Я замотала головой, потому что Наташка была права. Хотя все равно страшно.
– Молодцы. Будем вахту держать. Все равно должен же кто-то поддерживать огонь. Мажорка, ты первая. Отдохнула небось под водой?
Бесит меня ее солдафонский юмор! Спорить я, конечно, не стала, взяла у Наташки палку и, пока девчонки укладывались, ворошила сохнущие штаны у костра.
– Только не говори: «Спокойной ночи», – примета плохая, – проворчала Наташка, уже кутаясь в подсохший дождевик. – Буди, если что, сама не геройствуй.
Я только кивнула, потому что боялась ляпнуть: «Спокойной ночи». А Неля все-таки ляпнула, за что получила подзатыльник от Наташки.
Девчонки уснули быстро. Я даже позавидовала: как они смогли уснуть здесь, после всего, что видели? Они спали так безмятежно, будто мы в лагере, а утром поедем копать. Я сидела у горы сухих веточек и подкидывала потихоньку в костер. Спасибо хозяину пещеры: мы бы в дождь на затопленном раскопе ни одной сухой ветки не нашли.
Ладонь засаднило. Осока оставила длинные глубокие царапины, окровавленная ладонь слипалась так, что было толком не разогнуть.
Я отодвинулась подальше от огня и потихоньку выглянула из пещеры. Было еще темно, значит, не так уж много времени мы бродили по яме: летом рано светает. И неизвестно, сколько еще до утра. Туман теперь стелился по самой воде так, что ее было не видно. Наступишь, как в сугроб, и провалишься. Выше тумана тоже ни черта не было видно: темно же!
…И если тот, кого я сегодня встретила, придет в пещеру, я его просто не увижу. Сам невидимка, и отражения нет: воду заволокло туманом. С этим я быстро придумала, что делать: сбегала с кружкой, набрала из ямы воды и налила у входа в пещеру приличную лужу. А то где я ночью зеркало найду?
Совершив этот подвиг, я даже успокоилась: подкинула веточек в костер, вскипятила себе еще воды и устроилась на посту с кружкой, чтобы видеть лужу. Меня потянуло в сон, но внутренний голос будто толкал под ребра и шептал: «Не спи, не спи!» Никто из нас троих не захватил часы. И как я должна узнать, что моя вахта кончилась и пора будить кого-нибудь из девчонок? Спать я, конечно, боялась, но засыпала, засыпала неумолимо, полночи в яме дали о себе знать. Раза три я клюнула носом, но потом придумала сжимать и разжимать порезанную ладонь. Порезы болели, и я просыпалась.
В сонную голову лезли нехорошие мысли: что, например, я буду делать, если вот сейчас в луже у входа отразится знакомое уже лицо? Туман осел, и наш костерчик небось из ямы далеко виден… А если эта пещера – ловушка? Зачем призраку дрова, чай, сахар? Нас – промокших приманивать! Чтобы взять у костра тепленькими и спящими…
Я уставилась в лужу: а делать-то что? Ну если вдруг вот сейчас?.. «Не если, а когда», – поправила я сама себя и зачем-то потянулась к хворосту… Что, крестик связать из двух палок? Очень мне не хотелось опять выходить наружу, но, кроме травинок, связать палки было нечем. Я высунулась, вырвала клок травы, какой повезет, да так, с корнями и землей отнесла в пещеру.
Сложно было вязать кресты и одновременно поглядывать в лужу. Мне все казалось, что стоит отвести глаза, как призрак тут же войдет, а я не увижу, не успею. Ему ведь только лужу перешагнуть: раз – и опять невидимка. Кресты я втыкала в землю по кругу. Где-то читала или в кино видела, что от нечистой силы можно спастись, очертив себя кругом. Это оказалось нелегко: мы с девчонками, костром, штанами и сапогами заняли почти всю пещеру. Очерчивать нас правильным кругом не хватило бы места. У меня получился почти овал из маленьких палочных крестиков. Для надежности я очертила его палкой по земле и снова села ждать.
Сон ушел. Я не стала будить девчонок, натянула подсохшие джинсы, чтобы встретить нечисть при полном параде, и уставилась в лужу. В ней блестели отсветы костра и еще был виден земляной потолок. Я думала: «Вот сейчас покажется лицо, и главное не закричать. В кругу, если ничего, что он овал, нечисть не должна нас видеть.
