Чем больше Жэнь Баолян давил на Лю Юэцзиня, тем меньше у того оставалось храбрости, чтобы сознаться. К тому же Лю Юэцзинь понял, что вор обчистил особняк самого Янь Гэ, который был боссом Жэнь Баоляна. Именно по этой причине Лю Юэцзинь решил молчать до последнего. Итак, Лю Юэцзинь не стал выходить из своей роли:
– Я не знаю, о чем вы тут говорите. – Принимая рассерженный вид, он добавил: – Не верите? Так комната у меня небольшая, можете все тут перевернуть!
С этими словами он стал срывать крышки со стоящих на полу кастрюль. Жэнь Баолян едва сдерживался, чтобы не ринуться на Лю Юэцзиня, но его остановил Лао Син:
– Если вещица у тебя, то не трать мое время. На этой флешке все равно ничего нет, кроме фотографий Янь Гэ – детские снимки, которые ему очень дороги. Тебе же не нужны чужие фотографии?
Однако Лю Юэцзинь упорно твердил, что ничего не брал. Тут Жэнь Баолян снова разозлился. Но на этот раз уже не из-за сумки и флешки, за которыми пришел Лао Син, и не из-за тяги Лю Юэцзиня ко всему, что плохо лежит, а из-за того, что последние два дня Лю Юэцзинь, видимо, снова перемывал ему кости. В прошлый раз он грозился повеситься, требуя зарплаты. Не по его ли указке сегодня еще несколько рабочих устроили мятеж? Но Лю Юэцзинь с пеной у рта повторял, что искал свою сумку, и на стройке его вообще не было, как он мог кого-то подстрекать? Глядя на их перепалку, Лао Син засомневался, в чьи же руки попала сумка с флешкой. Или сейчас ему врал Лю Юэцзинь, или вчера ему заговорил зубы Синемордый, иначе с чего тот сбежал, оставив в ресторане свою собственную сумку?
Глава 23. Синемордый Ян Чжи
Лао Син и Жэнь Баолян уже ушли, но Лю Юэцзинь все никак не мог успокоиться. Эта ссора с Жэнь Баоляном была не более чем показухой. По сравнению с пропавшими сумками стычка с Жэнь Баоляном казалась сущим пустяком. Лю Юэцзинь больше не переживал из-за того, что осталось позади: сейчас прямо у него на глазах менялось все положение вещей и дела принимали совершенно неожиданный оборот. Закрыв дверь, Лю Юэцзинь тут же присел на корточки, прислонившись к ней спиной, закурил и стал размышлять. Шесть дней назад у него украли сумку, в которой лежало четыре тысячи сто юаней. Но главным были не деньги, а свидетельство о разводе, и даже не оно само, а прикрепленная к нему расписка на шестьдесят тысяч. Именно столько ему пообещали шесть лет назад в обмен на развод. С этими деньгами Лю Юэцзинь связывал все свое будущее. Поэтому, когда у него украли сумку, он готов был отдать все, лишь бы только найти ее. Свою сумку ему найти не удалось, зато он подобрал чужую, но и та лишь ненадолго задержалась в руках Лю Юэцзиня, поскольку ее украл его сын. Если сначала все ограничивалось тем, что Лю Юэцзинь искал свою сумку, то когда к нему попало чужое добро, стали искать уже и его самого. Всякий хозяин из кожи вон лезет, чтобы найти потерянное добро, но искать можно по-разному: Лю Юэцзинь рассчитывал только на себя, никто ему не помогал. Он был не против помощников, но тем же полицейским до его проблем не было никакого дела. Когда же он обратился к людям из утиной лавки брата Цао, его избил лысый Цуй со своими подручными. Зато, когда к нему попала сумка из дома Янь Гэ, оказалось, что в ее поисках участвует не один человек: тут зашевелились и частный детектив, и Жэнь Баолян. Как и в случае Лю Юэцзиня, вместо самой сумки им требовалась всего лишь одна вещица. Если для Лю Юэцзиня это была расписка, то для них – флешка. Его сын действительно стащил у него эту сумку, однако флешка в его руки не попала, она осталась у Лю Юэцзиня. Когда он рылся в сумке, флешка показалась ему диковинкой, и он машинально ее прикарманил. Как выразился Лао Син, для Лю Юэцзиня она не имела никакой ценности, поэтому ее надлежало вернуть хозяину. Но Лю Юэцзинь почуял, что не все здесь так просто. Когда Лао Син сказал, что на флешке