Марина Константиновна. Это подарок тебе… Где-то был еще футляр… Посмотри-ка. А?! (Надевает очки на нос мужу.) Нравится, да?
Андрей Тимофеевич. Великолепно!
Марина Константиновна. Почему ты не носишь темные очки? Они тебе так идут… Ну иди же, иди в ту комнату, посмотрись в зеркало…
Андрей Тимофеевич. Сейчас. Я так устал, Марина. Я выступал двенадцать раз. По каждому поводу.
Марина Константиновна. Пойдем, Андрюша, отдохнем.
Андрей Тимофеевич. Главное, удалось избежать раскола.
Шум из шкафа. Пауза.
Что это?
Марина Константиновна. Мыши. Не обращай внимания.
Андрей Тимофеевич. Откуда?
Марина Константиновна. Да откуда ж я знаю? Надо вызвать санэпидемстанцию.
Андрей Тимофеевич. И знаешь, до чего они докатились? Эти негодяи распространяют слух, будто я, представь себе, эксгибиционист, каково? И подглядываю в женские бани в Кривом переулке!.. Купили какого-то мерзавца, который согласился лжесвидетельствовать… Ты представляешь?
Марина Константиновна. Плюнь на них.
Андрей Тимофеевич. Идиоты. Ну ничего, мы им покажем!
Резко снимает галстук и подходит к шкафу.
Марина Константиновна. (пытаясь остановить.) Андрюша! Андрюша!
Поздно: шкаф открыт. Андрей Тимофеевич смотрит на Андрея Сергеевича. Медленно закрывает шкаф. Поворачивает ключ. Ставит стул спиной к дверце. Садится на стул.
Андрей Тимофеевич. Попался, голубчик!
Марина Константиновна. Ой.
Андрей Тимофеевич. Не бойся, я закрыл его на ключ.
Марина Константиновна (робко). Кого?
Андрей Тимофеевич. Сапогова, вот кого! Андрейка там Сапогов, защитничек животных!.. Будет знать, как побеждать на выборах!..
Марина Константиновна. Андрюшечка, Андрюшенька… но…
Андрей Тимофеевич. Не спрашивай ничего! Я сам ничего не понимаю.
Марина Константиновна. Дюшенька, миленький…
Андрей Тимофеевич. Что он делает в моем шкафу?
Марина Константиновна. Ты все поймешь, я объясню…
Андрей Тимофеевич. Как? Он приходил к тебе… без меня?
Марина Константиновна. Ну что ты, Дюшечка… ну Дюша, ты что…
Андрей Тимофеевич. И ты… вместе с ним?..
Марина Константиновна. Дюша…
Андрей Тимофеевич. Разговаривала?..
Марина Константиновна. Дюша… подожди…
Андрей Тимофеевич. Ты отдала ему фотографию!
Марина Константиновна. Подожди… Дай мне сказать… Ты все поймешь…
Андрей Тимофеевич. Нельзя терять ни секунды! Надо его немедленно сфотографировать! Паразита!.. Где мой фотоаппарат?.. Нет, нет, это будет не профессионально… Марина! Я поражен! Что же это такое? Как это могло получиться? Как ты смогла? Как ты сумела? Как тебе удалось?
Марина Константиновна. Дюшенька, ты не будешь ругаться?
Андрей Тимофеевич. Беги скорее вниз, беги! Там ждет водитель, поезжай в редакцию, забирай фотографа… нет, двух фотографов!.. и всех наших! и мигом сюда!.. Это такая удача!
Марина Константиновна. Может… чем-нибудь подпереть?
Андрей Тимофеевич. Беги! Беги! Я обмотаю веревками! Весь шкаф обмотаю! Беги!
Марина Константиновна исчезает за дверью.
Но где же веревки?.. веревки… в кладовке!.. (Туда же.)
На сцене нет никого. Только Андрей Сергеевич в шкафу.
Голос из шкафа. Э!.. Эй! Есть тут кто?.. Вы, ребята, что там придумали?.. Эй!..
Пауза.
Господа!.. Товарищи!.. Товарищи!.. Господа!..
4. Из дневника
Включил телевизор. Театральный режиссер морщится (на что жалуемся?):
– Я хочу видеть поэта, которому не на что выпить!
…14 марта, в воскресенье, «Радио России» сообщило народу, что проснулись мы-де в другом государстве.
– Вы проснулись в другом государстве, – сказал диктор.
«Положительный сдвиг в этом направлении».
«Вас ждет полный набор приключенческих корнеплодов…»
«… даже трудные пятна на детской одежде…»
– Трупные?
– Трудные, трудные!..
это полезно
это выгодно
это любезно
вогнуто-выгнуто
жить стало страшнее
зато смешнее
Телевизионный вечер 5.04.92.
1. Конкурс двойников.
Марчелло Мастроянни (поет вдохновенно):
«На гастроли пригласили в вашу новую страну,
Но, эскюзми, угодили на гражданскую войну…»
Гэбэшники с помощью Кашпировского вызывают Николая II, который просит показать ему Ленина, что тот и выполняет: появляется Ленин в четырех экземплярах (самый популярный двойниковский персонаж). Следом – Хрущев и под бурные аплодисменты – Берия. Сталин сам явился из зала. Ленины пляшут. Мирей Матье поет:
«Пусть нерушимый ваш Союз,
Сегодня потерпел конфуз,
Но это, право, ерунда…»
А вот и Яковлев (А.Н.), «дядя перестройки, отец рыночной экономики»:
– Я говорил Михаилу Сергеевичу, не слушай этого Егора… Стол – а водки нет. (Демонстрирует.)
В тот же вечер (точнее, ночь), через несколько минут после конкурса двойников:
2. Некто Джордже Бокджованни (?), итальянец, он «носит Христовы раны». Будет проповедовать в Лужниках на Малой спортивной сцене. Мадонна приказала свидетельствовать «Третье Послание» – об НЛО. «Моя задача свидетельствовать их присутствие на Земле». – «Призван объявить время Апокалипсиса».
Новое правило: залог.
В пышечной берут залог за стакан и тарелку. 5 рублей за стакан и 5 рублей за тарелку.
Мне налит чай без залога. (Доверие.)
– Только верните, пожалуйста.
Беру, обжигаясь, несу. Чувствую на себе пристальный взгляд продавщицы: не ошиблась ли? нет? (Авг. 92.)
«Даже при полном хаосе вы обретаете прочную основу, став акционером…» и т. д. (1.09)
24.09.92. Передача «13-е кресло». На вопросы отвечает Юрий Власов, депутат, писатель, бывший штангист, чемпион мира. Автор лучшего вопроса (из публики) сажается, как победитель, в Кресло № 13. Таковым становится иеромонах Зиновий, спросивший что-то мудреное о Льве Толстом. Юрию Власову вопрос иеромонаха понравился больше других. За это «батюшку» (как сказано) посадили в 13-е кресло и подарили на память керамический штоф, остальным – значки с изображением черной кошки.
