Сначала у Лао Сина мелькнула мысль направить его за помощью к полицейскому, ведь Лао Син тоже был полицейским. Однако он побоялся, что такое признание вспугнет Лю Юэцзиня. Тот ему доверял как частному сыщику. А ну как у Лю Юэцзиня пропадет к нему доверие, и он сбежит? Тогда его уже точно будет непросто найти. Узнав, что Лю Юэцзиня преследуют, Лао Син посчитал неразумным, чтобы тот дожидался его на вокзале, он беспокоился, что за это время его кто-нибудь да схватит. «Забавная ситуация складывается с этим Лю Юэцзинем, – подумал Лао Син, – казалось бы, какой-то повар и вдруг превратился в такую важную персону, за которой кто уже только не следит». С этой точки зрения Лю Юэцзинь заинтересовал и самого Лао Сина. Поэтому он посоветовал тому, дабы не торчать на вокзале, как можно быстрее купить билет до Шицзячжуана
[33], потом еще раз позвонить и сообщить номер поезда. Лао Син, в свою очередь, обещал договориться со своим другом, который встретит Лю Юэцзиня прямо на платформе в Шицзячжуане. Сам Лао Син собрался тут же выехать в Шицзячжуан на машине. Далее планировалось, что, встретившись в Шицзячжуане, они вместе на машине Лао Сина отправятся в Хэнань.
Глава 33. Лю Юэцзинь
Сев на поезд, Лю Юэцзинь осмотрелся и, убедившись, что его никто не преследует, успокоился. Даже если бы кто-то за ним и следил, поезд – не то место, где удобно вылавливать жертву. В вагонах полно народу, туда-сюда то и дело прохаживаются сотрудники транспортной полиции, поэтому, доведись кому-то пристать к Лю Юэцзиню, он тут же мог позвать на помощь. Уезжая из Пекина, Лю Юэцзинь ощущал, что опасность остается позади. В то же время, глядя как город за окном постепенно удаляется, Лю Юэцзинь загрустил. Помнится, шесть лет тому назад он покинул Хэнань и приехал в Пекин. Хотя в Пекине у него не было ни родственников, ни связей, Лю Юэцзинь надеялся здесь заработать. Тогда его интересовали не только деньги: ему требовалась смена обстановки, чтобы залечить душевные раны. За шесть лет сердце его понемногу оттаяло. Засыпая, он уже чаще видел сны о Пекине, а не о родных местах. Да, он не исключал, что когда-нибудь наступит такой день, когда он уедет из Пекина, независимо от того, как сложатся обстоятельства и сколько он заработает. Однако он и представить не мог, что будет спасаться бегством, что Пекин покусится на его жизнь. Причем все изменилось за каких-то десять с небольшим дней. Сначала Лю Юэцзинь лишился собственной сумки, потом подобрал чужую, в результате одно дело переросло в другое, а потом еще и в третье. Такого рода метаморфозы в его жизни случались и раньше. Проблемы или усугублялись, или, наоборот, сглаживались, но, как ни крути, механизм был один и тот же: муравей оборачивался другим муравьем или, на самый крайний случай, мухой. Но чтобы муравей вдруг обернулся тигром, который собирался сожрать Лю Юэцзиня, такого за сорок с лишним лет в его жизни еще не случалось. Потеря сумки теперь вдруг стала стоить Лю Юэцзиню жизни. В его голове никак не укладывалось, как такое вообще могло произойти. Когда сумку украли у него, это никого не волновало, но едва чужое добро подобрал он, это обернулось катастрофой, и Лю Юэцзиня, кажется, стала разыскивать половина Пекина. Однако, продолжал вздыхать Лю Юэцзинь, благодаря чужой сумке теперь он понадобился сразу многим людям, в том числе и Лао Сину, который не только знал, что у Лю Юэцзиня украли сумку, но еще и видел воочию всех ее воров. И теперь Лю Юэцзиню удалось обманом заманить Лао Сина в Хэнань. Ведь без расписки и свидетеля, в качестве которого теперь выступит Лао Син, пройдоха Ли Гэншэн не станет выплачивать Лю Юэцзиню обещанные деньги. Когда-то Ли Гэншэн запросто украл чужую жену, поэтому в денежных спорах ему и подавно нельзя было доверять. Если же Лю Юэцзинь не сможет вернуть шестьдесят тысяч, это будет означать, что шесть лет назад у него напрасно украли жену. И все-таки Лю Юэцзинь переживал: а не откажется ли этот Ли Гэншэн выплатить долг без расписки даже в присутствии Лао Сина как свидетеля? А вдруг Ли Гэншэн заартачится? Тогда Лао Син, будучи обыкновенным детективом, да в придачу еще и на выезде, а не в Пекине, ничего не сможет с ним поделать. И что тогда делать? На этот счет Лю Юэцзинь пока еще ничего не придумал. Единственным вариантом сейчас было не пороть