Из зала с посетителями они свернули в какой-то коридорчик, открыли стеклянную дверь с табличкой «Для персонала», прошли ещё одним коридором, где никого не было, и упёрлись в большую металлическую дверь. Здесь запах был ещё сильнее, но они уже немного принюхались и с ног не валились, только приседали.
– «Хранилище», – прочитала Янка.
– О, они хранят там что-то, – догадался Толстый.
– Что хранят, это понятно. – Белочка пощупала холодный металл. – Золото там хранят.
– Гвоздик есть? – спросила Янка Профессора.
– А? Что?
Он затыкал по очереди ноздри, определяя, через какую пахнет сильнее.
– Гвоздик. Ты в милиции дверь гвоздиком открыл.
– Янка, какой гвоздик? – Профессор постучал по двери ногой. – Посмотри, какая толщина. Какая сталь. Эту дверь сотня гномов за год не откроет. Хоть гвоздями, хоть топорами.
Дверь впечатляла даже не разбиравшую в дверях Янку. Матово блестящая сталь, посередине не ручка, а колесо, вроде корабельного штурвала. И панель с кнопками. Малыш нажал одну. Она пискнула. Ничего больше не произошло. Он вопросительно обернулся к Янке. И увидел:
– Ой, кто-то идёт!
* * *
К ним, посвистывая, шёл человек в синем комбинезоне. Гномы едва успели расступиться. Нет, не к ним, к двери. Он потыкал пальцем в пищащие кнопки, повернул колесо, напрягся, потянул. Дверь медленно-медленно отворилась. Толщиной она оказалась с двух Толстых, если поставить их боком. Человек что-то начал искать у себя в карманах.
– Быстрее, – шепнула Янка, – проходим.
Гномы проскочили вслед за ней. Человек в комбинезоне тоже вошёл. Дверь захлопнулась с тяжёлым щелчком, от которого затряслись стены, а он продолжил хлопать себя по карманам.
– Пошли, – прошептал Толстый, – хорошо, что нас не заметно. Куда угодно можем войти.
– А выйти? – спросила Белочка.
– Что, выйти?
– Мы не выйдем, даже если замок открыть, дверь эту не осилим. А мы и как отрыть замок не знаем. У нас таких, с писком, нет.
– А, что-нибудь придумаем, – беспечно махнул рукой Толстый. – Пошли.
Он пошли вдоль рядов стальных полок, на которых лежали коричневые мешки. Сколько полок, не сосчитать, каждая до потолка, и на всех – мешки. Янка попыталась взять один, но не смогла даже сдвинуть с места. Стукнула по нему кулаком. Мешок брякнул, а она ушибла руку. Профессор стукнул по соседнему мешку.
– Вот оно, золото из шахты! – восторженно прошептал он.
– Ого! – восхитился Малыш.
Сколько всего можно купить на такое количество золота Янка не знала, но подозревала, что всё. Всю Москву, наверное. И Жуковку с Барвихой. И попросить, чтобы завернули.
– Ура? – Янка посмотрела на гномов. – Ура, да? Мы нашли, где это всё. Всё, что нужно было найти. Где помощники Клавдии. Где золото.
– Ну, наверное, ура, – без радости в голосе согласился с ней Профессор. – Только надо же что-то с этим золотом сделать.
– А давайте мы его, мы его…
Толстый, радостно начавший предлагать, замялся и сник. Не придумал подходящей гадости.
– Что мы его? Съедим? – ехидно спросил Малыш.
Профессор поковырял пальцем мешковину.
– Мы даже один мешок не унесём, а вон их сколько.
– Эй, идите сюда!
Белочка звала их из самого дальнего угла хранилища золота. Там обнаружилась ещё одна дверь. На вид самая обычная, не стальная и даже не стеклянная. Синяя. С табличкой «Только для персонала». Слово «ТОЛЬКО» было написано большими буками. Толстый постучал пальцем. Фанерная. Замок простенький. Впрочем, всё равно закрытый.
– Странно это, – вслух подумала Янка. – Одна дверь такая, что танком не прошибёшь. Другая – заходи, не хочу.
– Я хочу зайти, – Белочка пнула дверь. – Но не могу.
– Тсс! Тихо!
Малыш услышал шаги и утащил их за стальной стеллаж. К синей двери подошёл тот же человек в синем комбинезоне. Достал связку ключей, выбрал нужный. Открыл, но не вошёл, встал рядом. Постоял. Начал рассматривать ключи на связке.
– Пошли, что ли? – прошептал Толстый.
Гномы, зачем-то пригнувшись, проскользнули внутрь. Или наружу, они ещё не знали.
За дверью оказался коридор с голыми бетонными стенами. Под потолком закреплены трубы и толстые кабели. Там, где сходились стены и пол, бетон был тёмный, видимо вода из почвы просачивается. Лампочки без абажуров висели редко, метров через десять, под ними светло, между ними сумерки. Где коридор кончается, не видно, метров через пятьдесят всё теряется во мгле. Гномы хором вздохнули и отправились вглубь. Человек в комбинезоне внимательно посмотрел им вслед, вошёл и запер за собой дверь.
– Надо же, – вслух удивилась Янка, – никогда бы не подумала, что здесь такие подземелья. Мы так глубже чем метро заберёмся.
Гномы дружно поёжились. У них с подземельями были связаны не самые приятные воспоминания.
В пустом коридоре звук шагов разносился гулко, под подошвами хрустела бетонная крошка. Хрусть, хрусть. Хрусть, хрусть.
«Какой звук, – подумала Янка. – Как будто нас не пятеро, как будто больше, чем пятеро…»
– Стойте! – подняла она руку.
– Хрусть, хрусть, – остановились гномы.
И ещё одно одинокое «хрусть» донеслось издалека.
– Пошли, – скомандовала Янка. – Стоп!
И снова «хрусть» прилетело откуда-то из темноты коридора.
– Мне кажется, или мы здесь не одни? – слегка дрожащим голосом спросила она.
– Чего же мы одни, нас пятеро, – возразил Толстый.
– Да, нет, кроме нас здесь кто-то. Или мне показалось…
– А где этот кто-то ещё?
Белочка тоже слегка заволновалась.
– Там, где-то, сзади.
Профессор подтолкнул в спину прислушивающегося Малыша.
– Ну и пошли тогда вперёд, раз сзади.
Малыш шагнул, остальные за ним, и эхо их шагов заглушило тихое «хрусть, хрусть» прилетевшее со стороны входа.
* * *
– Ух ты, смотрите!
Шагов через сто шедший впереди Малыш вытянул руку и на что-то показал.
– Там коробки, что ли.
Там действительно лежали коробки. Вдоль стен. Сначала в один слой. Через десять шагов коробки лежали на коробках, потом ещё коробки сверху, и вот стен уже не видно. От пола до потолка кто-то сложил коробки с яркими картинками.
– Янка, что это? – спросила Белочка.
– Это телевизоры. Это не знаю, тут рисунка нет и по-иностранному написано. А, мирор, зеркала, – перевела Янка. – Это, – расковыряла она прозрачную плёнку, – одежда. Это вообще кофеварки. Это посуда, видите, кастрюли нарисованы. Это тарелки. Это тазики пластмассовые. Это удочки складные.
