– Ну, я это, Игорь меня зовут.
Сообщив своё имя, Игорь снова замолчал. Янка выждала секунды три. Фёдор пихнул её в бок, она пихнула его.
– И что? Я всех Игорей должна домой пускать? Все Игори тут не поместятся. Весь подъезд забьют и ещё на улице в очередь выстроятся.
За дверью послышалась возня и топот. Кажется, Игорь пытался допрыгнуть до глазка. В чём совершенно не было смысла, заглянуть через глазок внутрь квартиры все равно невозможно.
– Яна! – крикнул он, напрыгавшись.
– Что?
– Яна!
– Да что тебе?
– Меня Эмма послала!
Янка посмотрела на Фёдора, выпучив глаза. Он старательно выпучился ей в поддержку. Ведьму Эмму лично он не знал, но много слышал о ней от гномов, которые при её помощи выгоняли из Москвы бывшую королеву Клавдию.
– Вертолёт, – прошептал Фёдор.
Самым ярким впечатлением гномов от Эммы стал её личный вертолёт. У Фёдора от их рассказов тоже.
Янка задумалась.
С одной стороны, кто попало Эмму не знает. С другой – Эмма наверняка бы позвонила, если бы послала кого-то к Янке. В эту секунду запиликал сотовый телефон.
– Яночка, привет, – читала она СМСку. – Я в отпуске. Нужна твоя помощь. Поговори, будь любезна, с Игорем, он всё расскажет. Целую, вернусь через неделю.
– Леший я, – рассказывал Игорь через пять минут, сидя в кресле напротив Янки и Фёдора. – Отец мой у Эммы садовником работает. А так наши за парками присматривают. Ну там, бутылки собирают, окурки…
– Это лешие? – удивилась Янка.
Тех, кто собирает в парках бутылки, она видела, но думала, что это бродяги.
– Нет. Ну, то есть, не все. Есть лешие, есть люди. Мы им не мешаем, если они ничего не портят. Вооот, – протянул сбившийся с мысли Игорь. – Вооот. В общем, они моему отцу сказали, а Эмма в отпуске. Он ей написал, а она попросила к тебе приехать.
– Ничего не поняла, – нахмурилась Янка, – что рассказали-то?
– Ну…
Игорь нахохлился и посмотрел на Янку и фея холодильника исподлобья.
– В общем, дети в парках стали пропадать.
Фёдор вздрогнул.
* * *
В городских парках стали пропадать дети. Не фейские, обычные. Даже внимательные лешие заметили это случайно. Они присматривают за парками, присматривая за людьми, которые в них гуляют. Парк сам себе гадостей не сделает, гадят в нём люди. И вот один леший заметил, что днём в парк пришли два мальчика и три девочки. А что они из парка не вышли, знал уже другой леший. И пока у них разговор случайно зашёл о посетителях, пока один сказал, что дети пришли, а другой понял, что эти самые дети не ушли, пока они вспомнили, когда ещё такое было, пока других леших спросили, неизвестно сколько ещё детей в парках пропали. Не остались, а именно пропали, лешие их поискали, вдруг те заблудились, но никого не нашли. И рассказать об этом ведьме Эмме, через её лешего-садовника, парковые лешие решились не сразу. Им до людей особого дела нет: чем меньше людей, тем лучше. Но они сообразили: если люди поймут, что это не один случай и не с одним ребёнком, если начнут парки толпами прочёсывать, перетопчут всё, что смогут. А что перетоптать не смогут, то переломают.
– Расследовать бы надо. – Игорь просительно посмотрел на Янку. – Ну, там, следствие провести.
– Я вам что, собака милицейская? – возмутилась Янка. – Я вам должна одна заблудившихся детей искать?
– Она меньше чем королев не ищет, – вставил Фёдор.
– Милиция с собаками искала, – вздохнул Игорь. – Не нашла ничего.
– Ну! А я-то что смогу?
Янка не выделывалась. Феям, гномам и привидениям она помогала, и не раз. Но им она помогала как фея. А тут дела человеческие. А как человек она ребёнок, которому, по-хорошему, в эти парки без родителей вообще нельзя заходить. «Мама, можно я пойду в парк, поищу бандитов, которые детей воруют? Немного, всего одну банду. К обеду вернусь». Так она, что ли, должна сказать?
– Эмма написала по электронной почте, что не похоже это на человеческих бандитов.
Игорь смотрел в пол и барабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Ну вот пусть сама и расследует. Она взрослая. И как человек, и как ведьма.
– Говорю же, в отпуске она. На Мальдивах. Рейс не поменять. А на метле над океаном не долететь. Она же не просила кого-то ловить. Она просила поискать что-то необычное. Она через неделю вернётся, и всё сделает. Ну, чтобы не затягивать.
Игорь вспотел от волнения. Он стеснялся навязываться к незнакомой фее, но, если она не согласится, отец заставит его всем дождевым червям в саду Эммы бантики завязывать. По крайней мере, обещал.
Янка вздохнула:
– Ты привидений боишься?
– Ну… Да, – удивился вопросу Игорь.
– Прекрасно! – улыбнулась Янка.
* * *
– Надо искать улики, – с умным видом сказала Янка, оглядываясь по сторонам. – Преступники всегда оставляют улики.
Игоря они с собой не взяли, ему поручили предупредить привидение Васю, чтобы тот их не терял, они скоро вернуться, путешествие не отменяется, а только откладывается. И отправились в парк. В Сокольники.
Далеко Янка решила не ездить, какая разница, если дети во всех парках пропадали, а до Сокольников у неё одна остановка на метро.
В будний день тут было пусто. Они прошли через ворота, и Янка с трудом выдернула ладонь из рук Фёдора, который как вцепился в неё ещё у подъезда, так и не отпускал в метро и пока они шли по аллее.
– Да не бойся ты, тут уже никто не ездит.
– Мэ, – согласился Фёдор, на которого московские улицы произвели очень большое впечатление. – А что такое улики? – смог спросить он.
– Улики, это следы. Когда преступники совершают преступления, они оставляют следы.
Фёдор наступил на влажную землю. Поднял ногу. Остался отпечаток подошвы. Он испуганно посмотрел на Янку.
– Ну, ты же не преступник, – успокоила она его. – И следы, это не только на земле. Это ещё отпечатки пальцев. Или кто-то штанами зацепиться, когда в окно полезет, и нитку вытянет. Или пирожное откусит и оставит. Или мешок с мукой утащит, а мука сыплется, и след остаётся до самого его логова. Лучше всего, если паспорт потеряют.
– А-а. А я подумал, что улики, это улитки, только очень быстрые.
Фёдор на всякий случай вытер пальцы о штаны.
– Ну, пошли искать.
Янка достала из кармана увеличительное стекло.
Через час они нашли:
Две горсти сигаретных окурков.
Три разбитые стеклянные пивные бутылки и одну целую пластиковую.
Пять банок, тоже из-под пива.
