но получил подзатыльник от отца и умолк. Ухмылялся, правда, заговорщицки, ну да пусть его, что он тогда увидеть успел?
– Ох, никому такой судьбы не пожелаешь, – вздохнула Магда. – Ешьте, девочки, обеих на просвет видать… Ничего, не пропадете. Если его светлость обещал, он вас не выгонит. Ну а дел тут, сами видали, по горло! Мне уже не под силу окна мыть…
Тут она снова вздохнула, и ее пышный бюст колыхнулся.
– Да и не везде я пролезу, – самокритично добавила Магда. – Вы-то молодые, шустрые… А если надо будет что-то подвинуть или поднять, зовите. Меня или Грега…
– Лучше ребят с конюшни, – тот вытер усы. – Сид, если что, кликни Мэда или кто там подвернется. Сами не надрывайтесь: гости тут редко бывают, а потихоньку-полегоньку отчистите – потом проще прибираться будет.
– Господин редко бывает дома? – подала голос Агата.
– Хорошо, если раз в неделю заглянет. Правда, приболел недавно, долго не выходил. Но гостей все одно не любит. Жениться б ему! – сказала Магда, собирая тарелки, и кивнула мне: – Вымоешь с утра. Сид, забери у тех бездельников котелок да залей водой!
– Ага, – ответил он и убежал за посудой.
Так мы прожили две недели. Герцог если и появлялся дома, то лишь ненадолго, а потом исчезал вновь, дел у него было много, как я поняла.
Магда объяснила нам, что тут к чему, крепкие парни с конюшни не отказывались помочь, если Агата, опустив глаза, просила зайти в дом и подвинуть тяжеленный шкаф. Мальчишек и просить не нужно было – в господские комнаты их вообще-то не пускали, но я решила, что лучше разок пренебречь приказом, зато ловкие ребята и окна отмоют, и люстры: самой громоздиться на лестницу что-то не хотелось. Этих проказников хоть подхватить можно было, а нас с Агатой поймать некому. Я-то ее еще удержу, а она меня – вряд ли.
Магда тем временем учила кузину готовить. Враз поняв, что в хозяйстве Агата ничего не смыслит, эта замечательная женщина взялась за нее всерьез. Я выдохнула с облегчением: при ней кузина была под присмотром, вдобавок обучалась кое-чему, ну а уборкой и я могла руководить. Даже господин Дийси благосклонно кивал, увидев, как двое здоровенных конюхов развешивают на заднем дворе шторы для просушки! Женщинам их стирать было не по силам, пришлось упрашивать этих молодцев помочь…
Герцог приехал поздно вечером, усталый и злой – я видела его издали, – бросил поводья Сиду и ушел к себе. Все ему было не так: то вода горяча, то холодна, то мясо не прожарено, то слишком жестко, вино то кисло, то чересчур разбавлено…
– Не могу больше, – честно признался Дийси, зайдя на кухню. Он оказался премилым человеком, пусть и излишне строгим с виду. Он искренне любил герцога, которого знал с малолетства, а еще ухаживал за Магдой. За ней ухлестывали и соседские слуги, но она никому не отдавала предпочтения. – Что с ним такое? Да, Маргрит, хозяин велел тебе прийти к нему.
– Уже иду, – кивнула я. Что-то будет?
В хозяйских покоях и прежде было прибрано, а теперь уж и подавно, но все равно тянуло холодком, не знаю уж почему.
– Как вы устроились? – спросил герцог, когда я вошла.
– Спасибо, сударь, очень хорошо. Не извольте беспокоиться.
– Маргрит… – Он повернулся ко мне. – Поговори со мною по-человечески. Как ты говорила с принцем на балу. Так, чтобы я забыл о делах и…
– Сударь, я не против, но можно, я сперва принесу ведро воды? Холодной.
– Ты чудовищна, Маргрит! – засмеялся герцог, но смех этот был горьким.
– Я знаю, сударь.
– Не понимаю, что на меня тогда нашло, – выговорил герцог. – Нет, нет, я передумал, не нужно разговоров… Иди к себе, Маргрит. Не бойся ничего.
– Спасибо, сударь, – кивнула я.
Агата открыла глаза, стоило мне лечь в постель.
– Где ты была?
– Докладывала хозяину, что да как. Он же обещал сделать меня экономкой, разве я тебе не говорила?
– Ах… – Агата нащупала мои руки и сжала в своих. – Экономка у герцога!
– А тебя он обещал выдать замуж. Но не сейчас, ты еще молода.
– Да и делать ничего толком не умею. Магда ругается все время, и бестолковая я, и глупая, и неуклюжая, и нерасторопная, забываю все… – Кузина положила голову мне на плечо.
– Научишься, – ответила я и обняла ее крепче. – Она же не со зла ругается, а для порядка.
– Я понимаю, но все равно обидно.
– Переживешь. Спи… Все будет хорошо.
Она вскоре задышала ровно, а я выбралась из постели, только куклу из сундучка доставать не стала. Мне не нужен был совет, ну а темнота – темнота оказалась только на руку!
– Ты рискуешь, Маргрит, – негромко произнесла Фея Ночи. – Сильно рискуешь. Весы покамест колеблются, но не сильно, не нужно их трогать.
– Конечно, – ответила я, прикусив губу. – Раз так, я буду вести себя тихо…
Глава 14
Нашими трудами дом пришел в божеский вид. Сид, смешной рыжий мальчишка, выучил буквы и сумел не только прочитать, но и написать свое имя, отчего пришел в полный восторг. Магда, спихнув на меня уборку и прочее, мирно сплетничала на кухне с Дийси и Грегом, помогая ему готовить, учила уму-разуму Агату и сразу же откликалась, если мне нужна была помощь.
Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Я никогда не верила во что-то хорошее, разве что еще будучи совсем маленькой девочкой…
Соседи додумались подать иск: у кого-то загорелся-таки сарай, у кого-то забор, вот как полыхал мой дом! Милейшая тетушка Линда и добрейший Ганс выставили такой счет, что мне оставалось разве что продаться в рабство какому-нибудь султану из книжек Агаты – с нею заодно. Вряд ли бы меня взяли, конечно.
– У меня ничего нет, – твердила я соседям, когда пошла в наше предместье узнать, что там творится да забрать с пепелища деньги – они же были закопаны, ничего им не сделается!
