Ну да ладно, давайте вернёмся к Деду Морозу, пока он не замёрз в сугробе, и к Снегурочке, пока у него никотин с конца не покапал. А, не, пусть ещё полежит, вы же наверняка не понимаете, почему я про Снегурочку пишу в мужском роде. Так вам сейчас объясню.
Старший мичман Василич был у нас штатным экипажным Дедом Морозом – уж больно колоритным был, гад. И добрым, несмотря на свой суровый внешний вид лешего из самого глухого в мире леса. В Снегурочки ему обычно подбирали чью-то жену, похудее и помоложе, ну чтоб она на внучку была похожа, а не на жену его. Аутентичность и традиции, ну вы меня понимаете. А в этом году, как назло, все худенькие и молодые жёны заболели, ужасно занялись чем-то или просто отказались. На самом деле, наслушавшись историй от прошлогодней Снегурочки, подумали: «Да на фиг оно мне надо! Обойдутся дети и без внучки!»
– Вызывали, тащ командир? – хмуро пробасил Василич, заскочив в центральный. Несмотря на невысокий рост, плечи Василича были как раз размером с переборочный люк, но как и любому старому подводнику, это не мешало ему проскакивать в люки, как пуле в стволе автомата Калашникова.
– Вызывал, Василич! Дело к тебе есть. Важное.
– Не, тащ командир, тока не Дед Мороз опять, пожалуйста! Ну скока можно уже же? – начал бубнить Василич, нахмурив брови (как показалось бы вам, если бы вы в этот момент на него смотрели, а на самом деле они у него всегда были как бы нахмуренные).
– Василич, вот знаешь, с тобой хорошо говно есть, – вступил старпом.
– Это почему это?
– А ты всегда вперёд забегаешь!
– Ну ладно, а что тогда?
– Надо, Василич, детей с Новым годом поздравить и подарки им разнести. Такое дело, понимаешь, Новый год на носу! – и командир обнял Василича за плечи.
– Ну так а при чём тут говно тогда? Я ж про это и сказал!
– Про это, не про это, а впереди командира нечего бежать без команды, – отрезал старпом. – Чисто технически дело это, конечно, добровольное, но сам понимаешь, вариантов ответа, кроме «рад стараться», у тебя нет. Рад стараться с тремя восклицательными знаками, кстати! Непременно.
– Да я детей-то не против поздравить, но сколько можно уже без семьи Новый год встречать! Они встречают, а я вечно пьяный сплю уже к двенадцати.
– А ты не пей, Василич! – удивился даже сам командир, по-моему, когда это говорил.
– Да как не пить-то? Они же начинают: ну Василич, ну за Новый год, ну Василич, ну что ты меня не уважаешь, ну Василич, ну за детишек, чтоб здоровенькими росли, ну Василич, ну у меня жена беременная, ну давай на удачу…
– Так! Стоп дуть! Я на построении всем настрого прикажу, чтоб тебя не поили!
– Ага. Пальцем ещё погрозить не забудьте при этом!
– А Снегурочку-то найдёте мне хоть?
– Да есть у меня одна идея, – заулыбался старпом.
И тут в центральный спустился наш комсомолец Олег с белыми, пушистыми от мороза ресницами и начал растирать с них лёд пальцами, приговаривая: «Ну и морозяка, сто колов мне в жопу!»
– Во-о-от она, – ещё больше заулыбался старпом.
– Кто она? – не понял командир.
– Идея моя!
– Слушай, Серёга, а точно же! Из него на полюсе русалка-то о-го-го получилась! Круче, чем в мультике даже!
Ну и, естественно, решили подготовиться к этому делу со всей возможной основательностью. Главное на флоте что? Правильно – под-го-тов-ка! Принесли на пароход тушь, румяна, губную помаду, бюстгальтер вот такенного размера, мешок ваты и костюм Снегурочки заодно.
Не то чтобы Олег был похож на девушку: он был худой, стройный, у него на лице не росли волосы и имелись в наличии пушистые ресницы вокруг синих глаз. То есть мы подумали, что если приделаем ему сиськи побольше, накрасим ресницы, губы и нарумяним щёки, то вполне сойдёт, чтобы стоять и улыбаться. А решающим фактором явилось то, что Олег был замполитом, хоть и маленьким. Поэтому ну кто, если не он?
Задача по накрашиванию губ и ресниц оказалась намного сложнее, чем мы предполагали вначале. Проще всего было с сиськами.
– Эдуард, пихай ему вату в лифчик! – приказал старпом.
– До какого размера?
– До во-о-от такого примерно, – и старпом показал, как он несёт два арбуза.
Потом они достали кисточку для туши, посмотрели на неё внимательно со всех сторон, понюхали, повертели, и старпом решил, что ресницы должен рисовать штурман, он же тушью рисовать обучен. Правда, не той тушью и на картах, а не на ресницах, но это показалось несущественным.
– Как ты кисточку держишь, криворукий? Надо же, чтоб палочка была перпендикулярна ресницам, тогда щетинки будут параллельны и всё пойдёт!
Все посмотрели на старпома.
– А откуда вы это знаете?
– Я женат, хватит умничать, рисуй!
Олег со штурманом убежали в штурманскую рубку. Вернулись минут через сорок с ресницами и губами.
– Да, – критически оглядев полуснегурочку, промычал старпом, – Эдуард, нужно больше ваты! Размера до шестого! Штурман, а ты ему румяна наноси!
– Э! – возмутился Олег. – Так под них же крем какой-то надо, наверное!
Все посмотрели на Олега.
– Для чего? – спросил старпом.
– Да откуда я знаю? Может, чтобы кожу не сушило!
– Насмерть не засохнешь, не ссы! Штурман – пли!
Ну, нарумянили мы его, напихали ваты до шестого размера, обули в красные сапоги и сунули в снегурочье пальто. Начали критически осматривать произведение, не постесняюсь этого слова, искусства.
– Так, Эдуард, почему баба на корабле? – в центральный зашёл командир.
– Не могу знать, тащ командир, старпом приволок откуда-то!
– Ну как вам, тащ командир? – уточнил старпом. – Как грим и вообще?
– Да с такими сиськами кто ему вообще на лицо смотреть будет? Ты главное это, рот не открывай, только улыбайся и глупо хихикай. Будешь немой Снегурочкой.
– И полуумной? – уточнил Олег.
– Зато сисястой! – подбодрил его штурман.
Как и обещал, командир построил накануне 31 декабря экипаж и строго-настрого запретил наливать Деду Морозу. Потому что! Но как оказалось, традиции наливать Деду Морозу не побоялись даже командирского наказа. Вот так и оказался Василич, в смысле Дед Мороз, в сугробе и алкогольной интоксикации в двадцать два часа и сорок пять минут, правда, успешно поздравив всех экипажных детей с наступающим.
– Василич! – ласково потрогал Деда Мороза носком красного сапога Снегурочка. – Только не отрубись, родненький!
– Какой я те Василичь? – пробурчал из комы Василич. – Я – Дет Ма-рос!
Олег быстро выбросил окурок в сугроб, потому что к ним подбежал какой-то мальчик. Его мама, одетая в дорогую песцовую шубу, предположительно такую же шапку и высокие чёрные сапоги, встретила свою подругу и, заболтавшись, упустила из виду своего отпрыска.
