Королева втащила ноги на раму, встала, одной рукой держась за сетку, другой придерживая заколку, зажатую между ног. Мелко переступая, повернулась лицом к улице.
– Вперёд! – крикнула она, взмахнула рукой, как будто держала в ней саблю, и прыгнула за окно.
* * *
Королева бросилась в холодный наружный воздух как в атаку. За сеткой мелькнул её силуэт. Янка с Марком посмотрели друг на друга.
– Прошу, – Марк, улыбаясь, указал рукой на щель.
– А корона? – растерянно спросила Янка. – Вам обязательно нужно забрать корону. А? Ну же! Корона, символ, власть, помните?
На какой-то миг Янка подумала, что Марк просто забыл о том, что он должен отобрать у Клавдии корону.
– Корона?
Марк широко улыбался. Руки его перестали трястись, тёмные круги вокруг глаз полиняли.
– Корона, не-фея Яна, это немного мятой фольги, и не более того.
– А символ? А власть? – пискнула Янка, продолжая жалкие попытки его уговорить.
– К чёрту символы! Власть, вот это да, вот это самое главное. Власть теперь у меня. Я – король Марк! А символы – дело наживное.
Он как будто стал выше. Видимо, впервые за долгое время распрямил спину.
– Корону они мне принесут сами. Сделают из чего-нибудь. Или вообразят её у меня на голове. Какая разница! Не корона делает короля.
– Свита! – отчаянно выкрикнула Янка. – Свита делает короля! Она не пойдёт за вами!
– Не пойдёт? – Марк расхохотался. – Тут ты права. Поползёт. Свита ползёт на запах власти, как слепые черви ползут на запах гниющего в земле трупа! Они присягнут мне раньше, чем я вернусь во дворец! Но мне не нужны неудачники. Как предадут они Клавдию, так предадут и меня. Найдётся им замена. И ещё какая замена!
– Эй! Долго мне вас ждать!? – крикнула из-за сетки королева.
Она сделала небольшой круг по заквартирному пространству и вернулась к форточке.
Марк вздрогнул и снова сгорбился. Он возомнил себя королём, ещё не избавившись от королевы. Затравленно глянул за окно. Он ещё мог передумать. Мог отказаться. Мог всё повернуть назад.
Марк сжал часовую стрелку так, что побелели пальцы. Посмотрел наверх. Напрягся, снова покраснев как помидор. И с тонким визгом: «Иииииии!» метнулся к внутренней форточке. Упёрся руками, закряхтел, форточка начала закрываться.
– Аааааааа! – орал от ужаса Марк, сам пугаясь того, что делает.
Форточка двигалась всё быстрее, быстрее… С треском дерева и бряканьем стекла она захлопнулась. Янка едва успела отскочить. Марк бросился к шпингалету. Повис, дёргая его вниз. Раз, раз, раз – шпингалет двигался рыками. Он только чуть-чуть вошёл в гнездо и застрял, вогнать его поглубже у Марка не получалось. Но и этого достаточно, чтобы никто не смог открыть форточку снаружи. Марк упал на деревянный выступ рамы, шевеля руками и хватая ртом воздух.
– Эй! Вы там! В чём дело! Что происходит? Немедленно вылетайте сюда!
Голос королевы из-за стекла слышался еле-еле.
Марк улыбнулся. Красное лицо его стало розовым. Он даже не повернул к окну голову. Он сел и посмотрел на Янку.
– Хагм, хгам, – Марк откашлялся. – Должен признать, это было страшно. Пожалуй, нет более волнительного занятия, чем свержение монарха. А сейчас, ты не представляешь, как хорошо я сейчас себя чувствую. Ух!
Марк сжал кулаки и потряс ими над головой.
– Сделал бы государственные перевороты своим хобби, но, кроме меня, монархов здесь нет и не будет, а свергать самого себя слишком экстравагантно. Самое время тебя поблагодарить. Ты мне необычайно помогла. А ваша с крёстной попытка избавиться сразу от меня и от Клавдии, изрядно меня посмешила.
Янка похолодела, по пальцам забегали мурашки.
– Нет, вы действительно надеялись, что я куплюсь на этот бред про создание династии и магию предметов власти? Скажи, надеялись, да? Да?
Янка кивнула.
Марк расхохотался:
– Я едва сдерживался, когда старые дружки этой ведьмы феи-крёстной шептали мне по углам чушь о сакральном значении короны. Я кивал с серьёзным лицом, но каких сил стоило мне не рассмеяться. Ой, ну хоть сейчас можно расслабиться.
Марк снова захохотал, довольно ненатурально.
– А эта старуха и твои дружки, они в тюрьме, да. Я не говорил? Ну да, я же всего минуту как король, извини, что не успел сказать раньше. Мне, знаешь ли, не нравится, когда меня толкают в спину и выпихивают за окно. Вы ведь это задумали, да? Ну, скажи, скажи, теперь можно. Да?
Янка молчала, опустив глаза. Говорить ему она ничего не собиралась. Внутри у неё сделалось пусто. Она понимала, что нужно бежать, но не осталось ни сил, не желания. Они проиграли. Она не знала, что делать.
– Ну а теперь я займусь тобой!
Марк продолжая улыбаться, прыгнул на свою часовую стрелку и бросился к Янке. Она дёрнулась, но не успела пролететь и миллиметра, как Марк вцепился ей в руку. Он резко дёрнул Янку к себе. Она вскрикнула и свалилась со щётки, которая, стукнувшись о батарею, упала на пол.
Марк, держа Янку одной рукой, полетел от окна. Он не оглядывался. В окно, с той стороны, снаружи, с улицы, билась королева. Теперь уже бывшая. Она грозила кулаками и что-то кричала, но через стекло ничего не было слышно. Королева могла остаться на улице, или пролезь в пространство между оконными рамами через щель в зелёной сетке. Где присоединиться к дохлым мухам. О том, чтобы большие никогда не открывали форточку, Марк позаботится.
* * *
Бывший советник королевы, а сейчас сам король, летел с Янкой через квартиру. Он держал её за руку, как охотник добычу. Янка постанывала, руке было больно, кожа на запястье горела, связки трещали. Но она не кричала: бесполезно, звать на помощь некого. Она смотрела вниз, видела свои ноги, фейские домики, но ни одного фея или феи, все куда-то попрятались. Марк пролетел через гостиную, значит, они не во дворец.
Через прихожую завернули в детскую. В углу комнаты, рядом с двухэтажной кроватью, расставлены какие-то коробочки, к детям отношения не имеющие.
– Добро пожаловать в мою тюрьму! – крикнул Марк, и, не снижаясь, разжал руку.
Вот тут уже Янка закричала. Одно дело знать, что фея не разобьётся насмерть, упав на пол, как не разбиваются жуки, цыплята и прочая мелочь, другое – проверить это на себе. Шторы в детской были задёрнуты, в полумраке она не видела, куда летит. Заметила только что-то тёмное. Бух! Янка приземлилась точно на большого коричневого медвежонка. Провалилось в его мягкое брюхо, как в подушку. Полежала, приходя в себя. Начала приподниматься. Глаза медвежонка загорелись тусклым зелёным светом. Он обнял Янку лапами и сказал:
– Двай пыграем.
– Нет! – закричал Марк, круживший сверху. – Прекрати, ватное чучело, никаких игр! В тюрьму её, слышишь, в тюрьму! Как я устал от вас! Тюрьма! Тюрьма! Охранять!
