– А дальше что? – спросила Янка, отхихикав. – Я так боялась, что вас поймают.
– А чего это сразу поймают? – выпятил грудь Толстый. – Что мы, первый раз эту вашу Клавдию видим? Мы потихоньку пошли, место нужное нашли. А они там сидят, под озером.
– Под каким озером? – не поняла Янка.
– Ну, под прудиком таким. С лодками круглыми. Слушай, зачем вам пруд с лодками на подставках? Там рыбы нет, я проверял.
– А, – махнула рукой Янка, – это развлечение для детей.
– А в чём радость-то, на лодках плавать в маленьком мелком пруду?
– Да, неважно, потом объясню. Давай дальше.
– А дальше, – подключилась Белочка, – мы подслушали как этот фей…
– Нестор, – подсказала Янка.
– Ну, пусть Нестор, Клавдия его тряпкой называла и мешком с огрызками, этот Нестор рассказывает, как сдал тебя в милицию.
– А вы что?
– А мы что, мы пошли тебя искать. Спросили, что такое милиция. Не у Клавдии, конечно, у прохожих. Ты же про неё говорила, но толком не объяснила, что это такое. Нам показали двоих, таких, в чёрных куртках. Мы к ним.
– Дяденьки, а вы милиционеры? – тоненьким голоском пропищал Малыш и засмеялся.
– Да, вот так вот. Они говорят: ну, милиционеры. А мы им: милиционеры, а милиционеры, а как попасть в милицию? Они ржут, как кони, говорят: надо натворить что-нибудь. А мы спрашиваем: а что натворить?
Белочка замолчала, что-то вспоминая с улыбкой. Продолжил Профессор:
– Они аж захрюкали. Говорят: например, стекло разбить.
– И… Что? – с замиранием сердца спросила Янка.
– Ну, что, что? – Толстый щелчком сбил с воротника невидимую пылинку. – Нет большей той стеклянной будки. Там бумагой с буквами торговали.
– Бумагой с буквами? А, газеты, газетный киоск! – догадалась Янка. – И вы его…
– Ну, так, стекла побили, – скромно потупив глаза, – сообщил Профессор. – Как нам милиционеры сказали, так мы и сделали.
Янка ахнула.
– Не по-гномьи тут всё у вас. Чтобы попасть куда-то, надо сломать что-то. Не могли они нас просто так в милицию отвезти?
– Как сказали, как сказали – разозлилась Белочка. – Сказали стекла бить. А зачем вы его перевернули?
– Мы это, для надёжности, – объяснил Малыш. – Вдруг не хватило бы этих стёкол, чтобы нас забрали в милицию. Что мы там, до ночи будем там дызнь да дзынь?
– Подождите, – Янка сдерживала смех, – а там внутри никого не было? Там же продавщица сидит?
– Да что мы, хулиганы какие-то, что ли? – возмутился Толстый. – Мы ей вежливо сказали: выходите, пожалуйста, мы сейчас будем стекла у вас бить. Янка, а что она так побежала, вопила ещё что-то?
Янка не могла ответить, она смеялась.
– А что милиционеры? – спросила сквозь смех.
– Странные у вас эти милиционеры, – задумчиво произнёс Профессор. – Когда мы стекла били, они стояли как мешком ударенные, на нас смотрели. Потом руки так растопырили, ну, вроде как ловить нас. А мы сами подошли, говорим: вот дяденьки, мы всё сделали, как вы просили.
– Ага, вот смотри, – Толстый достал из-за пазухи несколько скомканных крупных купюр.
– Что это? Вы киоск ограбили? – испугалась Янка.
– Да нет! Ты что! Это они нам дали. Просили молчать, что это они нам сказали стекла побить и деньги совали. Даже не хотели в милицию вести, представляешь, бегите, говорят, отсюда. А мы им: так нечестно, вы сказали разбить, мы разбили, везите нас теперь в милицию. Они повезли, а возле милиции высадили, и ещё денег дали, чтобы мы только товарищу майору про стекла не рассказывали. Майор – цветок такой есть. Кому он товарищ? Вообще какие-то странные, правда, Профессор?
– Ну! А я что говорю!
– А потом?
Янка слушала, улыбаясь.
– А потом мы – раз, и невидимые. Здесь, возле милиции, у входа. Они испугались, задёргались. Давай вот так делать.
Толстый перекрестился.
– Только мы не знали, где тебя искать в этом доме. – Профессор вертел в пальцах гвоздик. – И ночь уже. И мы пошли… как оно называется? – он посмотрел на Белочку.
– Кафе.
– Да, в кафе. Поели там. Нет, ты не смотри так, мы заплатили, у нас же вон сколько денег. А нас закрыли. Снаружи. Мы же невидимые были. И до утра. Мы там спали на мягких стульях. Ну и всё.
– Кстати, а как вы эту дверь без ключа открыли?
– Вот, – показал Профессор гвоздик, – этим и открыл.
– Ты умеешь замки без ключа открывать? – удивилась Янка.
– Я всё-таки гном, – засмущался Профессор.
Все на несколько секунд замолчали.
* * *
– Ну, – с радостной готовностью хлопнул себя по коленям Толстый, – что делать будем?
– Как это что? Как это что, Толстый, мы же всё нашли! То место, где у них это, гнездо.
Янка вскочила с дивана и размахивала руками.
– Мы туда пойдём, и…
– Подожди, – перебил её Профессор, – это не то место.
– Как это? Как это, там же Клавдия была, я её голос узнала.
– Была. Да сплыла. Когда они ушли, мы внутрь заглянули. Нет ничего под этим озером на подставке. Матрасы старые, грязные. Они там, может, ночевали, но ни вещей, чтобы к нам отправлять, ничего там нет. Не то это место.
Янка расстроенно села на диван, с которого только что радостно вскочила.
– Это что же, – грустно спросила Белочка, – нам всё сначала начинать? Опять ходить, золото вынюхивать? Ничего мы так не найдём. Говорила я, надо было кому-то за Клавдией проследить.
– Говорила, – проворчал Малыш, – один раз сказала, а потом: Янку надо спасать, Янку надо спасать.
– Клавдию мы ещё найдём. – Профессор встал и выглянул в окно. – Вместе с Янкой найдём. А без неё не найдём. – Понятно?
Он развернулся и посмотрел на присутствующих. Янка опустила голову и покраснела. От удовольствия. Приятно, когда ради твоего спасения бросают слежку за целой королевой, пусть и бывшей. Взгляд её упал на лежащую на столе бумажку.
– Подождите, – снова вскочила она, – подождите!
– А, что? – вздрогнули гномы.
– Я, кажется, знаю. Ну да. Ну конечно. Точно! Точно!
Янка запрыгала по комнате с бумажкой в руке.
– Вот, вот, смотрите, что у меня есть, – запела она.
– Э… мусор? – предположил Толстый.
– Сам ты мусор. Это парковочный талон. Читай, что здесь написано.
– Ос… Ос…, – слушай, тут вообще не понятно что написано.
– Ты, гном, это октябрь по-английски. Сверху месяц, число и время. А вот здесь: торгово-развлекательный центр «Евроазиатский». Это у Киевского вокзала, я там сто раз была.
