– Полагаю, что жертв похищения обычно норовят увезти как можно дальше, если представится такая возможность, и ни о каких судах речь тут не идет, – заметил я. – Но ни один человек в здравом уме не осмелится отплыть в такую погоду.
Джулиус кивнул.
– У Варкера и Коулза есть побочный бизнес – торгуют спиртным. В доках на Корлиарс Хук у них даже есть своя лавка, с витриной, где выставлены бутылки, и большим подвалом в задней части помещения. Там-то они и держат людей, когда корабль не может выйти в море.
– А это легальный бизнес? – спросил я.
Мне ответили насмешливыми взглядами.
– В следующий раз, когда ляпну какую глупость, можешь дать мне в ухо, – сказал я Джулиусу. – Так каков план наших действий?
– Люси надо найти убежище. В этом доме небезопасно, – ответил Карпентер.
– Нет, я иду с вами, – решительно и мрачно отрезала она.
– Но это ничем не оправданный риск, – возразил я.
– Он прав. – Джордж Хиггинс крепко сжал руку в кулак. – Вряд ли обойдется без насилия. И потом, нам действительно пора. Где лучше разместить на время Люси?
– Нет ничего лучше и надежней, чем полицейский участок, – сказал я и встал.
– Нет! – с отвращением воскликнула она. – Нет, только не Гробницы. Отправив Мег в комитет предупредить людей, я тут же побежала за вами в участок. И все они там…
– Да не в нашем участке, – перебил ее я и переглянулся с Джулиусом. – Я вот что предлагаю. Без обид, и не поймите превратно, но вы только что сами говорили о легальной помощи. Вдумайтесь. Полицейские – это наемные работники, и на них часто сыплются все шишки. Если предстоит схватка и нам крепко достанется, придется принять вызов. Но если нет, куда как лучше оставить все разборки полицейским. Разве я не прав?
В глазах мистера Хиггинса отразилось сомнение, а вот преподобный Браун положил мне руку на плечо.
– А если мы понадобимся, тут же вступим в схватку, – согласился он со мной.
– Точно. Ну, а вы, мистер Пист? Сильны в кулачных боях?
– Э-э… – неопределенно протянул он. – Вообще-то всегда был не прочь пустить в ход кулаки, не без веских на то оснований, конечно. У меня так прямо руки уже чешутся, мистер Уайлд, но…
– Там ребенок в опасности, и похитители вооружены, и вообще весьма рискованно соваться в этот их притон. Так что, мистер Пист, придется нам привлечь еще одного человека с медной звездой.
Я подал руку миссис Адамс, и она приняла ее, не глядя на меня. На лице – каменное спокойствие.
– Итак, мы втроем немедленно идем к винной лавке и смотрим, что там творится. – Джордж Хиггинс вскочил, натянул перчатки. – И если что-то произойдет до вашего прибытия, мистер Уайлд, предупреждаю: действовать будем по обстановке. И сделаем все, что в наших силах.
– Не сомневаюсь. Тогда встречаемся там и предпринимаем штурм. А сейчас, миссис Адамс, прогуляемся до участка в Восьмом округе.
– Это почему в Восьмом? – подозрительно осведомился Хиггинс.
– Потому, что миссис Адамс не доверяет полицейским, и вы тоже не доверяете полицейским, а значит, мне нужен еще один полицейский с крепкими кулаками, который к тому же является начальником местного отделения. То есть капитан Восьмого участка. Можете считать его моим братом, а не полицейским, если вам так больше нравится, – добавил я, и все мы направились к двери, за которой бушевал снежный шторм. – Или же республиканцем, или по-техасски увеличенной моей копией, как вам будет угодно. Надеюсь, что к тому времени, когда мы вернем вашу семью, миссис Адамс, вы измените свое мнение о Валентайне и поймете, что он вовсе не дрессированный гризли.
– К тому же это совсем недалеко от нашей цели, – добродушно добавил Джулиус и захлопнул дверь в дом.
