– Снег, – подсказала Янка.
– Ага, снег. Ну, ужасная, в общем, у них жизнь. Не фейская. Не то, что у нас – циливи… циливи…
– Цивилизация, – подсказала Янка.
– Во. Вам тоже рассказывали?
Янка кивнула. Проще кивать, чем объяснять про снег.
– А здесь они бывают? – спросила она.
– Лесные? – переспросил смотритель. – Ну что ты, на поезде ездят гномы. Феи-то дикие. Хотя, как их от гномов отличишь, если они без крыльев…
Смотритель сдвинул фуражку на лоб и почесал затылок.
– А где пассажиры? – оглянулась Янка.
– Какие пассажиры? – удивился фей.
– Которые уезжают. На вокзалах всегда пассажиры поезда ждут.
– О, отсюда никто не уезжает. – Фей усмехнулся такой наивности новой зубной феи.
– Почему?
– Мы не можем. Это транзитная станция, а мы уехать не можем. Волшебство!
Смотритель со значением поднял указательный палец.
– А-а. Ага.
Про это волшебство в головах Янка уже слышала. От Демьяна, дикого фея. Интересно, как пострадавших от игрушек увозят на поезде в гномью больницу, если они не могут уехать.
– А гномы, они какие?
К феям Янка уже привыкла. Если убрать способность летать на всяком мусоре, забыть о размерах и не обращать внимания на странную одежду, от людей они мало отличались. От гномов Янка ждала большей волшебности.
– Гномы, они, ну, обыкновенные. С виду мы, только не летают. И не такие циливи… циливи… Деревня, в общем, что с них возьмёшь. Да вон, смотри, паровоз показался. – Смотритель посмотрел на часы. – Однако, на полминуты запаздывают. Ну, бывай, пора мне.
Смотритель, крякнув, встал и, не торопясь, пошёл к ещё одному столбу из шариковой ручки, на который был прицеплен колокольчик, он же – вокзальный колокол.
* * *
От дальней стены послышался гудок паровоза. Поезд из норки-тоннеля въехал в комнату. Дым от трубы поднялся до верхушки шкафа. Феи-торговцы принялись спешно выкладывать на прилавки то, что не успели, заболтавшись. На перрон потянулись зеваки: прибытие поезда было регулярным аттракционом, который старались не пропускать, если имелась возможность.
Через пару минут к вокзалу подъехал паровозик, точно как от игрушечной железной дороги, только из трубы летели искры и клубы настоящего дыма. Выпустив пар и заскрипев тормозами, он остановился у перрона. Открылись двери трёх передних вагонов, и пассажиры сквозь пар попрыгали на перрон. Они потягивались и вертели головами, осматриваясь в незнакомом месте.
– Станция «Фейская квартира»! – зазвонив в колокол, объявил станционный смотритель.
Янка осталась на скамейке: не хотела толкаться. Она поджала ноги, чтобы не оттоптали, и рассматривала прибывших.
Итак, перед ней гномы. Хм… Лица у гномов обыкновенные, рост как у фей, отличалась только одежда. Гномы одевались грубее, что ли. Много кожаных штанов и шерстяных курток, связанных из толстых ниток. На головах – меховые шапки, а у фей одна шапка на всю квартиру, да и та корона. Янка сообразила, что гномы приехали с улицы, а феи всю жизнь проводили в помещении. Но никаких красных колпачков и белых бород. Люди как люди. То есть, гномы как феи.
– Ну, как вы тут? – неопределённо спросил у неё гном в тулупчике, остановившийся у скамейки.
Он облизал кусочек зефира, насаженный на обломок зубочистки.
– Что? – встрепенулась засмотревшаяся Янка. – А? Да нормально, – так же неопределённо ответила она, рассматривая подошедшего.
– М-м. А мы тут путешествуем. На поезде. – Гном махнул рукой в сторону поезда. – Я Толстый. Привет. – Он протянул руку.
– Привет. – Янка осторожно поздоровалась. Рука как рука. Вполне фейская. – Ты вроде не толстый.
– Я? А, это зовут меня так. У нас там Белочка ещё, Малыш и Профессор. – Гном скосил глаза на зефир.
– Чего профессор?
– Ничего, просто Профессор, имя такое. Они пошли вокруг побродить, а я им сказал, идите сами, я лучше перекушу, у меня от этих рельсов в животе всё растряслось.
– А Белоснежку ты случайно не знаешь? – на всякий случай уточнила Янка.
– Белоснежку? – Толстый посмотрел на далёкую стену, вспоминая. – М-м-м, нет. Можно? – Он сел рядом с Янкой, не дождавшись ответа. – А ты тут живёшь?
– Ну да. Живу.
Рассказывать всю свою историю первому встречному Янка не собиралась.
– А мы далеко. Мы раньше жили, думали, вообще никого нет, кроме нашей деревни. А потом пошли на гору, а там великан. Ну, и он за нами. Даже не знаю, почему. Вообще без причины.
– Великан? – уточнила Янка.
– Ну да, здоровенный такой, полдеревни растоптал.
В прошлой жизни Янка ушла бы тихонько от того, кто рассказывает про великанов, топчущих деревни без причины. Но если она сама фея, и сидит рядом с гномом, чего ей великану удивляться? Значит, есть где-то великаны. Опять же, здешние большие – чем не великаны? Размер вполне подходящий, хоть и называют их по-другому.
– Вот, – продолжал гном свой внезапный рассказ, – а потом зимой мы снова пошли куда подальше, и ещё с великанами познакомились. Только другими. А наших всех в пещеру подземную угнали. Там гномов было видимо-невидимо, столько, оказывается, разных деревень есть на свете. И с феями там тоже познакомились. Ну, а потом вывели всех оттуда. А потом сидеть дома надоело, вот, отправились в путешествие. Ездила когда-нибудь по железной дороге?
– Нет. Никогда. Я на самолётах летала, – про самолёты она прошептала так, чтобы гном не услышал.
– Ну да, откуда тебе на поездах ездить.
Толстый с видом превосходства облизал зефирину. Янка вспомнила, как станционный смотритель назвал гномов деревенщиной.
– Подожди, а что за феи? Ты сейчас сказал, что вы с феями познакомились.
– Феи, – пожал плечами гном, – обычные. Такие, с крыльями, вон, как у него. – Толстый показал пальцем на пролетающего фея постельного белья. – Они нас тоже летать научили. Малыш вообще лучше феев летает. У них город на деревьях.
– И что, они дикие? – Янка решила проверить информацию на всякий случай.
– Почему дикие? – удивился Толстый.
– Ну, там, они страдают? От этих, невзгод?
– Почему страдают? Ничего не страдают. Летают себе.
– А погода? – Янка помахала рукой, изображая погоду.
– А что погода? Нормальная погода.
– Ну да. Ясно.
Янка подумала, что в этой квартире сказок рассказывают многовато даже для фей.
– О, мои идут. Эй!
Толстый замахал рукой. Подошли три гнома, и Янка познакомилась с Белочкой, Профессором и Малышом. Поговорить не получилось, поезд уже отправлялся, и станционный смотритель снова позвонил в колокол.
