Она тоже подошла к окну, и теперь мы стояли рядом — плечо к плечу.
Я промолчала, и только приложила ладонь к стеклу, словно прощаясь со сказочным городом.
— Я хочу открыть тебе одну тайну… — нерешительно произнесла подруга.
Я кивнула.
— Рига — особенный для меня город еще по одной причине… — продолжала она медленно, словно собираясь с силами признаться. — И, в общем, здесь мы с Юрой пообещали друг другу, что никогда не расстанемся и всегда будем вместе, — быстро закончила она.
Я по-прежнему не знала, что сказать. Разумеется, я была рада за Наташку и с радостью ощущала, что из-за этой новости в сердце не всколыхнулась даже легкая тень былого чувства к Юрке. Оно растаяло, исчезло, как снег весной. Однако говорить что-то вроде «как я рада» казалось мне ненужным и банальным.
— Ты думаешь, это несерьезно? — Наташка, не понявшая моего молчания, заглянула мне в лицо.
— Нет. Я думаю, это будет как у моих родителей. Они тоже познакомились в Риге, и теперь вместе уже целую вечность… Только, надеюсь, Юрка не станет таким же трудоголиком, как мой отец, которого и дома-то застать трудно, — добавила я.
— Ну этого я ему не позволю! — азартно крикнула Наташка.
А я по-хорошему позавидовала ей. Все-таки замечательно, что у нее все так хорошо. А у меня оставалась моя тихая, почти незаметная грусть. Кому-то выпадает встреча, кому-то разлука. Наверное, в этом есть свой смысл.
* * *
Я стояла в тамбуре у окна, глядя на почти неразличимый в темноте лес. Было жарко. Похоже, проводник переусердствовал с отоплением, но делать нечего — мне бы все равно не позволили открыть окно, так что приходилось терпеть. Я не спешила вернуться к своим. Пусть Наташа и Юра побудут вдвоем — они явно еще не сказали друг другу все, что хотели, а я побыла «хвостиком» — и, наверное, хватит.
Все не так плохо. Скоро я увижу маму, а если повезет, даже и папу. Меня будут ждать подарки и замечательные зимние каникулы. Все вовсе не так уж плохо, вот только… Но об этом я дала себе слово забыть. И я, без сомнения, забуду. Поезд «Рига — Москва» уже в пути, а значит, полдела сделано.
Хлопнула дверь между вагонами, и кто-то остановился прямо за мной, почти дыша мне в затылок. Ненавижу, когда люди так поступают.
Я оглянулась и решила, что в вагоне, должно быть, натоплено сильнее, чем я предполагала, и я, должно быть, сошла с ума от жары. На меня смотрели серьезные серые глаза, в глубине которых (и как я раньше не замечала?) на самом донышке плясали чертенята.
— Отчего ты не спросишь, что я здесь делаю? — ехидно поинтересовался Артур.
Я сморгнула. Галлюцинация оказалась слишком разговорчивой.
— А зачем мне помогать тебе выкручиваться из затруднительного положения? Сам затеял игру — сам и выкручивайся. — Я снова отвернулась к окну, чувствуя неожиданную обиду. Тогда, в гостинице, он уже знал, что поедет в Москву, но специально не сказал мне, возможно ожидая, что я как-то выдам свой интерес: попрошу телефон или, на худой конец, разрыдаюсь. Не люблю, когда надо мной ставят такие эксперименты. Никто такого не любит.
— Я, кажется, тебя и вправду обидел. Извини, Марин.
Артур коснулся моей руки, и через тонкую ткань водолазки меня огнем обожгло тепло его пальцев.
— Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто поступил по-глупому. Думал устроить сюрприз. Все представлял себе, как ты удивишься, когда вдруг увидишь меня в поезде. Ну извини! Хочешь, я сейчас вниз головой на руки встану? Я умею!
Нет, сердиться на него было решительно невозможно.
— Прямо здесь? — уточнила я, стараясь говорить строго, но, по-моему, получалось не очень.
— Без проблем!
Артур подул на ладони и приготовился становиться вниз головой, как вдруг межвагонная дверь снова открылась, и в тамбур ввалился плотный лысый мужчина.
— Молодежь-молодежь, — укоризненно произнес он. — Поезд — это вам не игрушки.
Вроде бы ничего смешного, но, услышав эти слова, — может, все дело в голосе, которым они были сказаны, — мы с Артуром переглянулись и расхохотались. И от этого у Артура на лице заплясали ямочки, а сидящие в серых глазах бесенята радостно запрыгали. Честное слово, я смогла разглядеть даже их хвостики!
— А как ты здесь оказался? — все-таки спросила я, когда мы, хохоча на весь вагон, сбежали от чудаковатого дядьки.
— Элементарно, Марина, — Артур поглядел на меня чуть прищурившись. — Я тоже возвращаюсь домой.
— Домой? — переспросила я. — А ты разве не из Риги?
— Нет, в Риге живет моя тетя, и я иногда приезжаю к ней в гости. На самом деле я — обыкновенный москвич. Ты разочарована?
— Нет, не очень… Но все-таки объясни, почему ты поверил мне? Все эти истории со снами мне самой кажутся странными и запутанными.
— Просто поверил — вот и все. Люди должны друг другу верить, — в глазах Артура мелькнули искорки. — А еще я открою тебе тайну: я давно влюблен в девушку с того портрета. Когда я увидел тебя, даже не поверил своим глазам.
— Влюблен? — подозрительно покосилась на него я. — Что-то не слишком-то похоже. Мне показалось, что ты, напротив, не слишком интересуешься мной. Скорее своими историями.
— Не знаю, что на меня нашло. Я все боялся показать свою слишком большую заинтересованность.
— А если бы мы разминулись?
Артур вдруг покраснел и смешался.
— Ну, говори же! — ободрила я.
— Ну… — Он уставился в темное окно, избегая встречаться со мной глазами. — Ну, понимаешь, на этот случай у меня был твой московский адрес. Я выписал его из карточки, пока тетя не видела.
— Что?! — переспросила я.
— Извини, — он порылся в кармане джинсов и достал аккуратно сложенный вчетверо листок. — Если ты против, я верну его тебе и больше не стану надоедать. Но я подумал, что тебе нужен человек, который будет объяснять твои сны и спасать тебя от потерявших управление машин…
— Ну, допустим, нужен…
Я удивлялась сама себе. Кажется, я опять его простила. Ух и ушлый же типчик! Надо быть поосторожнее!
— Тогда, если это место еще не занято, я бы предложил на него очень хорошую кандидатуру. Свою.
Вот теперь Артур шутил, но глаза его почему-то казались серьезными, а бесенята попрятались где-то на дне, чтобы вновь выпрыгнуть оттуда в самый неподходящий момент.
— Я рассмотрю твое предложение, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как у папы, когда он решает по телефону деловые вопросы.
— Понимаешь, у меня нет недостатков, и я очень терпелив, так что даю тебе массу времени на раздумья. Целых полторы минуты, и отсчет уже пошел.
— Ну что же, тогда придется соглашаться, — я состроила озадаченное лицо, и мы с Артуром опять расхохотались.
