Действительность не всегда идет под руку с желаниями, постоянно вносит свои корректуры (порой неприятные) на развитие событий.
Да.
То, что произошло в конце пути Офицера, спокойно воспринимать тяжело даже сейчас, по прошествии некоторого времени. Но так уж получилось, радость от того, что наконец-то дошел, добрался, докарабкался до базы, омрачилась другим фактом – корабль, его родной корабль, красавец-крейсер, могучий и очень величавый, уже стоял на рейде и был готов выйти из бухты. Все потускнело вокруг, погасло солнце в глазах Офицера. Он не мог в это поверить, поверить в то, что видел собственными глазами. Экипаж, в котором он вырос, экипаж, который его воспитал как офицера-подводника, уходил без него в город С. Самые тяжелые мысли одолевали Офицера, самые противоречивые чувства рождались в его израненной душе. Но вместе с тем было выработано, практически сразу, твердое решение всеми правдами и неправдами добраться до города С., добраться до родного корабля и там предстать перед судом товарищей, каким бы суровым он ни был. Промедление, а тем более ожидание, было смерти подобно.
С базы до городка Офицер добрался гораздо быстрее, чему способствовало наличие попутного транспорта. Путь Офицера был неблизким. Нашлись добрые люди (без которых, наверное, человечество не выжило бы), которые согласились доставить бедолагу в город С. Отсутствие перевозочных документов (особенности передвижения по суше в пределах СФ) решили компенсировать проездом через КПП в багажнике. Офицер был согласен на все, а кратковременное нахождение в багажнике ему позволило сэкономить часть суммы, запрошенной за доставку.
Путь до города С. Офицер толком не помнил, но осознавал, что с каждым элементом разметки на трассе серпантина, по которому мчалась автомашина, становилось все дальше от дома. Он еще не мог представить себе, каким образом попадет на родной корабль, но знал одно – по суше добирается только в одну сторону. Как бы все ни получилось в дальнейшем. Офицер не спрашивал себя, а правильно ли он сделал, поступив именно так.
Город С. был погружен в предпраздничные заботы. До предполагаемого времени прихода корабля оставалось часа полтора. Необходимо было решить вопрос с транспортом (катером или буксиром), на котором можно было бы добраться до родного борта. За два года службы в подводном флоте Офицер усвоил одно хорошее правило: если не знаешь, как и что делать и куда наступать, – лучше спроси. В крайнем случае назовут мудаком, спросят, где учили, но всегда объяснят – в беде не оставят. Данный приём желаемого результата не дал, так как после заданного вопроса компетентным органам последующие пять минут самым ласковым словом в адрес Офицера было слово «мудак», а наступать посоветовали ещё дальше, но туда ему не надо было. Пришлось идти в народ… А народ, несмотря на трудности в жизни, не стал менее отзывчивым и приветливым. Бедняге нашли буксир, людей, которые согласились за чисто символическую плату доставить Офицера куда угодно, даже туда, куда посоветовали компетентные органы.
Корабль показался на входе в бухту города С., как и предполагалось, в назначенное время. Уверенность и пунктуальность командира, исполнительность и слаженность действий экипажа способствовали успешному завершению похода. Корабль с крейсерским благородством подходил к месту стоянки. А навстречу ему, пыхтя своим «дизельком», ковылял буксир с Офицером на борту. Скупая слеза-предательница успела скатиться по его небритой щеке: это была радость от того, что все-таки добрался до корабля. Но были н сомнения: как встретят и примут.
Первоначальное решение было однозначно – расстрелять… Офицер был готов и к этому, но благородства сильным и мужественным морякам-подводникам не занимать. После проведения предварительного расследования решено было Офицера все-таки принять в свою семью: ведь родной воспитанник, причем не самый худший, раз сумел добраться до своих. А впереди был Праздник!
Вот и вся история. Уверен, она оставила свой отпечаток в сознании Офицера. Не помню случая, чтобы человек чувствовал себя комфортно, находясь рядом с огромным хищником, но видел, как Офицер с радостью отдался в объятия «АКУЛЫ».
Очевидец
После этого случая Вова стал ещё серьёзней. Он пересмотрел своё и так серьёзное отношение к службе и не допускал больше таких промашек ни-ког-да.
Хотя знаете, я бы и промашкой это не назвал. Ну, проспал (давайте будем придерживаться официальной версии событий) человек выход в море, да. Но с другой стороны, проявил всю смекалку, находчивость и до упора выкрутил настроечные варисторы упорства, чтоб догнать свой корабль и попасть на его борт с минимальными жертвами и разрушениями среди гражданского населения. За это поощрять надо, я считаю, и немедленно давать повышение по службе!
Белый и пушистый
Белый и пушистый кролик высунул мордочку из-за угла метрового прохода с выгородкой «Омнибуса» на конце и понюхал воздух смешным маленьким носиком. Неуклюже скользя на линолеуме, он сделал один робкий прыжок и, прижав маленькие ушки к спинке, посмотрел на Мишу чёрными бусинками глазок. Его усики смешно трепетали, и дрожь немного топорщила шерсть вдоль хребта.
«Ну, пиздец, – подумал Миша, – доигрался хуй на скрипке».
Понимаете, какая штука – каждого человека ведь можно довести до безумия, в принципе. Разница будет только в затраченных усилиях и средствах, ну и труднее всего с теми, кто читал Виктора Франкла. А так – пожалуйста, вот она, дверь, за которой живёт твоя родная шизофрения, любуйся. Причём не сказать даже, что это однозначно плохо. Некоторым ведь то, что они увидят, может показаться довольно уютным и они, оттолкнув вас, стремглав бросятся в объятия своего личного Зазеркалья с радостным криком: «Так вот что я так долго искал!» Но не все. В основном люди боятся даже близко подходить к этой двери и поэтому выдумывают разные штуки для занавешивания её в своём подсознании. Ну, знаете, типа группы Vaya Con Dios или тетриса какого-нибудь.
Как Миша занавешивал эту свою дверь, решительным образом непонятно: родом он был из какой-то среднерусской деревни, не то из Курска, не то из Воронежа, занимался спортом (железо всякое тягал в спортзале), редко и немного пил и даже чай употреблял без сахара. Ну то есть как вот он расслаблялся? При этом при всём абсолютно позитивный человек, вот прямо бесил… то есть манил к себе своей добротой душевной и улыбчивостью. Вы наверняка встречали таких в своей жизни, хотя, в отличие от всяких мудаков, такие люди встречаются нам недопустимо редко. Они – как Добрыни Никитичи, если сравнивать их с былинными персонажами. Не такие хмурые скалы, как Илья Муромец, но и не суетливые живчики, как Алёша Попович. Самое то, в общем.
Поэтому, когда Мише тёща подарила автомобиль ВАЗ-2104, мы вздохнули с облегчением – будет теперь парню куда растрачивать излишнюю нервную энергию. Автомобиль-то ведь был новый, прямо с завода и представлял из себя тот ещё агрегат из недоделок, несостыковок и косяков. Опять же, свободного времени для раздумий о своей доле оставалось намного меньше. Когда Миша не возился с автомобилем, он возил сослуживцев в Мурманск – ну кто поедет в Мурманск на автобусе с женой, двумя детьми и двенадцатью чемоданами, если есть такой вместительный образчик отечественного автопрома?