Желающих прогуляться или проехаться по улицам в такую жуткую погоду было немного. Однако минут через десять нам все уже удалось остановить проползающий мимо и продуваемый всеми сквозняками кеб, куда я и уселся вместе с мистером Пистом и миссис Адамс. Возница наш ехал почти что вслепую – лампы горели, но снегопад образовывал вокруг них сплошную ледяную завесу. Мы резко подпрыгивали на ухабах, и при одном сильном толчке миссис Адамс пришлось ухватиться за подвесной ремень.
Но женщина по-прежнему не произносила ни слова. Что могло служить своего рода утешением – она не задавала ненужных вопросов. Мы прислушивались лишь к завыванию ветра, как вдруг возница резко осадил лошадей. Колеса экипажа опасно заскользили, промерзший до костей возница нервно выругался. Вся Принс-стрит тонула в белом. Расплачиваясь с извозчиком, я добавил несколько пенни – это чтобы он дождался нас, – вышел и с трудом добрался до двери в аккуратное кирпичное здание участка.
Внутри в камине жарко потрескивали поленья, за столом со светлой столешницей соснового дерева, где стояла чернильница с пером, никого не было. Я сверился с наручными часами – его вечерняя смена только что закончилась. Начало десятого. Но участок выглядел каким-то совершенно заброшенным. Патрульные наверняка отморозили носы и брови, кругами прохаживаясь где-то поблизости, а их капитана нигде видно не было.
Я указал на скамью.
– Присаживайтесь поудобнее. А я пойду посмотрю в других кабинетах.
Мистер Пист небрежно, но довольно добродушно заметил что-то о нравах новых полицейских вымотанной вконец миссис Адамс, а я вышел в коридор. И дойдя примерно до его середины, остановился – внимание мое привлекли какие-то странные звуки. Тихое поскрипывание, затем – визгливое, какое-то птичье хихиканье. Я распахнул дверь в кабинет.
Мой брат Валентайн расположился в широком дубовом кресле. Как и шикарная девица лет двадцати. Пухленькая во всех нужных местах, золотисто-рыжие волосы спадают на обнаженные плечи. Сидела она на коленях у Вала и левой рукой обнимала его за шею. А хихиканье, видимо, объяснялось тем, что он запустил ей руку под канареечно-желтый корсет, и это казалось ей страшно смешным и забавным.
Может, и права была, а может – нет. Но у меня не было времени обсуждать это с ней.
– Бог мой, Вал, – рявкнул я. – В полицейском участке?
– Тимоти! – Брат приветствовал меня взмахом свободной руки с сигарой и даже не удосужился высвободить вторую из-под корсета. – Знакомься, Тим, это мисс Келли Квирк. А это мой брат, Келли, кругленький и симпатичный, как битком набитая корзинка для пикника.
Лишь через несколько секунд я понял истинную причину столь неприглядного его поведения.
Во-первых, судя по позе и суженым зрачкам круглых зеленых глаз, мой брат предался обычному своему вечернему развлечению: наглотался столько тоника с морфином, что по этому потоку можно было переправлять баржи, как по Гудзону. Во-вторых, судя по обращению «битком набитая корзина для пикника» – в вольном переводе это означало у него «мой славный младший брат» – находился он сейчас в состоянии абсолютной эйфории и не был способен даже из кресла подняться без посторонней помощи. У меня имелся опыт вывода человека из подобного состояния, но это требовало времени и происходило поэтапно. На данный момент могло помочь лишь вмешательство свыше, но Господь не удосужился просветить меня на эту тему. И, наконец, последнее: он глубоко запустил пальцы в рыжеватые волосы курицы и теребил их с какой-то яростной мальчишеской небрежностью, отчего волосы у ее вдовьего пика
[18]вставали дыбом. А это был верный признак того, что тут не обошлось и без солидной дозы эфира. От эфира у Вала всегда обострялись осязательные функции. И он не осознавал в тот момент, что делает.