В луже мирно поблескивало отражение земляного потолка. А сама лужа высыхала! У нас же костер тут, тепло! А я только тогда заметила, когда она стала совсем с блюдце. Ее запросто можно было обойти! И, может быть, хозяин пещеры уже…
Я изо всех сил таращилась то в лужу, то по сторонам: неужели он уже здесь? Ну покажись, ну выдай себе хоть ветерком… Хотя нет, лучше не надо! Или…
Дым от костра летел мимо меня к выходу из пещеры. Совсем рядом: руку протяни – и она будет в дыму. И вот на этом расстоянии от меня – только руку протяни, дым разбивался на две дорожки, будто встречал препятствие. В облаке дыма был силуэт. Высокий, с обозначенной головой и плечами. Клубы дыма стелились по невидимому гостю.
Зачем-то я уставилась в лужу, хотя призрак стоял дальше, то есть ближе. Ближе ко мне. И не мог уже отразиться в жалком блюдце воды у входа. Я замерла, как лось, при виде слепящих фар. Главное – молчать. И чтобы девчонки не проснулись и не выдали нас воплями. В кругу призрак не должен нас увидеть. Наверное.
Дым колыхался и тек на выход, а силуэт оставался на месте. Он резко поднял руки (в дыму было видно каждое его движение) и стал делать странные пасы, как будто колдует. Дым протекал между растопыренными пальцами, мне казалось, что по рукам я вижу выражение его лица, недоуменно-раздраженное: «Что здесь еще?» Я поняла: он щупал стену. Ту невидимую стену, которую образовал мой кривенький круг из веточек, связанных крестом. Призрак шагнул в сторону, продолжая елозить ладонями в воздухе, он искал брешь! Брешь в невидимой стене, а кто его знает, вдруг найдет?! Кресты мои стояли неровно, я делала их второпях и не озаботилась эстетикой. А сейчас жалела.
Еще шаг – и призрак вышел из облака дыма. Я потеряла его из виду, и сразу стало не так страшно. Конечно, это неумно – храбриться, когда на тебя могут напасть в любой момент и с любой стороны, но, когда я его не видела, мне правда становилось легче. За эти шесть секунд, шесть призрачных шагов я успевала прийти в себя и всерьез поверить, что никого тут нет, кроме девчонок и меня, что скоро мне захочется спать, и тогда придется будить кого-нибудь из них, чтобы дежурили… Но призрак возвращался в дым, и все начиналось снова. Три длинных шага, прекрасно видимых мне, эти пасы руками… Казалось, он притворяется, что не может пройти сквозь стену. И только я отвернусь… Призрак выходил из дыма, и я опять выдыхала: нет ничего, нет… У меня опять было шесть шагов, чтобы прийти в себя.
Я вздрагивала каждый раз, когда силуэт появлялся в дыму. Больше всего хотелось выскочить ему навстречу, чтобы это хождение уже прекратилось и не повторялось никогда. К счастью, ноги одеревенели настолько, что я так и не смогла. Или не решилась. Я прекрасно понимала, что раз он до сих пор не ворвался в круг, значит, и не ворвется, не сумеет. И можно не обращать на него внимания, даже лечь спать… Ха! Я тогда только представила, как ложусь, усилием воли или чудом засыпаю, неловко поворачиваюсь во сне, выставляю за круг хотя бы кончик пальца… Нет! Очень хотелось подобрать ноги, но я, кажется, вообще не могла шевелиться. Отстраненно посмотрела на девчонок: они-то спали, как им удобно, и в любой момент могли пересечь линию крестов. Я тогда думала, что ежели что, я не побегу им на помощь. Я не смогу встать, не смогу схватить, например, крест или полыхающую ветку из костра, чтобы вступить в борьбу с хозяином пещеры. Так и буду сидеть, дрожать от вида силуэта в дыму и отдыхать в перерывах. Всю ночь, а может быть, и весь день и следующую ночь. Я никогда не проголодаюсь, это невозможно здесь. Я никогда не привыкну, для этого надо сойти с ума. Я никогда отсюда не выйду! Только здесь я в безопасности, пока сижу в кругу и пока горит костер.