хранились лишь детские фотографии Янь Гэ, Лю Юэцзинь понял, что тот хитрит. Никто не будет подключать столько людей на поиски каких-то фотографий. Они были лишь предлогом, чтобы узнать, брал Лю Юэцзинь сумку или нет. Если бы он признался, то пошел бы уже другой разговор. Копаясь в сумке супруги Янь Гэ, Лю Юэцзинь помимо всяких женских штучек обнаружил несколько кредитных карточек. Видимо, хозяевам требовались эти самые карты, но они вместе с сумкой попали в руки его сына. Однако без пин-кода все карточки превращались в кусок пластика, денег с них не снимешь. Если бы сумка все еще находилась у Лю Юэцзиня, он бы ее отдал, но проблема состояла в том, что теперь ее у Лю Юэцзиня не было. Чтобы заполучить эти карточки, следовало сперва найти сына Лю Юэцзиня, а тот наверняка уже вернулся в Хэнань. А может, им требовались не карточки, а что-то еще? Но что бы это ни было, все упиралось в поиск сына Лю Юэцзиня. Лю Юэцзинь не то чтобы боялся кому-то помочь, он просто беспокоился, что это отнимет у него время на решение собственных проблем. Как и прежде, он взвесил все за и против и все рассчитал. Что бы там Янь Гэ и его помощники не искали, в этом в любом случае замешаны деньги. Для таких людей несколько миллионов или даже десятков миллионов ничего не значат, в то время как для Лю Юэцзиня и шестьдесят тысяч являлись большими деньгами. Когда у него украли сумку, он готов был повеситься. Сейчас он не мог тратить свое время на другую сумку, поэтому он и прикинулся дурачком. Вместе с тем Лю Юэцзинь понимал, что такая уловка его не спасет. Раз уж они напали на его след, то теперь проблема будет только раздуваться, но никак не наоборот. И все же первоочередным делом для него стал поиск собственной сумки. Куда же подевался тот вор? Ведь Лю Юэцзинь уже нашел его и упустил. А искать вора повторно куда сложнее. Чем больше Лю Юэцзинь размышлял, тем тяжелее ему становилось; он лег на кровать и еще полночи провел без сна. Наконец, часам к четырем утра, ему удалось забыться. Он с таким трудом уснул, и тут ему приснилось сразу три кошмара. Первый кошмар был про то, как он оказался у себя в хэнаньской деревне, и за ним погналась собака. Как он ни старался, а от собаки убежать не мог. Наконец он залез на дерево во дворе своего дяди, но, оказалось, что та собака тоже умела лазить по деревьям. Тут она жутко зарычала и укусила его за ногу после чего Лю Юэцзинь проснулся. Второй кошмар был про то, как он упал в воду. Вообще-то, он умел плавать, но сейчас его руки беспомощно шлепали по воде, а сам он шел ко дну. На берегу стояло много людей, там шло какое-то собрание, но никто Лю Юэцзиня не замечал. Он кричал: «Спасите!», однако звук горна на берегу заглушал его крики. Третий кошмар был про то, как он снова искал по Пекину вора. Лю Юэцзинь прочесал все улицы и переулки, с него уже ручьями лился пот, но вор все не попадался. Вдруг, проходя через площадь Тяньаньмэнь, он увидел Синемордого, который, посмеиваясь, махал ему рукой прямо с конька глазурованной крыши над главной трибуной. Лю Юэцзинь завопил: «Держи вора!», а Синемордый плюхнулся в протекавшую внизу Цзиньшуйхэ и, обратившись жабой, исчез. Лю Юэцзинь громко закричал, его кто-то похлопал по спине. Он обернулся, а там стоял не кто иной, как Синемордый. Тогда Лю Юэцзинь со словами «Попался!» наконец-то его сцапал. Но поскольку все это происходило лишь во сне, Лю Юэцзинь, беспокоясь, что Синемордый, как и сон, может от него ускользнуть, вцепился в вора мертвой хваткой. Синемордый взмолился: «Хватит, хватит, помираю». Лю Юэцзинь очнулся и тут же удивился: прямо перед ним действительно сидел Синемордый. Лю Юэцзинь решил, что это по-прежнему сон, однако, оглядевшись, убедился, что он в своей комнате. Лю Юэцзинь был несколько озадачен – ведь он столько времени потратил на поиски Синемордого, а тот вдруг явился к нему сам.
