– Вишняков там будет инкогнито? – не поверил Матвей. – Всю новогоднюю ночь?
– Почему бы и нет? Маскарад как раз в традициях этого праздника.
– А потом, когда все откроется?
– Наверное, разразится маленькая скандальная сцена... Впрочем, не обязательно.
– Какова наша роль?
– Пить, есть, веселиться и внимательно наблюдать за гостями, особенно за «Русалками».
– Вишняков хочет воспользоваться моментом и поговорить со своей зазнобой?
– Он еще не решил.
* * *
Ворох карнавальных масок, кафтанов, камзолов, шаровар, военных мундиров и расшитых звездами плащей привел Егора Николаевича в ужас. Заведовала всем этим богатством его тетка, Марианна Даниловна, которую он по-семейному называл Марьяшей. Пошив и прокат театральных костюмов приносили кое-какие деньги, и пенсионерка потихоньку подрабатывала. Ассортимент был невелик, зато качество не страдало. Марьяша всю жизнь посвятила истории одежды и, выйдя на пенсию, продолжала шить по индивидуальным заказам. На всякий товар есть купец.
– Что же мне выбрать? Не хочу в глаза бросаться... – растерялся Вишняков.
Пожилая дама задумчиво подперла рукой щеку.
– Тебе для чего? Разыграть кого-нибудь или так, покрасоваться на костюмированной вечеринке?
– На вечеринке, – кивнул племянник. – Подбери что-нибудь поскромнее, но желательно закрыть лицо.
– Шлем с забралом? Извини, Гоша, рыцарских доспехов у меня нет.
Вишняков поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли Гошей, но делать тетке замечание не стал – стара она уже привычки менять.
– Какие доспехи? Мне бы костюмчик попроще, чтобы за столом было удобно сидеть, двигаться, танцевать.
Он питал надежду приударить в новогоднюю ночь за Леей, оставаясь неузнанным. При любом раскладе он сумеет хотя бы поговорить с девушкой, выяснить, почему она избегает его.
– Вот, возьми шута! – предложила тетка. – Или звездочета. Куда уж проще.
– Нет...
Вырядиться в дурацкий колпак? Вишнякова передернуло от одной мысли об этом. Наряд звездочета тоже не подходит. Может, гусарский мундир?
– Знаю, что тебе нужно! – Марьяша сняла с плечиков облачение волхва: длинный балахон с широкими рукавами и с вышивкой на груди. – Здесь много складок, а вот этот вышитый круг – солнце, окруженное знаками Зодиака, – с гордостью расхваливала она костюм. – К нему парик есть и маска только на верхнюю часть лица. А нижняя будет открыта, – сможешь есть и пить, при этом никто тебя не признает.
Вишняков собрался возразить, но она ловко нахлобучила на его голову парик и подала зеркало.
– Смотри. По-моему, замечательно! Тебе очень идет.
– Н-да, идет, как же...
– Бери, не сомневайся. Родная тетя плохого не посоветует.
Племянник сдался на ее уговоры, примерил наряд и смирился. В гусарских лосинах он будет выглядеть совсем глупо. Если бы не насущная потребность скрывать лицо, он бы ни за что не согласился на пошлое переодевание. Все это только ради встречи с Леей, разговора с ней. Запала она ему в душу, лишила сна, покоя...
Стоило ему подумать о ней, тотчас словно кто-то зашептал в ухо: «Плету... плету саван покойнику... плету покров мертвецу...»
– Тьфу ты... ч-черт! – выругался Вишняков.
– Что с тобой? – всполошилась тетка. – Не нравится костюм? Бери другой!
– Нет, нет, все нормально. Все хорошо. Спасибо, Марьяша. – Он вскользь прикоснулся губами к ее сухой щеке. – Я пойду.
На улице дул морозный ветер, гнал белую поземку. Егор Николаевич подошел к своей машине и сел прогревать двигатель. В голове крутился невесть откуда взявшийся куплет:
Никто на белом свете
Красавицу не влек,
Но кто попал к ней в сети,
Спастись уже не мог...
Заунывный свист вьюги, казалось, служил мелодией для тоскливой песенки. Вишняков в раздражении тронулся с места.
Глава 12
– Мама, давай повесим две гирлянды, – настаивал мальчик.
Жена Калганова, погруженная в невеселые мысли, машинально брала из коробки елочные игрушки, вешала, что-то отвечала сыну наугад, не слушая его недовольного нытья. Будь ее воля, плюнула бы на все, уехала к родителям встречать Новый год, Рождество. Рома ее не замечает, как будто она не жена, а нянька его ребенка, которая заодно убирает и готовит еду. Что ни скажи, ответ можно угадать заранее: «Отстань! Мне некогда!» или «Работы прорва! Кручусь, как белка в колесе. Хоть ты не доставай!»
– Зато в деньгах он тебя не ограничивает, – успокаивала ее подруга. – Ромка хоть не жмот! А мой? Дома не увидишь, да еще и считает, сколько я на хозяйство потратила. Знаешь, какое я сделала открытие после свадьбы? Богатый мужик – не значит щедрый. Это не синонимы.
– Я не за деньги выходила...
– А я за деньги! – откровенно призналась подруга. – Ты моего Юрасика видела? Маленький, пузатенький, личико мышиное. Без ста грамм в постель не ляжешь. Едва привыкла. Калганов – орел по сравнению с моим квазимодой. И ничего, терплю.
– Зачем же терпишь?
– Затем же, что и ты. Дочка растет, семья какая-никакая.
– Вот именно, никакая! – разозлилась Калганова.
– А у других, думаешь, сахар, да? Та же рутина, только впроголодь. Я на прошлой неделе Нельку встретила. Помнишь отличницу нашу? Вкалывает на двух работах, ведет бухгалтерию какой-то частной фирмы, еще домой берет отчеты, корпит над ними по ночам и с трудом сводит концы с концами. Супружник ее, обалдуй ленивый, попивает, троих детей ей настрогал, а сам по пьяни с лесов свалился, спину ушиб. Теперь на инвалидности.
– Как это – с лесов?
– Строительных. Он же инженером был, а потом в каменщики переквалифицировался, шабашить стал. Ну, употреблял на работе втихомолку, вот и не удержал равновесия-то, упал. Был бы трезвый, компенсацию бы выплатили за травму на производстве. А так – выперли и забыли. Нелька бьется как рыба об лед. Мне ее по-человечески жалко.
После истории про Нельку жене Калганова стало совестно. Ей еще грех жаловаться, бога гневить. Все у них с Ромой есть – и квартира, и машина, и денег хватает. Во всяком случае, экономить не приходится. Солярий, косметический салон – пожалуйста. Тряпки модные себе и ребенку – пожалуйста. Отдых на море – когда угодно: хочешь, в Турцию езжай, хочешь – в Сочи. Продукты ей по заказу домой привозят. Райская жизнь! А она грызет Калганова, устраивает разборки.
– Тебе не понять, – с горечью вырвалось у нее. – На твоего Юрасика бабы не вешаются. Они от него шарахаются! А Рома... Я давно подозреваю, что у него есть любовница. Ведь вокруг него рой молодых девчонок вьется, резвушек-поскакушек! И каждая за счастье почтет ублажить продюсера. Как ему удержаться?
