В зале народов Забайкалья я заставил себя остановиться над стеклянным гробом воина. Под шлемом чернели пустые глазницы, отблескивал крутой изгиб скулы – кажется, кости покрыли лаком. Я не чувствовал опасности, но верил ведьмаку: невидимая и смертельная, как радиация, от скелета струилась темная сила. Может, он и вправду тянул руки к Жеке? Но тогда почему не тянет ко мне?
Еще с лестницы я услышал тети-Светин голос:
– Крылатая пехота!
– Это мы! – кряхтел в ответ Жека, словно штангу поднимал.
– Наш девиз…
Жека – уже чуть слышно:
– Если не мы, то кто-о-о?
Дверь в нашу комнату была распахнута, и на ней, как на турнике, висел брат. Красный, на глазах слезы – сразу видно, что держится из последних сил. Тетя Света стояла рядом и вместо того, чтобы гнать племянника в постель, занималась психологической подготовкой:
– Не спрашивай, сколько врагов!
– Спрашивай, где они, – стонал Жека.
– С неба…
– …в бо-ой!
Проблеял так, и руки разжались. Упал мой Жека, но сразу вскочил и – к дверному косяку. Встал спиной, выпрямился. Тетя приложила линейку ему к макушке и объявила:
– Мало висел.
Над линейкой чернела карандашная черточка, поставленная месяц назад, наутро после нашего приезда. Жекина макушка не доставала до нее сантиметра три.
Брат стал расти вниз.
Глава III. Про младших и старших
Тетя Света быстро успокоилась. Решила, что в прошлый раз измеряла племянника в кроссовках или он встал на цыпочки. Уложенный спать Жека хлюпал в подушку и клялся, что ничего подобного не было.
Отмахнувшись от мелкого, тетя начала строить меня:
– Алексей, я сегодня примерно с обеда пытаюсь понять: ты неустрашимый таежный первопроходец или редкий сачок?
Ничего себе вопросик!.. И почему – с обеда, если мы с утра не виделись? Может, Фома наябедничал?.. Нет, Фома из деревни помчался к врачу. Не в музей же со сломанным пальцем…
– Не могу до тебя дозвониться, – налюбовавшись моей растерянностью, продолжала тетя. – Постоянно «абонент недоступен». Вот я и гадаю: то ли ты бродишь по тайге со своим ведьмаком, то ли отключаешь трубку, чтобы тетка не припахала тебя в музее?
– Аккумулятор в мобилке сдох, – объяснил я.
– А… Трамвай сошел с рельсов и упал дверями вниз!
– Что, правда? Почему меня не позвали?! – влез Жека. Вот любопытный – даже плакать перестал.
– Мы так в универе отмазывались. Мобилки тогда были редкостью, а трамваев полно, – объяснила тетя.
Я промолчал. Аккумулятор перестал держать заряд после нашей встречи с призрачным поездом, но кто в это поверит? Покажешь мобилку тете, она скажет: «Сам забыл зарядить», – и опять я буду виноват. Нет, лучше не оправдываться.
– Меня ждут на раскопе, – сообщила тетя. – Тон-Тон присылал за мной машину. А я отправила ее назад, потому что не знала, когда ты вернешься и вернешься ли вообще.
– Они там вырыли главного скелета, – вставил Жека.
– Чингисхана?! – охнул я. Вот отчего беспокоился ведьмак!
Тетя пожала плечами:
– Вряд ли. Просто хана какого-то, их командира…
– А тебя зачем вызывают?
– Сама удивляюсь! Тон-Тон – целый доктор наук. У него в помощниках аспиранты и студенты. У него деньги, чтобы всем платить. А я всего-навсего краевед, спасаю старые комоды с помоек… Почему он приглашает меня на все важные находки?.. – Тетя удивленно развела руками и подмигнула нам с Жекой. – Может, потому, что захоронение в тайге открыла для науки я?!
Думаю, что про себя тетя кричала и плакала от обиды. Ведь сколько лет искала эти скелеты, сколько сил угробила! Наконец нашла! Ура! Откопала!.. Посмотрела, пофоткала карманной «мыльницей» и… снова закопала.
А что было делать? Бросать на раскопки весь личный состав музея: экскурсовода Таню и уборщицу?.. Допустим, подтянула бы тетя своих кружковцев – они вряд ли хуже студентов, которые сейчас помогают Тон-Тону. Но у Тон-Тона еще и специалистов полно. Целый доктор наук занимается только тем, что отмачивает в вонючих растворах древнее оружие. Оно неплохо сохраняется в слежавшейся за века земле, но с бешеной скоростью ржавеет на воздухе. Растворы консервируют историческую ржавчину и не дают ей расползаться. А у тети ни доктора, ни денег на растворы…
И пришлось ей звать на готовенькое Тон-Тона (кажется, они учились вместе). Тот уже напечатал в научном журнале статью о прошлогодних раскопках. В самом начале поблагодарил директора Ордынского краеведческого музея С. В. Тетерину – вот и весь тетин след в большой науке.
Тон-Тону было неловко, что тетя Света оказалась в стороне от собственного открытия, он и приглашал ее на раскопки. А она ездила и клянчила экспонаты для музея. Такая хомячиха!..
Тетя посмотрела на уникальные ходики (их в директорской квартире восемь штук, но мы заводили только одни), подумала и вынесла решение:
– Сегодня ночуете втроем!.. А где Собакин?
– Мышковать отпросился, – сказал Жека.
– Жаль. Единственное разумное существо в вашей шайке… Ладно, есть у меня робкая надежда, что вы и без собачьего присмотра не устроите пожар, наводнение и землетрясение. Часов до пяти утра продержитесь?
– Больше терпели, – мужественно сказал Жека.
– Вот и ладно. Пять – крайний срок, а так постараюсь вернуться пораньше. Надо же поспать перед зарядкой…
Отменять зарядку десантная тетя не собиралась.
Как только она ушла, Жека бросился к отметине на дверном косяке. Тетя сказала ему, что вечером люди становятся немного ниже, оттого что хрящи в позвоночнике сжимаются. А полежишь в постели, они разожмутся.
Жека измерил себя ладошкой – нет, отметина все равно выше. Мало лежал, наверное. Он повисел на двери, чтобы позвоночник вытянулся. Повторил измерение – то же самое. Тогда Жека сказал серьезно-серьезно и грустно-грустно:
– Я знаю, вы не верите. А что, по-твоему, это? – И показал дырку от вырванного зуба. Там виднелся крохотный белый зубок и на нем, в том же месте, где было дупло, – черная точка.
– Коренной растет, – ответил я, – уже зараженный. Тебя Скорятин предупреждал, что надо вовремя пломбировать.
Жека вздохнул:
– Нет, Алеша, зуб тот самый, какой был. У меня еще два молочных шатались, а теперь не шатаются – обратно приросли.
Походил туда-сюда без штанов, подумал, надел новые джинсы и влез на стол:
– Помнишь?
Еще бы не помнить, когда из-за его джинсов мы чуть не опоздали на поезд. Жека раскапризничался – длинные, и мама, поставив его на стол, подшила джинсы точно по росту. Теперь штанины сморщились гармошкой, да и в поясе джинсы стали шире – собрались под ремнем складками… Я сам сколько раз вырастал из штанов, но чтобы штаны вырастали из человека, такого не бывает!
