– Как ты думаешь, на что оно похоже?
– Не знаю. По очертаниям похоже на рыбу. На рыбу с… – тут она повернулась и посмотрела на Фаолана широко раскрытыми от изумления глазами. – На рыбу с длинным мечом, растущим из головы! Нарвал?
Мхайри и Дэрли тоже задрали морды, рассматривая звезды. Потом повернулись и пошли к убежищу, оставив Фаолана и Эдме любоваться ночным небом в одиночестве.
– Вот именно! – сказала Эдме. – Похоже на одного из тех морских животных, которых мы видели прошлой ночью в разводье! Которые большой стаей медленно проплывали по проходу во льдах.
Фаолан ничего не ответил, а только продолжал стоять и рассматривать бескрайнюю ледяную равнину Замерзшего моря. Эдме склонила голову и внимательно изучала своего друга. Она уже не раз видела такую позу, такой наклон головы и такое выражение в его глазах. В такие мгновения его лучше не прерывать. Он сам заговорит, когда будет готов.
Луну закрыли облака, преграждая путь лучам, освещавшим лед. Ветер вытянул их так, что они стали похожи на изящные силуэты волков в бирргисе, пересекающих ночное небо охотничьим шагом. А позади них мерцало новое созвездие Нарвала.
– Эдме, – обратился к ней Фаолан, повернувшись. – Что скажешь, если мы пойдем там?
Легким взмахом головы он указал вдаль.
Эдме ответила не сразу.
– Там? Ты хочешь сказать, по Замерзшему морю?
– Да. Дэрли, кстати, тоже предлагает спуститься. Возможно, так нам будет легче передвигаться. Никаких высоких преград там вроде бы нет.
Эдме заморгала единственным глазом. Ей почему-то захотелось отыскать тысячу и ещёе одну причину, почему эта идея не настолько хороша, но она просто молчала.
Фаолан внимательно рассматривал ее. Он понимал, что у нее на уме. Всякий раз, когда Эдме начинала быстро моргать, это значило, что внутри себя она борется с нетерпением. А обычно она была очень терпеливой и спокойной волчицей.
– Да, Фаолан, высоких гребней там нет, – сказала она наконец. – Но там есть трещины и разломы, в которые мы можем упасть. И там очень опасно! Что, если лед потрескается прямо у нас под ногами? Или мы окажемся на отколовшейся льдине, и нас унесет в большое разводье? Или мы заблудимся и не сможем вернуться к Ледяному мосту? Что тогда? Будем вечно странствовать по снежной равнине?
Всем своим видом она показывала, что серьезно обдумала свои слова, а не просто волнуется. Хвост она держала прямо, уши выставила вперед, единственный глаз сиял зеленым огоньком. Но глубоко внутри него мелькала еще какая-то искорка, похожая на отблеск древней звезды.
– Мы можем ориентироваться по звездам, – сказал Фаолан. – Посмотри на созвездие Нарвала. Его бивень указывает на Синюю Даль, да и Бизар светит очень ярко. И у нас есть Гвиннет. Совы очень хорошо умеют ориентироваться по звездам.
Эдме почувствовала, как по ее костному мозгу распространяется какая-то странная дрожь. Она знала, что Гвиннет – самая старая подруга Фаолана, с которой он познакомился, когда пришел из Крайней Дали после бесплодных поисков своей второй Кормилицы, медведицы-гризли по имени Гром-Сердце. Оказалось, что она мертва, и однажды Фаолан, не выдержав горя, печально завыл на луну. Тут-то его и увидела сова Гвиннет. Она привела его к своей кузнице, утешила, насколько смогла, и убедила в том, что ему нужно найти свой клан. С тех пор они стали близкими друзьями.
Но готов ли Фаолан признать то, в чем она, Эдме уже уверена? То, что его старая подруга Гвиннет слепнет? Он сам видел, как неуклюже она плюхнулась в сугроб. Но после волк пресекал любые попытки заговорить на эту тему и даже огрызнулся, чего никогда себе не позволял в разговоре с ней. «Что значит она не видела нас? – сказал он. – Это просто смешно! Она нас видела. И я слышал про эти ветры-крушильни. Тут был точно такой же ветер».
Эдме поняла, что сейчас не время вновь рассуждать о зрении Гвиннет. Лучше применить другую тактику.
– Да, мы могли бы ориентироваться по звездам с помощью Гвиннет, – сказала она. – Но ведь эти полыньи открываются так быстро! Мы уже раза два, не меньше, видели, как они вырастают буквально из ниоткуда. Едва услышишь треск, как смотришь – а лед уже разошелся.
– Кстати, о разводьях. Есть еще кое-что, Эдме.
Он шагнул поближе – так, что их морды едва не соприкасались.
– Что именно, Фаолан?
– Аббан. Этой ночью я довольно долго ходил за бедным щенком. Как я уже сказал, я не верю, что он кэг-мэг. Точнее было бы сказать, что в его теле поселился иной разум.
– Какой еще разум?
– Морской.
Эдме заморгала, не веря своим ушам. Она совсем не понимала, к чему клонит Фаолан.
– Эдме, – продолжил Фаолан. – Я внимательно наблюдал за ним с тех пор, как он упал в воду. Ты права. Эти полыньи вырастают внезапно, почти без всякого предупреждения. Но я замечал, что каждый раз шерсть на загривке Аббана встает дыбом и его уши дрожат. Он знает о таких разломах заранее, гораздо раньше нас и любых других животных, кроме тех, что обитают на морской глубине. И знает кое-что еще.
– Что еще?
– Ты слышала, как Гвиннет сказала, что это нарвалы его спасли?
– Да.
– Ну вот, во сне он иногда бормочет об одном из этих созданий. Он называет его Старый Бивень. Это точно нарвал. Нам кажется, что волчонок лишился разума, но на самом деле это не так. Мы думаем, что его слова не имеют смысла, но смысл в них есть, просто мы не догадываемся, в чем он.
– И что он говорил об этом нарвале?
– Перед тем как я отвел его к Кайле, он снова заговорил тем странным глухим голосом. Похожим не столько на вой, сколько на тихое пение – на подводное пение. Он сказал: «Старый Бивень запоет, перед тем как треснет лед. И откроется вода, чтоб прошли мы без труда».
Фаолан внезапно умолк.
– Что еще? – спросила Эдме.
Зеленоватое сияние в глазах Фаолана стало сильнее.
– Еще Аббан сказал: «Вниз свалился несмышленый, но поднялся просветленный. Достают до звезд едва Бивня Старого слова». Понимаешь, Эдме, между Звездным нарвалом на небесах и тем, который прячется в морской глубине, есть связь. Вместе они выведут нас к Синей Дали, разве не так?
– Фаолан… Фаолан… – Эдме не знала, что сказать.
Фаолан был самым близким ее другом. Будучи глодателями, вместе они участвовали в играх гаддерглода и вместе отправились в Стражу. Кроме того, между ними ощущалась какая-то загадочная связь, природу которой никто из них до конца еще не понимал. В любом случае она всегда доверяла Фаолану, а он всегда доверял ей. Их взаимное доверие было все равно что живым – все равно что кость, внутри которой таится мозг. Но теперь Эдме была сбита с толку. Она не знала, чему верить, и не понимала, что за чувства охватывают ее – такие новые и неожиданные.
– Да, понимаю, это звучит необычно.