горячку, не сдаваться и идти до конца. Потом Лю Юэцзинь вдруг представил, что Лао Син все-таки припрет Ли Гэншэна к стенке, и тогда он получит свои шестьдесят тысяч, которые изменят всю его жизнь. На эти деньги у Лю Юэцзиня имелись грандиозные планы. Переждав, когда утихнут страсти вокруг двух сумок, Лю Юэцзинь снова вернется покорять Пекин и на полученные деньги откроет собственный ресторан. Ведь он сам – повар, никакие помощники ему не нужны. Раньше у Лю Юэцзиня не хватало дерзости, чтобы взять и открыть в Пекине ресторан: во-первых, у него не было денег, а во-вторых, он был чужаком. Однако, прожив в Пекине шесть лет, он уже успел изучить местный рынок. Лао Гао ведь открыл в Вэйгунцуне ресторан, хотя по профессиональным качествам уступал Лю Юэцзиню. Тем не менее он рассказывал, что его ежемесячный доход составляет больше десяти тысяч. А раз Лю Юэцзинь круче, чем Лао Гао, то если даже за месяц он будет выручать тысяч двадцать, за год у него накопится больше двухсот. Тогда он в одночасье станет богачом. С деньгами жизнь его будет проще, он перестанет терпеть обиды, поднимет, наконец, голову и будет наслаждаться жизнью. И тогда его бывшая жена, Хуан Сяопин, увидит, что он на самом деле за человек, и сын его, Лю Пэнцзюй, тоже увидит, что его отец никогда его не обманывал, говоря про сбережения. Думая обо всем этом, Лю Юэцзинь снова воспрянул духом. Потом ему вдруг вспомнилась оставшаяся в Пекине Ма Маньли. Она не знала, что Лю Юэцзинь отправился в Хэнань, и вообще пребывала в полном неведении о его делах. Впрочем, его сумка с вещами все еще находилась в ее парикмахерской. Когда он откроет свой ресторан и разбогатеет, то позовет к себе Ма Маньли и предложит ей стать женой хозяина ресторана. Хотя он и не мог гарантировать, что она согласится. Ма Маньли хорошо к нему относилась, кажется, даже деньги для нее были не главным, однако и голодранцев она не терпела. Ведь быть голодранцем значило не просто быть нищим, но уступать другим по своим способностям. Работа Лю Юэцзиня поваром на стройплощадке Ма Маньли не впечатляла, но когда он обзаведется собственным рестораном, не исключено, что она посмотрит на него другими глазами. Однако Ма Маньли смотрела не только на финансовое положение, она ценила людей за умение говорить. Работая обычным поваром, Лю Юэцзинь не мог похвастать красноречием, общаясь с другими, он, как подчиненный, говорил с оглядкой на окружающих. Зато когда он станет сам себе хозяином, все его страхи улетучатся, а там, того и гляди, и язык развяжется. Вот так размышляя о том о сем, то впадая в уныние, то вновь воодушевляясь, Лю Юэцзинь проехал Фэнтай
[34] и уже прибыл в Чжочжоу
[35]. Простояв на станции пять минут, поезд снова двинулся на юг. На протяжении всего пути в поезде возили тележки с едой, и тут Лю Юэцзинь почувствовал, что проголодался. Со вчерашней ночи он только и делал, что от кого-то скрывался, совсем забыв о еде. Ну а сейчас, когда ему все-таки удалось успокоиться, он при виде тележки с едой изошел слюной. Он поинтересовался, сколько стоил набор, в который входил рис, пророщенные бобы да два кусочка жирного мяса. Узнав, что за это «великолепие» просят пять юаней, Лю Юэцзинь немало удивился. Как повар он прекрасно понимал, что цена такой кормежки составляет от силы пять мао, а тут накрутка была десятикратной, поэтому Лю Юэцзинь в душе возмутился беспощадности местных продавцов. Пользуясь тем, что народ не мог выйти на ходу из поезда, они устроили настоящую обдираловку. У Лю Юэцзиня сначала было при себе больше двухсот юаней – эти деньги он забрал у Крепыша, когда убегал из утиной лавки. Потом он больше двадцати юаней потратил на такси и еще больше тридцати на билет, так что у него осталось примерно сто сорок юаней, при этом он не знал, что ждет его впереди. Поэтому спросить цену он спросил, но покупать еду не стал, а решил потерпеть. Он подождал, когда поезд подъедет к Баодину
[36], где на платформе продавали точь-в-точь такие же наборы, только за два с половиной юаня. И хотя это тоже была обдираловка, но по крайней мере в два раза меньше, чем в поезде. Тогда Лю Юэцзинь вышел из вагона, чтобы купить себе съестного. Он протянул деньги, выбрал коробочку потяжелее и, уминая на ходу содержимое, пошел назад к вагону. И тут к нему с папиросой в зубах подошел один товарищ.
