— К нам приходят люди, ищущие свет господен. Они
потеряли ориентиры в этой жизни. Мы помогаем обрести их, слово божье дает нам
силы. — Она сделала паузу и совсем по-деловому закончила:
— Собрание у нас раз в неделю, по средам в 17 00.
Приходите, послушайте, может быть, вам понравится.
В этот момент на бюро звякнул маленький колокольчик.
Женщина, которая секунду назад явно собиралась меня выпроводить, посмотрела
внимательнее и вдруг сказала:
— Простите мою нескромность, но мне кажется, что-то вас
очень беспокоит. У вас случилось несчастье?
— Слава богу, нет, — ответила я, потеряв интерес к
беседе (только разговора по душам мне и не хватало), и тут же почувствовала
нечто странное: холодок прошел по спине. Я резко повернула голову, пребывая в
уверенности, что кто-то в упор смотрит на меня, но взгляд натолкнулся на
книжную полку. Чепуха, в комнате только я и эта женщина… Я таращилась на шкаф,
делая вид, что меня заинтересовали книги, а странное ощущение, что за мной
наблюдают, все не проходило. Я торопливо поднялась. — Извините, мне пора
идти.
— Конечно-конечно. Вас проводят.
Женщина позвонила в колокольчик, а я направилась к двери.
— У вас странная подвеска, — кивнула я на
маленький керамический череп.
Женщина вроде бы удивилась:
— Ах, это… дочка привезла из Африки. Ношу его как
напоминание о том, что все мы смертны. Занятно, правда?
— Любителю Библии больше бы подошел крест, вы не
находите?
— Вовсе нет, дорогая моя. Крест — христианский символ.
— Вы не считаете Иисуса сыном божьим? — спросила
я, прекрасно понимая, как глупо затевать дискуссию, стоя в дверях.
— Христос пришел спасти мир и не преуспел в этом. Но
господь в милости своей вновь посылает нам Спасителя.
— Он появится на днях? — вновь не удержалась я, но
женщина спокойно ответила:
— Возможно, он уже среди нас. Имеющий уши да услышит и
спасется… Приходите к нам в среду, в любом случае, вы не потратите время
впустую. Дверь приоткрылась, и я увидела улыбающуюся девушку, но вовсе не
Марину.
— Проводите нашу гостью, — кивнула женщина, и я
вслед за девушкой направилась к выходу. До самой калитки мы шли молча. Открыв
ее, моя провожатая улыбнулась и сказала:
— Всего доброго. — И заученно добавила:
— Здесь вам всегда рады.
— Спасибо, — кивнула я и припустилась к своей
машине.
Что ж, люди ищут смысл жизни, ждут прихода нового мессии, ну
и на здоровье. Сейчас полно всяких церквей и обществ, ничего плохого в чтении
Библии я не вижу И все-таки меня не покидало чувство тревоги. Если верить
Виноградовой, жена Акимова изучала здесь Библию. Как это может быть связано с
убийством ее мужа? Она зарезала его, потому что он усомнился в правильности ее
поисков смысла бытия? Кто-то был в этой комнате, кто-то стоял за книжным шкафом
и наблюдал за мной… За книжным шкафом никто стоять не мог, он придвинут
вплотную к стене. А этот дурацкий колокольчик, с чего бы ему звякнуть? Чушь все
это, я забиваю голову всякой ерундой, вместо того чтобы… Что?
Я сидела в машине, выстукивала пальцами по рулю и таращилась
в окно. Розыск убийцы — дело милиции, пора согласиться с этим и не тратить
напрасно время.
Я развернулась и поехала в сторону бассейна, серый дом за
забором остался позади. На светофоре я притормозила и тут увидела Марину, в
светлом плаще, смешной шляпке и с хозяйственной сумкой. Она шла по тротуару,
чему-то улыбаясь. Я посигналила, она обернулась, улыбка на ее лице стала шире,
а я, проехав светофор, прижалась к тротуару и распахнула дверь.
— Вам куда? — спросила громко.
— На Студенческую, — ответила девушка, подходя
ближе.
— Садитесь, подвезу, нам по пути. — Это было не
правдой, но я решила, что господь меня простит.
— Ой, спасибо, — обрадовалась Марина и устроилась
рядом со мной.
До Студенческой было минут пятнадцать езды, и я надеялась,
что успею задать ей несколько вопросов. Пока я только прикидывала, с чего
начать, Марина сама спросила:
— Ну как, поговорили с Любовью Ивановной?
— Да, — улыбнулась я. — Если честно, я не
очень поняла отличие вашего общества от любой другой протестантской церкви.
Марина ответила улыбкой на улыбку и покачала головой:
— У нас есть тайна.
Ее слова произвели впечатление, я с удивлением воззрилась на
девушку, на мгновение забыв, что нахожусь за рулем. “Девятка” слева истошно
засигналила, я с трудом избежала столкнования и пробормотала испуганно: “Извините”,
не зная, к кому обращаясь. Марина излучала спокойствие и грозящей нам
опасности, по-моему, даже не заметила.
— Тайна? — придя в себя, уточнила я.
— Да, — с удовлетворением ответила девушка, весело
поглядывая на меня.
— И что это за тайна?
— О ней знают только посвященные.
— Любовь Ивановна, например?
— Да. Она и еще несколько женщин. — Марина явно
получала удовольствие от нашего разговора. Что-то ее настраивало на веселый
лад, может, моя физиономия с выражением полнейшего недоумения.
— А этот череп на шее, тоже тайна?
— Череп символ того, что мы смертны.
— Не став посвященным, об этом ни в жизнь не
догадаешься, — съязвила я, но Марина на это не обратила внимания,
продолжая мне улыбаться. — А как стать посвященным? — продолжила я
задавать вопросы.
— Изучать Библию, естественно. Когда старшие решат, что
твои знания достаточны, тебя приобщат.
— К чему?
— К тайне. Есть тайны первой ступени и есть верховная
тайна.
— Марина, — не выдержала я, — неужели вы
всерьез верите во все это?
Она вроде бы смутилась.
— Не знаю, — пожала плечами и опять улыбнулась, на
этот раз как-то неуверенно. — Здесь занятно. Интересные разговоры. Я
только три месяца в “обществе”, но мне нравится. В жизни появился смысл.
— Смысл в том, что кто-то откроет вам тайну первой
ступени?
— Я вас понимаю, — не обиделась девушка. — Но
ведь этот смысл ничуть не хуже другого. Можно ходить на дискотеку и пить с
парнями пиво, выйти замуж, каждый день топать на работу, а потом сериалы
смотреть. По-вашему, это лучше?
