– Лизонька, – прошептала она. – Вставай… нехорошо так долго лежать…простудишься. Холодно же!
Она наклонилась и поправила юбку и пальто Лизы. Потом в глазах у нее все потемнело, и она провалилась в гулкую и плотную черноту, ничего более не чувствуя, не слыша, как приехали ненужная уже скорая помощь, милиция, как сочувственно вздыхали столпившиеся люди… Старушка в пуховом платке выбралась из толпы любопытных и, не оглядываясь, быстро пошла прочь.
– Девушка сама под машину бросилась! – рассказывала милиционеру пожилая дама в каракулевом жакете. – Прямо под колеса! Шофер не виноват…
Водитель кремовой «Волги» глотал нитроглицерин, держась за сердце. Он не мог смотреть на мертвое тело, которое десять минут назад еще было живой и резвой молодой женщиной, которая вдруг решила покончить счеты с жизнью под колесами его автомобиля.
На лицо Лизы падали белые снежинки и все еще таяли…
Артем Пономарев не далее, как вчера, выслушал по телефону сбивчивый рассказ Динары об ужасном скандале, который устроила ей Марина. И целый сегодняшний день посвятил проверке и перепроверке сведений.
Некто Вадим Зеленин действительно погиб в результате драки. Он затеял в баре ссору со своими «приятелями», которая перешла в потасовку. Охранники выставили забияк на улицу, где они продолжили выяснение отношений при помощи кулаков. Вадим неловко оступился, упал и ударился затылком о край бордюра, в результате чего умер, не приходя в сознание. Не такой уж редкий случай.
Все молодые люди были в сильном подпитии, но как Вадим упал, запомнили, и как один, подтвердили, что это произошло как бы само собой.
– Его в этот момент даже никто не бил! – объяснял долговязый молодой человек в кожаных штанах и такой же куртке с заклепками. – Он сам упал! Пьяный был…
То же самое, слово в слово, повторили охранники из бара.
– Он тут частенько тусовался, парень этот… Пил по-черному, а потом на него бешенство накатывало. Есть пьяные смирные, а этот – дурной становился! Что попало в руки хватал – и в драку! На рожон лез! А такие всегда плохо кончают. Мы из окна видели, как он размахнулся, потерял равновесие, ну и… того, грохнулся башкой об асфальт…
Выходило, что смерть Вадима произошла вследствие дефектов его характера, и Динара тут ни при чем. Собственно, Артем в этом и не сомневался, но… если считать актрису Лебедеву, это оказывалось уже второе совпадение, когда визит к гадалке можно было связать с чьей-то кончиной. Чисто предположительно, конечно! Таких подозрений даже высказывать никому не стоило…
Сыщик вспомнил адрес, который ему называла Динара. Там Карл Фридрихович велел ей закопать носовой платок парня. На всякий случай, Артем навел справки. В работе он был дотошен, как немецкая домохозяйка.
На территории того двора раньше были жилые бараки, построенные для рабочих агрегатного завода. Потом бараки снесли, а на их месте построили несколько жилых домов. До бараков там были какие-то оружейные мастерские. А до мастерских – огромный заброшенный пустырь, на котором устраивали нечто вроде свалки. Что на пустыре было до того, как он превратился в свалку, никто не знал, и Артему пришлось ехать в архитектурный архив. Старичок в круглых очках и старомодном пиджаке выслушал просьбу господина Пономарева и надолго пропал. Минут через сорок он вернулся, очень довольный, и с улыбкой на морщинистом лице сообщил, что на месте бывшего пустыря существовало городское кладбище, очень старое, которое решили сровнять.
– Раньше это была дальняя окраина Санкт-Петербурга! – потирая руки от радости, рассказывал он посетителю. – Почва там плохая, болотистая… если копать, то яма быстро набиралась водой…но здесь почти везде так… В общем, место нехорошее, гиблое место! Хоронили на старом кладбище в основном бедный люд… Вот и все, что мне удалось узнать, молодой человек!
Сыщик поблагодарил и попрощался со словоохотливым старичком. По дороге из архива он обдумывал, как место, указанное Вольфом, оказалось кладбищем? Случайно? Вряд ли. Значит, во всем этом ритуале закапывания платка было что-то плохое? Глупо, конечно, связывать драку у бара, смерть Вадима Зеленина с носовым платком и бывшим кладбищем, но…
Динаре Артем решил об этом не говорить, но потом передумал. Он расскажет все, что сумел узнать, а она пусть сама определяет, как одно с другим соотносится. Совпадение это или злой умысел? И если Вольф приложил к смерти парня руку, то каким образом он это сделал?
Не успел сыщик войти в свой кабинет и раздеться, как зазвонил телефон. Это была Динара.
– Это вы во всем виноваты! – кричала она на Пономарева, так же, как совсем недавно Марина кричала на нее саму. – Я вас предупреждала! А вы не приняли никаких мер! Вы мне даже не поверили! Отмахнулись, как от назойливой мухи!
– Что случилось? – стараясь оставаться спокойным, спросил Артем. – Что-то с Изабеллой Юрьевной?
– Лизу, Лизу убили! – зарыдала в трубке Дина Лазаревна. – Только что мне позвонила Берта Михайловна… Какой ужас! Какое несчастье! Артем! Почему вы меня не послушали? Наверное, ее еще можно было спасти…
Глава 36
Посыльный поставил корзину с цветами на журнальный столик из голубоватого стекла, – единственное новшество интерьера, которое позволил себе Юрий Салахов, вступив во владение фирмой.
– Постой-ка, братец… Что это ты мне принес такой жидкий букет?
У тощего малого в синем комбинезоне глаза стали круглые от удивления.
– Как заказывали!
– Нет, братец, не пойдет, – покачал головой Юрий. – Забирай это! Я велел шикарный букет сделать! Понимаешь? Ши-кар-ный! И не розы, а орхидеи! Самые дорогие! Давай, дружок, езжай обратно, и если еще принесешь что-то подобное, – он недовольно скривился, кивнув в сторону корзины, – то ваш магазин потеряет меня в качестве клиента! А теперь ступай, братец, у меня неотложные дела.
Посыльный с корзиной вышел, и господин Салахов принялся набирать номер Анны Наумовны. Она оказалась дома.
– Анна…
Она молчала. Юрий слышал ее дыхание. Он почти всю ночь думал, как заговорит с ней, какие слова смогут выразить расцветающее в его сердце чувство.
– Анна, я… Мы можем увидеться?
– Когда?
Она, казалось, ожидала его звонка и заранее знала, что он скажет. Юрий никак не мог найти подход к ней, – женщине без правил – не мог угадать ее настроение, уловить ее желания, как ни старался. Вот и сейчас, ощутив легкий холодок в ее голосе, сразу растерял всю с таким трудом накопленную решимость. А вдруг, еще рано? Что, если он все испортит своими опрометчивыми признаниями? Но Салаховы отступать не привыкли. Будь, что будет!
– Сегодня вечером! – сказал он, чувствуя себя ныряющим в ледяную прорубь.
– Так срочно? – удивилась она. – В чем дело, Юрий Арсеньевич?
– Я хочу вас увидеть, Анна Наумовна… И не могу больше ждать!
