Она имела в виду, что должна написать один из этих трогательных постов в «Фейсбуке», «хочу поделиться». Возможно, она не собралась бы сделать даже это.
Но ее мать была в восторге. «Какая замечательная идея!» Клементина может проводить беседы в группах общины, группах матерей, ассоциациях – там всегда не хватает приглашенных лекторов. Она может «сотрудничать» с провайдером курсов первой помощи типа станции скорой помощи Святого Иоанна, в конце лекции раздавать брошюры, может быть, предлагать скидку на обучение. Пэм все устроит. У нее есть все контакты. У нее широкий круг друзей, входящих в общинные группы попечения по всему Сиднею. Они всегда отчаянно нуждаются в приглашенных лекторах. Она станет агентом Клементины. «Это может спасти чью-то жизнь!» – говорила Пэт с хорошо знакомым евангелическим блеском в глазах. О господи, подумала Клементина. Но было слишком поздно. Как сказал бы ее отец: «Поезд Пэт тронулся. Теперь его ничто не остановит».
Она действительно чувствовала, что это надо сделать. Просто трудно было втиснуть эти лекции в суматошную жизнь, когда ей приходилось ездить по всему Сиднею, чтобы прочитать лекции в перерывах между репетициями, уроками, заездами за детьми в школу и концертами.
И потом был тот факт, что ей предстояло заново пережить наихудший, самый постыдный день своей жизни.
– Эта история начинается с барбекю, – говорила она сегодня членам Ассоциации пенсионеров округа Хилз. И пока она говорила, они ели за обедом ягнятину под соусом с жареным картофелем. – Обычное соседское барбекю на обычной лужайке за домом.
Нужно сделать из этого рассказ, сказала ей мать. Рассказ имеет силу воздействия.
– Мы вас не слышим! – прокричал кто-то из задней части зала. – Вы ее слышите? Я не слышу ни единого слова.
Клементина ближе наклонилась к микрофону.
Она услышала, как кто-то сидящий вблизи от кафедры сказал:
– Мы думали, сегодня к нам придет виолончелистка.
По ее спине стекали ручейки пота.
Она продолжала говорить. Она рассказывала свою историю под скрежет ножей и вилок по тарелкам. Она оперировала фактами и цифрами. Ребенок может погрузиться под воду за десять секунд, потерять сознание через две минуты, а через четыре-шесть минут может наступить повреждение мозга. Девять из десяти детей, погибших в воде, находились под присмотром взрослых. Ребенок может захлебнуться всего в пяти сантиметрах воды. Она говорила о важности обучения основам первой помощи, о том, что ежегодно тридцать тысяч австралийцев умирают от остановки сердца, потому что рядом не оказалось никого умеющего делать искусственное дыхание и закрытый массаж сердца. Она говорила о прекрасной работе, выполняемой «Кэрфлайт», и о том, что они всегда благодарны за пожертвования.
Когда она закончила, президент ассоциации подарила ей коробку шоколадных конфет, попросив слушателей поаплодировать их очень интересному приглашенному лектору. Очень познавательно, и, слава богу, ее дочь полностью выздоровела, и, может быть, в следующий раз Клементина сыграет им на виолончели!
Позже, когда она со вспотевшей спиной шла к двери, к ней подошел какой-то мужчина, на ходу вытирая губы салфеткой. Она сжалась. Иногда люди не могли удержаться, чтобы не подойти к ней после лекции и не пожурить ее, говоря, что ни в коем случае нельзя было спускать с ребенка глаз.
Но, едва увидев лицо этого человека, она поняла, что он не из таких. Он был другого сорта. В его облике чувствовалась спокойная властность человека, бывшего когда-то большим начальником, но тоскливое выражение глаз говорило об ужасной перенесенной потере.
У него была своя история, которой он хотел поделиться. Она должна его выслушать. Это ее настоящее искупление.
Вероятно, он заплачет. Женщины не плачут. Пожилые женщины бывают суровыми, а вот мужчины с возрастом, похоже, делаются мягче, эмоции захватывают их врасплох, словно со временем изнашивается некий защитный барьер.
Она взяла себя в руки.
– На этой неделе моему внуку исполнилось бы тридцать два, – сказал он.
– А-а, – откликнулась Клементина.
Она ждала рассказа. Всегда существовала цепь событий, требующих объяснений, – если бы этого не случилось, если бы то случилось. В его истории все началось со сломанного телефона. Телефон дочери на первом этаже не работал, и она побежала наверх, чтобы ответить на звонок, и в этот момент в дверь постучал сосед и разговорился с его зятем, и в это самое время мальчик вышел из дому. Он подтащил стул к загородке у бассейна. В бассейне плавал теннисный мяч. Мальчуган пытался достать мяч. Он любил играть в крикет, и у него хорошо получалось. Он был ужасный непоседа, не мог усидеть на месте. Боевой. Никто не подумал бы, что у него хватит сил подтащить стул.
– Мне очень жаль, – сказала Клементина.
– Ну, я просто хотел сказать вам, что вы делаете хорошее дело. – Слава богу, мужчина не плакал. – Заставить людей задуматься. Это хорошо. Когда случается что-то в этом роде, многие семьи не могут с этим справиться. Брак моей дочери распался. Жена сильно изменилась. Понимаете, это она тогда звонила. Так и не смогла простить себе, что позвонила в тот момент. Конечно, это не ее вина и не вина соседа, просто невезение, стечение обстоятельств – и вот вам! Иногда происходят несчастные случаи. Как бы то ни было, вы сегодня хорошо потрудились. Очень хорошо говорили.
– Спасибо.
– Вы точно не хотите остаться с нами на десерт? Здесь делают очень вкусный торт с взбитыми сливками и фруктами.
– Очень любезно с вашей стороны. Но мне пора.
– Нет проблем, идите. Не сомневаюсь, вы очень заняты. – Мужчина похлопал ее по руке.
Вздохнув с облегчением, она направилась к двери.
– Том, – неожиданно вымолвил он.
Она в напряжении обернулась. Вот оно!
Глаза старика наполнились слезами.
– Имя нашего мальчугана. Если вам интересно. Его звали Том.
Всю дорогу домой она плакала: из-за мальчика, из-за бабушки, позвонившей по телефону, из-за деда, рассказавшего эту историю, из-за родителей, потому что их брак не сохранился. И потому, что похоже было, брак Клементины тоже не сохранится.
Глава 67
Был ранний вечер четверга. Тиффани вошла в гостиную и увидела Дакоту, сидевшую скрестив ноги на диванчике у окна. Девочка читала книгу, освещенную маленьким кругом света от лампы. На ноги ее было накинуто пушистое голубое одеяло, а по оконному стеклу за спиной ползли дождевые капли. У нее на коленях свернулся клубком Барни. Читая, Дакота рассеянно гладила его ухо.
Тиффани вовремя остановила себя, едва не воскликнув: «Ты читаешь!», а вместо этого сказала:
– Ты здесь!
Дакота вопросительно взглянула на нее.
– Я не знала, где ты, – пояснила Тиффани.
– Я здесь, – откликнулась Дакота, возвращаясь взглядом к книге.
