– Это, Янка, ты, это, чего здесь?
Мутными глазами он обвёл подвал.
– Опа! А где это, эти, которые ателье? Съехали, что ли? Вчера ещё тута… Опа! Они же мне должны за прошлый месяц! Это, а куда они это, ты, это, не знаешь?
– К феям, – буркнула Янка.
– Как к фея́м? Ты ж что такое говоришь? – искренне изумился дворник.
– Да не к фея́м, а к феям.
– Опа! Это где? В Марьино, что ли?
– Ага, в Марьино. Спасибо, дядя Наиль.
Янка протиснулась мимо дворника, стоявшего в дверях. После неё он почувствовал ещё четыре толчка в живот, удивился, но ничего не сказал. Подумал, в животе бурчит.
– Точно, в Марьино, – подвёл он черту, пощупав голый бетон стены.
* * *
– Пошли!
Янка мотнула головой, приглашая всех пониматься по лестнице к лифту. Ехать всего три этажа, но гномам ужасно нравилось на нём кататься. Закрылись двери – один этаж, открылись – другой. Чудеса цивилизации.
– Нет, нет, стой.
Профессор положил руку ей на плечо.
– Туда нельзя.
– Куда нельзя? – не поняла Янка.
– Домой к тебе нельзя. Королева знает, где ты живёшь. Найдёт.
– Как это? – растерялась Янка. – Как нельзя домой? Там родители, между прочим, они с Клавдией разберутся.
– Янка, – погладила другое её плечо Белочка, – они её даже не увидят. Она в дверь постучит, они откроют, и всё.
– Что всё?
Губы Янки начали дрожать.
– А всё-всё, – твёрдо сказал Профессор. – Кто знает, что Клавдия ещё придумает? Бежать нам надо.
Янка заплакала. Молча, без всхлипов, только слёзы катились по щекам. Не проживи она месяца два в фейской квартире, и не знай, на что способна бывшая королева, растолкала бы всех и побежала домой. Она ребёнок, у неё неприятности, значит, скорее к родителям, они всё исправят. Но Янка была не только человеческим ребёнком. Она была феей. Пусть бывшей. Хотя гномы говорят, что вполне настоящей. И она понимала: в это дело родителей лучше не впутывать. Бесполезно, не смогут они ей помочь. И что домой нельзя, Янка понимала. За секунду в это поверила. А куда тогда? Куда им пойти? Это же Москва, а не гномья страна. Там у каждого домик, а нет домика – живи себе под листиком. А здесь бродяг хватает, Янка насмотрелась. Она представила, что становиться такой же, как они, сидит в вонючем тряпье с пластиковым стаканчиком у метро. А мимо каждое утро проходят родители и её не узнают. Вот и плакала. Вместе с Белочкой, та присоединилась за компанию.
– Ну чего вы, чего вы обе?
Смущённые гномы не знали, как их утешать. И в носах у них щипало. Янку, которая осталась без дома, было очень жалко.
– Пойдёмте уже, – потянул обеих Профессор, справедливо решив, что если чем-то их отвлечь, слёзы прекратятся.
– Куда-а-а-а!? – уже в голос завыла Янка. Плакала-то как раз от того, что некуда идти, а тут этот: пойдёмте, пойдёмте.
– К ведьме, куда же ещё?
– А-а-а-ап!
Очередное Янкино рыдание залетело ей обратно в рот. Теперь вы знаете, что сделать, чтобы плачущая девочка мгновенно успокоилась: предложите ей пойти к ведьме.
* * *
– Какая ещё ведьма… Откуда здесь ведьмы? Только здесь ведьмы не хватало… Живёшь себе, живёшь – и на тебе: в Москве ведьма…
Янка быстро шла, быстро бормоча. Слёзы высохли, на запачканном в подвале лице остались чистые дорожки. И злость осталась. На Клавдию. И на гномов, кстати, тоже. Не появись они в её в квартире, не стала бы она сейчас бродягой бездомной. На занятие по танцам сейчас бы шла, а не к ведьме какой-то, непонятно какой. Гномы едва поспевали, они семенили за Янкой в кильватере из расступившихся прохожих.
– Ну-ка, ещё раз, адрес? – она резко остановилась, обернувшись.
Гномы, не успев затормозить, один за другим врезались в Янку.
– Рублёво-Успенское шоссе, от пансионата «Сосны» третий дом направо, – откуда-то из середины гномов доложил Профессор.
Этот адрес фея-крёстная не написала на бумажке, а заставила выучить наизусть. И, как всегда, оказалась права.
– Да вы представляете, сколько туда такси стоит? А у нас же денег нет. – Янка похолодела. – Клавдия же забрала, я видела…
Белочка молча – даже она не рисковала сейчас лишний раз заговаривать с Янкой – расстегнула куртку, задрала футболку и развязала верёвочку, завязанную на талии. Протянула Янке. На верёвочке болтался мешочек. Такой же, как был её на шее до подвала. Янка подёргала горловину мешочка. Вцепилась в узел зубами. Подёргала. Зарычала.
– Она его загрызла, как кошка мышку, – тихо сказал Малыш.
Белочка осторожно вытащила из пасти Янки мешочек, потянула «бантик». Янка, рыкнув, вынула одну монетку.
– Чтоб ты своей палкой подавилась, чтоб тебя воробьи заклевали, королева облезлая! – сказала она профилю Клавдии. – Обыскивать даже нормально не умеешь. Чучело тупое. Ладно, этого, наверное, хватит.
Она подбросила и поймала монету. Янка весьма приблизительно представляла, сколько стоит золото, но понимала, что очень много. И одной монеты должно хватить, чтобы до Луны доехать. Ну, не до Луны, но до Рублёвки точно. Мешочек она сунула обратно Белочке, а то прохожие уже оглядывались на золотой блеск в её руках.
* * *
Янка заглянула в открытое окно жёлтой «Шевроле» на стоянке такси у Ярославского вокзала.
– Здравствуйте. Мне к санаторию «Сосны». Отвезёте?
Водитель в серой кепке и клетчатой рубашке, расходящейся на животе, посмотрел на неё, подняв брови так, что кепка съехала на затылок.
– А родители твои где? – с подозрением спросил он.
– А родители как раз там, в санатории, – соврала Янка.
А что ей оставалась?
– Деньги-то есть? – он перекинул сигарету из одного угла рта в другой.
– Есть, дяденька, есть.
– Не, не повезу. – Водитель отвернулся. – Там «гаишники» на каждом перекрёстке стоят. Нам детей нельзя одних возить.
– Ага. Понятно. Конечно.
Янка открыла заднюю дверь.
– Залезайте, – шепнула она гномам, – быстрее.
– Эй, куда ты, я же сказал, не повезу!
– Да, дяденька, да, я сейчас всё объясню.
Ей обязательно нужно сесть в машину. Янка открыла переднюю дверь, и юркнула на сиденье.
– Я сказал: не лезь! – рявкнул водитель и потянулся к дверце.
Гномы почти свободно вчетвером устроились на заднем сидении. Белочка и Профессор тут же, как договаривались, положили Янке руки на плечи. Водитель замер с вытянутой рукой, глядя сквозь Янку.
