– Никогда я так не грустил, как тогда, когда подумал, что потерял тебя, Кэрри.
– О, Макс. – Несмотря на тепло его рук, Кэрри задрожала. – Не могу поверить, что я когда-то думала, что так будет лучше. – Она положила голову ему на плечо и ласково провела пальцем по его лицу. – Думаю, хорошо, что я потеряла память.
Макс прижал ее к себе еще крепче.
– Я буду благодарен за это всю оставшуюся жизнь.
Эпилог
Два года спустя
Еще один пастбищный сезон в Риверсли-Даунс прошел. Кэрри приготовила обед на открытом огне и была довольна своими блюдами. Тушеное мясо и карри, пудинги с золотым сиропом и обычная говядина в тесте. На столе было много подарков от гостей-животноводов.
Как хорошо снова оказаться дома. Как хорошо снять всю эту походную одежду, бросить в стирку и полностью насладиться роскошной, горячей, мыльной ванной и намазаться увлажняющим кремом.
Кэрри вышла из запотевшей от влаги ванной возрожденной и обновленной, нашла Макса в холле, у него радостно блестели глаза.
– Салли прислала сообщение по телефону, – сказал он. – Она беременна! Уже три месяца!
– О боже!
Кэрри смотрела на него, веря и не веря. Вспоминала о тяжелых неделях, которые они пережили. Все закончилось в тот удивительный момент, когда сестра Макса приехала к ним из Великобритании, села за стол на кухне, такая серьезная и уверенная в себе, и согласилась стать суррогатной матерью для их ребенка.
Сначала они удивились, потом испугались. Чуть не до сердечного приступа. Но, в конце концов, преисполнились надеждой и глубокой благодарностью.
Во время пастбищного сезона Кэрри надеялась, как сумасшедшая, что с Салли все хорошо, и их крошечный эмбрион выживет, продержится все эти важные для развития недели после того, как его пересадили в матку Салли. Но Кэрри все равно боялась и готовилась к неудаче.
– Салли сказала, чтобы я проверил электронную почту. Там ультразвуковой снимок. Я хотел подождать, чтобы мы посмотрели вместе.
– О, Макс! – закричала Кэрри и обняла его, очень быстро, потому что оба торопились к компьютеру.
Вместе они пошли в кабинет. Макс уже загрузил почту и кликнул по приложению к сообщению сестры.
И вот он – черно-белый снимок прекрасного крошечного человечка. Их прекрасного крошечного человечка, согнутого как стручок.
Кэрри смахнула слезы.
– Правда красивый? – звонким от переполнявших чувств голосом спросила она.
Макс улыбался:
– Он похож на пришельца.
Она шутливо шлепнула его.
– Они все такие.
– Да, знаю.
– Интересно, это мальчик или девочка? – прошептала она.
– Разве это важно?
– Ну, конечно, не важно. И я даже, наверное, не хочу знать пол до рождения. Это добавит радости и интриги.
– Разве можно выдержать еще большую радость?
Кэрри быстро повернулась, ожидая увидеть взволнованного Макса, но он улыбался, да что там, просто сиял. Она снова обняла его.
– Ты веришь в это? Наш ребеночек к Рождеству?
– Думаю, мы привыкнем к этой мысли.
– Салли – самая чудесная сестра на свете, правда? Надеюсь, токсикоз не слишком будет ее мучить.
– Сэл не будет жаловаться, – сказал Макс с братской гордостью. – Она настоящая спортсменка.
– Она чудо, – согласилась Кэрри. – Нужно позвонить и поблагодарить ее еще раз.
– Позвоним, – пообещал Макс. – Как только я поцелую самую восхитительную будущую мамочку с начала времен.
Кэрри с недоверием посмотрела на него.
– С начала времен?
– В Южном полушарии.
Кэрри провела много счастливых моментов в объятиях мужа, но никогда не испытывал такого ликования, как сейчас, когда он поцеловал ее.
Макс отпустил ее, она трогательно улыбнулась ему.
– Может, я самая восхитительная будущая мама в Риверсли-Даунс?
– Никаких сомнений. – И он снова ее поцеловал.
