– Нет, – сказал сторож, – меня послала не Эмма. Меня послала Клавдия.
Левой рукой он откинул капюшон. На худой щеке горел красный отпечаток ладони, след от пощёчины бывшей королевы.
«Самое обидное, – подумала Янка, – я сама позвала сюда гномов, они всех переловят, и всё из-за меня».
Переодетый охранником фей дёрнул её за собой.
* * *
Фей тянул Янку. Она не то чтобы упиралась, но и не помогала ему тащить себя. Он остановился. Она попыталась сесть на землю. Фей встряхнул её. Она повисла на той руке, которую он держал. Фей встряхнул её ещё раз, взял подмышки, поставил на ноги. Она подогнула ноги.
– Яна. Яна! Послушай меня! Послушай… Встань, пожалуйста.
Фей потянул её руку вверх, поднял, попытался поставить. Она встала, земля была сырая, ей надоело валяться. Посмотрела на усатое худое лицо злым взглядом.
– Чего тебе от меня надо?
Фей вздохнул:
– Послушай. Яна. Послушай. Я знаю, кто ты. Ты фея, которую называют не феей. Я тоже фей. Нестор. Я был феем свечей для тортов. Клавдия взяла меня в свою свиту, с испытательным сроком. Однажды я недосмотрел. И на день рождения сына больших не хватило одной свечки. Ему исполнилось восемь, а свечей было всего семь. Представляешь? – Он снова вздохнул. – Клавдия меня выгнала в подъезд. Ну, ты знаешь. А потом, когда все переселялись из фейской квартиры в лес, забрала меня оттуда. И дала мне возможность исправиться. Понимаешь?
Он внимательно посмотрел ей в глаза. Янка вяло мотнула головой. Она не понимала.
– Если я её подведу, она меня снова выгонит. А куда пойду? В деревню к этим диким гномам? Понимаешь?
Янка промолчала.
– А ты меня догнала, – укоризненно сказал Нестор, как будто Янка сделала что-то плохое. – Ну, что же, – он привычно вздохнул, – Клавдия просила передать, что ты победила.
– А? – вскинула Янка голову.
Слово «победила» услышала, но не поняла, что это означает.
– Да, да, – грустно покивал Нестор, – ты победила. А что делать, – развёл он руками, – мне от тебя не убежать, в этой вашей Москве. Наше тайное место ты обнаружила, и Клавдия велела показать тебе всё.
– Всё? Показать? Зачем?
Что-то мешало Янке радоваться победе. Может быть, рука Нестора, крепко державшая её за предплечье.
– Что? – переспросил Нестор. – Зачем? А, да. Да. Конечно. Клавдия надеется, что ты нас поймёшь. Да, вот так. Поймёшь. И… Простишь. Да, простишь. Мы тебе всё объясним.
– А если не прощу?
– Не простишь? Ну, тогда… Тогда мы сдаёмся. И уходим. Точно, уходим. Но это потом, после. А сейчас я тебе всё покажу.
– Что покажете?
– Ты же хочешь узнать, как мы переправляем вещи из твоего мира в наш, да? Видишь, мы ничего от тебя не скрываем. Пойдём, я покажу.
Нестор потянул Янку за руку. Она попробовала вырваться.
– Отпустите. Отпустите, вы сами сказали, что проиграли.
– Потом. Покажу и отпущу. А я и не держу тебя вовсе, это только чтобы ты не потерялась.
Янка ещё раз дёрнула руку, но Нестор только сжал пальцы.
– Пойдём.
Он повёл её к выходу из Скольников. Янка больше не вырывалась, бесполезно. Ладно, он же не вглубь парка её вёл, в чащу, а к людям, вон люди ходят. Он прошли через ворота, перешли дорогу, постояв на светофоре. Тут уже Янке пришлось придержать Нестора, чтобы вместе с ним не попасть под машину, он со светофорами ещё не освоился. И пошли по бульвару. Уже вход в метро видно. Между прочим, одна станция до её дома.
– Мы на метро поедем? – спросила Янка.
– А? Что? – не расслышал Нестор, что-то высматривавший.
– К метро, говорю, идём?
Он явно не понял, о чём речь.
– А, ну да, ну да. Идём, – сказал он, глядя куда-то вперёд, и потянул он её дальше.
Возле сдвоенного павильона станции метро «Сокольники» прохаживался наряд милиции. Один среднего роста, второй совсем какой-то маленький, но оба в фуражках, в кожаных чёрных куртках, с рациями и очень важные. Нестор пошёл прямо к ним. А Янка смотрела по сторонам, радуясь, что она среди людей, в знакомом месте.
– Товарищи милиционеры, – вдруг услышала она, – товарищи милиционеры!
Нестор произносил эти слова медленно и неуверенно, будто повторяя недавно и не очень твёрдо выученное.
– Товарищи милиционеры!
Милиционеры повернулись к ним, козырнули.
– Стрший нряд лейтн Пркпенко, – невнятно представился один. – Что случилось?
– Я охранник, – он потыкал себя в грудь, то есть, в форму, – там, где дети, ну, такие штуки, они на них катаются, – зачастил Нестор, – а она, вот, она, – он пихнул Янку вперёд, – она ломала, эти, на которых катаются…
– Аттракционы, – подсказал маленький милиционер.
– Да, да, аттракционы, ломала, каталась на них без денег, а ещё, а ещё…
– Да ничего я не каталась, – возмутилась такому вранью Янка, не поняв, что вообще происходит, – как на них кататься, они вообще не работают?
– А когда работали, тогда и каталась, и ломала их, всё сломала, – докладывал Нестор, глядя в глаза милиционерам.
– Эй, что ты врёшь! – попыталась вырваться Янка, но старший милиционер взял её за другую руку.
– Родители где? – хмуро спросил он.
– Родители? Родители… Да, родители…
Янка не знала, что сказать. Родителей впутывать нельзя, это она помнила.
– А сбежала она от родителей, бродяжка она, – встрял Нестор. – Дайте я её спрошу, она милиции боится, а мне, может, скажет, – завилял он всем телом.
– Ну, спроси, – бросил милиционер свысока.
Нестор оттащил Янку в сторону.
– Слушай, – злым шёпотом задышал он ей в ухо. – Запоминай. Ни слова им про родителей. Если скажешь, мы раньше тебя к тебе домой успеем, родителей твоих заберём, никогда их больше не увидишь. Поняла? Поняла? – встряхнул он её.
Янка молча кивнула. Никого она не победила. Это её победили. Заманили сюда. Что будет дальше, Янка не знала, но догадывалась, что ничего хорошего.
– Ну, где родители? – спросил милиционер, когда они вернулись.
Нестор пихнул Янку в бок.
– Не знаю, – прошептала она.
– Что? Не слышу.
– Не скажу, – звонко сказала Янка. – Не скажу, где родители.
Милиционер поморщился.
– Ладно. Будем оформлять. Берёза, берёза, я ольха, – заговорил он в рацию. – Давайте машину к метро «Сокольники», беспризорницу поймали, сломала она там что-то, забирайте в отделение.
Рация зашипела и затрещала в ответ.
