На Сидар-стрит я остановился перед причудливым фасадом нового здания почты. Он был испещрен тысячами панелей в золотистой окантовке, пронумерованными окошками в крохотные миры, куда мог заглянуть любой торговец и узнать, нет ли для него почты. Как-то раз они страшно заинтересовали Мерси, она назвала их волшебными ящичками. Открыла один и отправила анонимное любовное послание какому-то совершенно незнакомому бизнесмену, просто для того, чтобы посмотреть, как письмо уляжется в эту маленькую застекленную клетку. Я вошел в здание, заплатил клерку десять центов, чтобы он отправил мое письмо в Лондон. Счел, что это более эффективный способ, нежели запихнуть послание в бутылку и бросить ее в море.
После этого сразу почувствовал себя лучше – как человек, успешно завершивший свою миссию.
Уже весь облепленный снегом, я наконец добрался до Гробниц и сразу направился в дежурку. Выяснилось, что маршрут Малквина пролегал через Орандж-стрит и далее – через эту нью-йоркскую клоаку под названием Пять Углов. Так что вряд ли он оказался в доме Вала по чистой случайности.
Хмурясь, я закрыл журнал и поспешил к себе в закуток, посмотреть, нет ли для меня корреспонденции. На маленьком сосновом столике лежали два послания. Одно, выведенное размашистым почерком Мэтселла, требовало особого внимания.
Уайлд!
Судья Сайвел просил меня передать тебе благодарность и комплименты по поводу того, как ты помог осуществить правосудие. Он также намерен оштрафовать тебя за неуважение к суду. Твой брат обещал в течение недели представить мне полный отчет о том, что за чертовщина творится, а потому – поскольку он часто знает наши дела лучше, чем мы сами, – я решил пока что не расспрашивать тебя. Но должен предупредить, твое положение является весьма шатким, как и существование самих сил полиции в целом, а потому власти могут не одобрить превращение судебных заседаний по делам беглых рабов в цирк. Ты ступаешь по краю пропасти. По самому ее краю.
Что до меня, я все равно поздравляю тебя с тем, что ты поспособствовал освобождению невиновного человека. Сайвел считает, я должен лишить тебя недельной зарплаты. Я лишу тебя заработка за месяц и еще оторву яйца, если ты еще хоть раз попробуешь поставить меня в дурацкое положение. Я не был в дураках с 1822 года.
Очень на тебя рассчитываю.
Шеф полиции Дж. У. Мэтселл
Я перевел дух и засунул письмо в карман. Негоже, если он вдруг зайдет ко мне в закуток и обнаружит его в корзине для мусора. Второе послание было от Писта, написано угловатым почерком, и все строчки резко кренились влево.
Дорогой мистер Уайлд!
До меня доходят самые разные неприятные слухи, и я очень встревожен. Со времени нашей эскапады я старательно избегал высказывать какие-либо комментарии, но слухи эти касаются вашей героической роли. Я был бы неблагодарным псом, если б не сообщил вам об этом. Больше сказать в этом письме не могу – осторожность, как вам известно, идет рука об руку с мужеством. Но обещаю при первом же удобном случае поведать вам обо всем этом в мельчайших подробностях. Вы знаете, где меня найти, и поскольку дело обретает нешуточный оборот, желательно не откладывать нашу встречу в долгий ящик.
С наилучшими пожеланиями
Джакоб Пист
Секунд десять я размышлял о том, стоит ли отнестись к этим предупреждениям Писта со всей серьезностью, или просто посмеяться над ними. К определенному мнению не пришел и засунул письмо в тот же карман, где уже лежало послание Мэтселла. Смена Писта начиналась в десять, и я решил перехватить его где-нибудь на полдороге к участку, на Чемберс-стрит. А затем вышел из Гробниц.
Стоило высунуться из-за укрытия толстых гранитных стен, как холодный ветер ударил в лицо. Он с пронзительным и даже каким-то зловещим свистом продувал все улицы насквозь. Я двинулся по Леонард-стрит к Сентер, остановился пропустить конку. Вагоны битком набиты пассажирами, лошади пытались стряхнуть снег со спутанных грив и продолжали тянуть этот поезд на север.
Я начал поиски неподалеку от моего жилья, в самом зловещем эпицентре, сфере, на которую распространялись полномочия Шестого участка. Дважды прошел по маршруту Малквина, сначала в одном направлении, потом – в обратном. Дважды вдыхал зловонье Парадиз-сквер – этого сердца Пяти Углов, вымощенного экскрементами самых разных существ и населенного тенями бывших эмигрантов и чернокожими. Под стенами старой пивоварни распростерлось на камнях тело; поначалу я принял его за мертвеца, но, подойдя поближе, понял, что человек страдал от недоедания и находился в алкогольном ступоре. То был парнишка лет восемнадцати, мулат. Если повезет, он выживет и прямо с утра отправится в ломбард, заложив там свои башмаки, чтобы снова глотнуть спиртного. Если не повезет, его зароют в землю на следующий день – не одного его ждала та же судьба. Тонкая рубашка и синие брюки из хлопковой ткани, под мышкой он сжимал бутылку рома.
Так недолго и умом тронуться, напомнил себе я и продолжил путь.
С нарастающим отчаянием я начал обходить салуны. Малквин утверждал, что не пьет, но это еще ничего не означало. Бармены – это столпы общества, и мне вдруг страшно захотелось снова вернуться к этой работе. Никакой ответственности – разливаешь себе виски и держишь ухо востро. Многие хозяева салунов, с которыми удалось поговорить, знали Малквина, но лишь зайдя в продолговатое с низкими потолками помещение, где парнишка ирландец усердно отскребал пятна от бутылок и стаканов на столиках, удалось наконец узнать что-то полезное.
– Тогда вам стоит заглянуть к «Дядюшке Неду». Это на Орандж, к югу от Байярд, – парнишка сплюнул на пол. – Малквин там, точно вам говорю. А может, даже занят своим прямым делом, ну, вы меня понимаете.
Я не совсем понимал. Но кое-какие подозрения зародились. Некоторые из новичков-полицейских проводили часы, стирая плитки тротуара чуть ли не до основания. Терпеливо ждали момента нарваться на неприятности. Некоторые из новичков специально ищут приключений на свою задницу, собирают плату у нелицензированных торговцев спиртным, у хозяек борделей и у разного рода мошенников. Словом – у любого, кто занимается незаконной деятельностью и предпочитает раскошелиться, нежели быть арестованным. И полицейские отсиживаются в тени, пока не представится случай, а затем пытаются разоблачить преступные замыслы при полном и прискорбном отсутствии мастерства и умения.
Я полагал, что у Малквина была какая-то своя система. И что он в ней, должно быть, изрядно поднаторел.
С виду заведение «У дядюшки Неда» казалось совсем непрезентабельным. Вполне типичное для Пяти Углов. Четыре стертые ступеньки вели к двери с облупившейся зеленой краской. Стены самого здания были наспех сколочены из досок разной толщины и цвета. Кругом беспорядочно разбросаны огрызки от кукурузных початков – настоящий рай для бродячих свиней. Скорлупа от арахиса, пепел, следы мочи – все, что обычно оказывается на улице, смешивалось со свежим, только что выпавшим снегом, превращая его в мусорную кашу.
