— Это вряд ли, — тихо сказал капитан, окинув взглядом огромного робота. — Но мысль правильная. Попробовать можно.
Первым с плота спрыгнул Вася. Он дождался, когда Фуго очутится в воде и они вместе поплыли к берегу. Николая капитан сам столкнул в воду, потому что тот пожелал покинуть плот в последнюю очередь.
Алеша, чтобы не дать себя обмануть, ждал, пока Эдуард Вачаганович обвязывал робота и затягивал на нем узлы. В душе он испытывал страх за железного друга, но уговаривал себя, что все закончится благополучно. Наконец на плоту остались только Эдуард Вачаганович, Алеша и Цицерон. Капитан быстро обвязал другой конец лианы вокруг своего пояса и приказал мальчику:
— Прыгай.
— Я после Цицерона, — испуганно проговорил Алеша.
— Навязался ты на мою голову, Хамаль
[23] тебе в глотку! — в сердцах выругался капитан. Он бесцеремонно схватил Алешу поперек туловища и швырнул его подальше от плота. Затем командир корабля прыгнул сам.
Отплевываясь от воды, Эдуард Вачаганович выбрался на мелководье и потянул на себя лиану, но судя по всему, Цицерон остался там, где прыгнул в воду. У капитана не хватало сил подтянуть робота поближе и он позвал на помощь своих товарищей:
— Эй, все сюда! Кажется наш Громовержец основательно застрял. А жаль, — тихо добавил он. — Идти с ним по лесу гораздо безопаснее.
Через пару минут вся команда собралась вокруг командира корабля. Алеша тут же бросился помогать капитану, но тот остановил его:
— Погоди, не торопись, сейчас попробуем все вместе.
Спасатели встали друг за дружкой и ухватились за лиану, словно в соревновании по перетягиванию каната.
— Ну скорей же, скорей! — торопил их Алеша. — Он же заржавеет!
— Так быстро железо не ржавеет, — попытался успокоить его штурман. Вытащим мы твоего Громовержца, но вот будет ли он после купания работать…
— Все равно, его ещё можно спасти, — нервничал Алеша.
— Если можно, спасем, — ответил капитан.
На счет «три» вся команда разом потянула за лиану. Цицерон медленно, точно его тащили из болотной трясины, сдвинулся с места, но неожиданно лиана не выдержала и с треском лопнула, а спасатели попадали друг на друга.
— Все кончено! — истерично закричал Алеша. — Я же говорил вам! Говорил! Говорил!
— Если ты будешь устраивать здесь истерику, я не посмотрю, что ты не мой сын и дам тебе хорошего ремня, — пообещал Эдуард Вачаганович. — Слезами и воплями здесь не поможешь. Мы пришли сюда спасать людей…
— А Цицерон что, не человек? — сквозь слезы спросил Алеша. — Он может почеловечнее любого человека будет.
— Два вездехода утопили и то ничего, — почесывая затылок, пробормотал Николай.
— Я никуда отсюда не уйду, — вдруг заявил Алеша и уселся на берегу.
— А тебя никто не спрашивает, пойдешь ты или нет, — зло проговорил командир корабля. — Вначале спасем ученых, а потом, если будет возможность, попробуем достать и твоего Цицерона. Штурман, пометь место колышком.
Глава 27
Гигантская машина продвигалась по джунглям довольно быстро. Задержки случались лишь тогда, когда на пути оказывалось дерево в два или три обхвата. В таких случаях вездеход подавал назад и объезжал лесного колосса.
Треск ломаемых деревьев и рычанье двигателей распугали в округе всю живность. Звери бежали от бронированного чудовища в глубь леса, а те, кто пытался спрятаться в листве, падали на крышу вездехода вместе со сломанными деревьями.
До деревни мармуков спасатели добрались, когда те уже плотно пообедали и по своему обыкновению принялись танцевать вокруг костра. Праздник в честь воскрешения вождя плавно перешел в праздник избавления от богоподобных и ожившего Гармы, который, как мармуки видели в щели своих домов, принял другое обличье и уплыл вместе с богоподобными пришельцами.
Туземцы дружно скакали вокруг костра, пели заунывные молитвы, а Вотамолас в это время раздумывал: устроить ли в честь благополучного исхода праздник «большой охоты» или сходить войной на соседнее племя ваддаков. Ему не терпелось продемонстрировать соседям подарок богоподобных и объявить себя Главным хранителем Священного Огня, а значит и равным богу.
Рычание двигателей мармуки услышали только после того, как вездеход появился на равнине. До сих пор гром барабанов и тростниковые флейты заглушали его, но когда железная махина вынырнула из леса, музыканты замолчали, танцоры остановились, и все племя с ужасом уставилось на чудовищную колесницу.
— Охрана, ко мне! — слабым голосом скомандовал Вотамолас и на всякий случай пощелкал зажигалкой. Страшное виденье не исчезло, и тогда вождь приказал: — Все по домам!
Через минуту все женщины и дети попрятались по своим жилищам, а Вотамолас, пытаясь подавить в себе страх, двинулся вперед, навстречу гостям. Позади него, ощетинившись копьями и дубинами, шли охранники и самые смелые охотники. Те, кто послабее, со страхом и любопытством выглядывали из-за спин более сильных собратьев.
— Что творится, — бормотал вождь. — То этих богов не дозовешься, а то лезут и лезут. Может небо где прохудилось?
Вездеход затормозил у входа в деревню, и из него сразу выскочили четыре вооруженных до зубов спасателя. Зайцев окинул взглядом пузатого туземца с серым обезьяньим лицом, его многочисленную свиту и поздоровался:
— Здравствуйте, господа аборигены. Если я не ошибаюсь, ты здесь главный, — обратился он к Вотамоласу.
— Да, — как можно бодрее ответил вождь. — Я здесь самый главный. Вождь племени мармуков. — Гигантская колесница распространяла вокруг такой противный запах, что у Вотамоласа закружилась голова. — Это не небесная колесница, — тихо проговорил он своим охранникам. — Так могут пахнуть только посланники ада.
— Здесь не проходили похожие на нас люди? — дружелюбно спросил командир спецгруппы.
— Да здесь много кто проходил, — уклончиво ответил вождь и осторожно спросил: — Вы оттуда? — Вотамолас показал пальцем на землю.
— Нет, мы оттуда, — ответил Зайцев и показал на небо.
— И много вас там таких живет? — недоверчиво разглядывая пришельца, спросил вождь.
— Очень, — кивнул командир спецгруппы. — Больше, чем на вашей планете людей и животных.
— И все боги? — удивился Вотамолас.
— Все как один. Только некоторые не знают об этом и ведут себя как животные, — ответил Зайцев. — Послушай, вождь, если ты скажешь, как давно и куда пошли люди, я подарю тебе вот это. — Командир покопался в карманах, достал красный фломастер и протянул Вотамоласу.
