– Хорошо, что ты вернулась домой живой и здоровой. – И он пожал ей руку.
– Спасибо. Я тоже рада вернуться. Немного странно ничего не помнить.
– Могу поспорить, так оно и есть, – еще шире улыбнулся Барни. – Но все равно, нет худа без добра.
– Наверное. – Кэрри почувствовала, что настроена не настолько оптимистично, как Барни, чей пристальный взгляд так и пронзал ее.
– Я знаю, ты сейчас как в тумане, Кэрри, но не думаю, что открою тебе глаза, если скажу, что твой муж, Макс, отличный парень. Такого хорошего человека любая была бы рада заполучить.
Искренность похвалы Максу глубоко тронула Кэрри. Она не знала, что ответить, и просто кивнула.
– Он будет заботиться о тебе, – добавил Барни, в его карих глазах виднелась прочувствованная серьезность, убеждавшая лучше всяких слов в том, что он по-настоящему любит и гордится Максом.
Кэрри почувствовала также, что старик беспокоится о Максе, правда, не поняла, почему. Неужели она могла чем-то задеть или обидеть мужа?
Эта неприятная мысль снова намекала на то, что в их отношения все не так уж гладко.
– Макс прекрасно заботится обо мне, – сказала она Барни, ободряя и его, и себя. – Я очень ему благодарна.
– Именно это я и имел в виду, – снова улыбнулся старик, и его лицо от глаз до уголков рта прорезали глубокие морщины. – Если тебе что-то понадобится, когда Макс будет занят работой, дай мне знать. Возьми телефон и набери шестерку. Это добавочный номер моего дома.
– Да ладно, спасибо. Макс оставил мне список телефонных номеров с объяснениями.
– Хорошо. – Барни показал на небольшой домик, покрытый серебристым железом. – Я живу вон там. Свободно заходи на чашечку чая в любое время.
– Спасибо, Барни. – Кэрри не знала, может ли она ответить таким же приглашением, потому что не помнила, каковы правила поведения в буше. Она посмотрела на Кловер, терпеливо сидевшую рядом с ней. – Я обещала Кловер прогулку.
Барни явно был рад это слышать.
– Отличная идея. – Он отсалютовал им обеим. – Еще увидимся, и ты теперь знаешь, где меня найти, если будет нужда.
– Это здорово. Еще раз спасибо за добрые слова.
– А как же иначе, дорогая. Добро пожаловать домой.
– Только к нему еще нужно привыкнуть.
Кэрри посмотрела ему вслед. Она знала, что должна благодарить Бога за то, что все так оборачивается. Все могло обернуться намного хуже. Например, она могла получить серьезные повреждения, упав с лошади. Или очнуться и заблудиться в буше, потеряв ориентацию.
Вместо этого она здесь, в уютном доме, о ней заботится муж. А этот старик и вообще полон такой открытой доброжелательности, которой так славятся люди, живущие в этих местах.
В довершение всего в воскресенье она будет обедать с отцом.
– Пошли к ручью, – позвала она Кловер. – Мне хочется осмотреться.
Собака с радостью поспешила за ней.
Когда вернулся Макс, Кэрри дома не оказалось. Он осмотрел все комнаты, чтобы удостовериться, его беспокойство росло с каждым новым пустым помещением, не мог сдержать страха и ожидал худшего. Неужели она все вспомнила? Все.
У него все похолодело внутри. Проходя по дому, он приготовился к ее отчужденности, внезапной холодности в глазах, если она вернется в то состояние, в котором находилась до несчастного случая.
Но Кэрри не было ни в одной из комнат.
Он убеждал себя, что не стоит паниковать. С ней, конечно, все в порядке. Но, несмотря на разумные мысли не терять хладнокровия, он ощущал невольный страх, который, как змея, проползал по спине. Врачи могли ошибаться и неправильно оценивать состояние Кэрри. У нее могли обнаружиться какие-то скрытые повреждения.
Макс поспешил на веранду.
Собаки тоже не было. Слава богу, по крайней мере, Кэрри не одна. И все машины на месте. Еще одна хорошая новость. Она не могла уйти далеко. Даже если бы позвонила отцу и попросила приехать и забрать ее, Дуг Петерсон не мог увезти ее мимо Вайтхорс-Крик. Скорее всего, Кэрри должна быть в усадьбе.
Стоя на верхней ступеньке, Макс сложил руки рупором и прокричал: «Кууии!»
И тотчас же услышал ответный лай Кловер. Звук доносился от ручья. Макс снова похолодел. Что могла там делать Кэрри? Потерялась? Поскользнулась и упала?
Он спрыгнул с лестницы и побежал.
Но на полпути к ручью Макс резко остановился. Из кустарника показались две фигуры.
Кэрри и Кловер.
Макс стоял и смотрел на них, его сердце успокаивалось. Обе выглядели такими веселыми и довольными друг другом, женщина в джинсах и шляпе и собака, радостно носившаяся у ее ног. Это просто картинка из прошлого: так когда-то и было. Картинку хотелось сохранить.
Но он должен помнить, что это всего лишь мираж. Когда правда выйдет наружу, он растает.
Кэрри подошла ближе и помахала ему рукой.
– Привет!
Он поднял руку в ответ.
Она улыбалась. Сияла. Ее темные глаза сверкали. Его Кэрри, Кэрри из прошлого. Он чувствовал, как разрывается сердце.
– Я надеялась, что ты не будешь о нас беспокоиться, – сказала она, подойдя.
Он смог неопределенно пожать плечами и гадал, видела ли она, как он бежал к ним, как сумасшедший в панике.
– Я знал, что вы не могли далеко уйти.
– Мы так хорошо погуляли, правда, Кловер? – Кэрри наклонилась и погладила собаку за ушами, больше не опасаясь, как вчера. Он не мог отвести глаз от ее форм в облегающих джинсах.
Она снова выпрямилась, все еще улыбаясь.
– Какой красивый ручей. Он будет еще лучше через месяц-другой, когда распустится мимоза.
Максу хотелось ее поцеловать. Хотел почувствовать вкус ее милых улыбающихся губ, провести руками по мягким изгибам ее попки, прижать к себе.
– Да, выглядит неплохо, – почти простонал он. – Дождей выпало достаточно.
Кэрри засмеялась.
– Зато теперь я знаю, почему так похудела. Это все здоровые занятия на свежем воздухе. – Она выжидающе смотрела на него, словно хотела услышать подтверждения своим словам.
– Конечно, – быстро проговорил он. Не хотелось говорить правду, как ее радость по поводу прогулок и всего того, что связано с этим стилем жизни, сильно поубавилась за последние шесть месяцев.
– Я встретила Барни, – сообщила она.
Барни. Черт. Это говорит о том, в каком он состоянии. Ему нужно было поговорить со стариком, прежде чем паниковать.
– Он твой большой поклонник, – добавила Кэрри.
Макс нахмурился. Ему следовало предупредить Барни не болтать. Меньше всего нужно, чтобы старик превратился в сводника, пытающегося спасти брак своего хозяина.
