Альбрехт добавил многозначительно:
– А то…
Его рука скользнула к поясу, где торчит изящная рукоять кинжала. Лазиус попятился и так задом выпятился за дверь, где наши воины тут же ее захлопнули за ним.
Альбрехт повернулся ко мне, лицо невозмутимое, поинтересовался, чуть приподняв бровь:
– Изменений… в самом деле?
– Пока, – напомнил я. – Дорогие друзья, пока никого не грабим, никого не насилуем, но женщины здесь очень распущенные, так что вам разрешаю не отбиваться от их домогательств. А сейчас прошу к столу, первый военный совет с переходом в политическо-экономическую плоскость проведем здесь. Общественно-религиозные моменты пока оставим.
– Великий момент, – произнес граф Келляве с удовольствием и оглянулся: – А где сэр Растер?
Альбрехт спросил сухо:
– А он зачем?
– Напомнил бы, – пояснил Келляве, – что после слов «прошу к столу» всегда пир… большой пир!..
– Пир нам только снится, – отрезал я. – И вечный бой!.. Ага, загорелись глазки… Вечный бой другого плана. Нет-нет, объяснять не буду, долго и нет времени. Все ощутите на своей шкуре. И охнете, какая на самом деле у вас тонкая и ранимистая.
Они рассаживались шумно и двигая креслами, слишком шумно, но разве что Альбрехт с его чутьем и житейским опытом поймет, что все несколько подавлены величием дворца и этого кабинета, как размерами, так и пышностью, потому и шумят больше обычного, выказывая, что их тут ничто не смущает.
Я взглянул на него, он тут же поклонился и, поднявшись, сказал с озабоченностью в голосе, хотя лицо оставил каменно-неподвижным на случай, если кто внимательно наблюдает издали:
– Сэр Ричард, отряд маловат.
– У нас армия, – напомнил я.
Он сказал тихо:
– По здешним меркам отряд. Императорский дворец крупнее наших городов!.. А сама столица?.. Почти королевство! Наши растворятся, как ложка меда в бочке горячей воды. А надо бы взять под контроль не только дворец…
– И не медлить, – добавил Норберт. – Но, думаю, граф Максимиллиан фон Брандесгерт уже установил контроль над всем городом, а у всех ворот поставил свою стражу. Нашу стражу.
– Он быстрый, – сказал Палант, – как хорошая хозяйка на кухне. У него всегда все получается!
– Они с сэром Ричардом, – обронил Альбрехт самым многозначительным голосом, – пришли из одних мест…
Митчелл сказал недовольно:
– Да что вы все о дворце, о городе… Нужно отыскать норы, куда ушел император, а сверху навалить еще камней! В пещерах сидеть будут до последнего, пока не начнут заканчиваться запасы еды и воды, но, думаю, месяц-два у нас есть. Все-таки подождут, пока, по их меркам, Багровая Звезда наловит пленников побольше, потом начнет и закончит рушить, после чего уйдет в небо.
Я внимательно слушал, а когда все умолкли и уставились на меня, я изрек:
– Все верно, мы должны ждать удара с любой стороны. Сейчас все попрятались, выжидают.
Альбрехт сказал строго:
– Сэр Ричард, народу в городе все равно больше, чем вся наша армия. А когда начнут возвращаться остальные… Да во дворце, как сообщил сэр Норберт, в дальних корпусах уже отыскалось несколько сот человек…
– Слуги? – спросил я.
Он произнес несколько ядовито:
– Не только. Похоже, императорские пещеры не настолько вместительны, чтобы захватить с собой весь двор.
– Еще бы, – ответил я, – в минуты опасности нужнее брать с собой императорскую гвардию, чем никому не нужных придворных. А также побольше баб, детей, а самое главное – запас еды и питья хотя бы на месяц. Так что оставшихся хоть и остерегайтесь, но могут оказаться полезными. Все-таки император их бросил на гибель…
– Сыграем на этом?
– Да, – подтвердил я. – Примитивное чувство благодарности должно перевесить. Все учитывайте! Но все равно будьте настороже.
Он кивнул.
– Хотя понимают: их император просто не мог поступить иначе.
– У всех у нас чувства идут впереди понимания, – напомнил я, – а у людей примитивных так и вовсе.
В коридорах то и дело слышен стук подкованных сапог, младшие командиры бегом водят за собой отряды гвардейцев.
Норберт перехватил мой взгляд, сказал вежливо:
– Сэр Ричард, слуг внизу я велел не менять, комнаты все проверены, осталось расставить свою охрану во всех коридорах, лестницах и на галереях, опоясывающих изнутри высотные залы.
– Больше обращайте внимание на периметр, – сказал я. – У входа на личные этажи императора пары крепких парней достаточно. В коридор еще двух, пусть открывают и закрывают двери, а заодно и бдят в пока еще чужом и враждебном месте. А в остальном сами справимся! Моя рука удержит меч.
В коридоре послышались голоса, стук тупыми концами копий в пол. Альбрехт вышел, некоторое время там спорили, наконец дверь распахнулась, он появился и провозгласил почтительнейшим тоном:
– Ваша Небесная Суперзвездность, летающая превыше облаков, позволит ли мне…
– Давай, – прервал я, – позволяю.
Он чуть отступил в сторону, пропуская в кабинет очень немолодого человечка невысокого роста и в огромном напудренном парике, чьи длинные в крупных локонах уши свисают до середины груди, в зеленом костюме цвета молодой лягушки с множеством вытачек, фижмочек и в похожем на взбитые сливки просто непомерном белоснежном жабо на груди.
Ноги от колен и ниже в белых чулках, Альбрехт за его спиной взглянул на меня и едко усмехнулся. Еще не привык, что мужчины здесь ходят без штанов, ноги голые до колен, хоть и в женских чулках, это же отвратительно и стыдно, а что обут в какие-то женские башмачки, а не в добротные сапоги со шпорами, так вообще позор.
Я спросил в нетерпении:
– Вы кто?
Он ответил слабым дребезжащим голосом:
– Джеральдер Реквильд, советник его величества императора Генриха Третьего…
– Почему здесь? – спросил я, уже предчувствуя ответ.
Он ответил тем же дрожащим голосом:
– Все, кто мог, спустились в пещеры… Еще неделю тому. Как только Багровая Звезда появилась в небе так… крупно… А вы, благородный сэр… кто?
– Ричард Длинные Руки, – произнес я с долей нужной напыщенности, – принц императорской мантии, которую мне пожаловали его величество Герман Третий. А также император Северного континента. Не всего формально, но по сути…
Он пролепетал:
– Но ваше величество…
– Катастрофы не будет, – прервал я. – Багровая Звезда сперва, к счастью для вас, обрушилась на северные королевства. Конечно, как патриот Юга вы рады, верно?..
Он запнулся с ответом, но взгляд выпученных глаз продолжает обшаривать мое каменное неподвижное лицо.
