– Эх, если бы тогда-то знать! А я ни сном ни духом.
– Где вы были, когда закричала Зоя?
– Да уж в свою калитку входила!..
– Вы побежали на крик?
– А то как же? Корзину на лавку приткнула и бегом!
– Дроби не сокращаются, – сам себе сказал Илья Сергеевич. – Ни числитель, ни знаменатель.
Клавдия взглянула на него, но ни о чём не спросила.
Они шли довольно долго, небо стало светлеть и подниматься, и розовая полоса наметилась между берёзами, тонюсенькая, неяркая.
Илья стал чаще спотыкаться, хотя уже всё было видно – устал и не привык так долго и быстро ходить.
Вскоре Клавдия свернула в лес, предупредив, что может быть топко – болото.
– Болото? – пробормотал профессор Субботин, с недоверием относившийся к болотам.
– Не провалимся, не бойсь! Не то болото, чтоб провалиться. За мной иди.
Земля под ногами как будто шевелилась и двигалась, сапоги проваливались в мох – довольно глубоко. И пахло стоячей водой, прелой листвой, грибами – осенью.
– Ты тока не забудь после посушить сапожки-то. Но не у печки или, там, у батареи, кожа ссохнется.
– Я знаю, – перебил Илья. – В них нужно насыпать овёс и подвесить за стреху на чердаке.
– Ишь ты!.. Знает!.. А то мне приноси, я высушу. В гостинице-то у нас где ты их повесишь?
Болото чавкало, ноги засасывало всё глубже. Илье время от времени приходилось вытаскивать ноги, придерживая сапоги за голенища. Клавдия ещё успевала нагибаться и большой рукой, как клешнёй, сгребать с моха крупную и холодную клюкву. Илье было не до ягоды.
Потом стало посуше, и неожиданно начались грибы. Они именно начались – в трёх метрах позади не было никаких грибов.
– Белый груздь холодов не боится, под самую зиму можно собирать. А его, если вымочить да сварить, и в пирог хорошо, и зайца потушить можно, – говорила Клавдия, аккуратно срезая грибы. – Там подале опята пойдут, а здесь самое груздёвое место.
Илья Сергеевич немного отдышался, утёр со лба пот и тоже принялся срезать грибы.
– Ты только молодые бери, крепкие. Которые блинами, те не трогай, старые уже, жёсткие. И вкус не тот, – из-за деревьев руководила Клавдия.
Корзина быстро наполнялась. У Ильи заломило спину.
– Хорош, – распорядилась Клавдия. – Всех не соберём, до другого разу оставим. Бежим за опятами!..
И они побежали. Покуда бежали – Клавдия проворно и легко, Илья оступаясь и придерживая ветки, которые хлестали по лицу и одежде, – профессор подумал, что Матвей, пожалуй, не соврал. Вряд ли он способен ходить в лес!
Илья то догонял Клавдию и почти утыкался в обширную спину, то отставал от неё, и тогда она звала его зычным голосом. В её корзинке грибы лежали как-то на редкость красиво и как будто по порядку – мелкие в одной стороне, крупные в другой. Сверху ещё были пристроены какие-то веточки, должно быть, можжевельник, и пакет с крупной красной клюквой.
– Я гляжу, ты умаялся, Илюшенька! Держись, ничего! До дому вернёмся, я тебя завтраком накормлю! Яишенку изжарю. С чёрным хлебушком, с помидоркой.
Илья Сергеевич почувствовал, что сейчас непременно умрёт с голоду, прямо здесь, посреди леса. Есть захотелось так, что подвело живот, и казалось, что в последний раз он ел три дня назад.
– А с устатку всегда так, – наблюдая за ним, лукаво сказала Клавдия. – Вот он лес-то что делает!.. Как без него люди живут?..
Он был уверен, что ходят они очень долго, что уже день прошёл, и страшно удивился, посмотрев на часы, – стрелки показывали начало восьмого.
– Вот тебе сворот, ты спрашивал! Ежели вверх полезем, на саму Заиконоспасскую горку выберемся. А ежели сюда пойдём… Ну, чего тут, Илюшенька? Ты гляди, гляди.
Он облизал сухие губы, сдёрнул с головы шапку и вытер ею исхлёстанное, мокрое лицо.
– Можно я посижу? – Он пристроился на поваленное дерево и поставил на траву корзину, от которой у него почти отвалилась рука.
– Дак некогда нам рассиживаться! Бежать надо, завтрак подавать, небось тесто подошло!..
Но, посмотрев на него, Клавдия тоже поставила корзину и уселась рядом. Дерево под её весом покачнулось и просело.
– Так ты гляди! Видишь, вон дорожка-то и пошла! По ней идти всего ничего, ну, минуток пятнадцать-двадцать. И то, если не спешить. Тута раньше проезжая дорога была, когда кирпич с завода на железную дорогу через Сокольничье возили, до войны ещё. А потом вся заросла, но люди ходят, вот она до конца и не пропадает. Шоссейку отсюда не видать, но рядом она. Там машина и стояла, и шофёр сидел.
Илья выпрямился и посмотрел поверх Клавдии в сторону «шоссейки». А потом в другую сторону, на старую дорогу.
…Почему Лилия Петровна оставила водителя и пошла через лес, зачем?.. Объяснение может быть только одно – она с кем-то встречалась на этой самой дороге и не хотела, чтобы их видели. Клавдия тоже выпроводила Николая Ивановича, чтобы его никто не увидел!.. Означает ли это, что у Лилии Петровны было романтическое свидание? Или, наоборот, деловое? Но почему в лесу? Кто этот человек и как он связан с убийством? Если убийца, почему он дождался, когда Лилия Петровна зайдёт в магазин, и не задушил её посреди леса?! Куда он делся, поговорив с Лилией Петровной? И где они расстались? На окраине Сокольничьего? Если бы расстались здесь же, у дороги, она приехала бы в село на машине, но машина осталась у поворота!
– Ну? Передохнул чуток? Бежим, уж совсем пора!..
Илья тяжело поднялся и потянул с травы тяжёлую корзину.
Клавдия бодрым шагом двинула лесом вдоль дорожки, всё ещё продолжая высматривать грибы. У Ильи рябило в глазах, и корзина оттягивала руку. Он смотрел под ноги и время от времени выискивал среди берёз и ёлок Клавдиин платок.
Что-то мелькнуло в жёлто-зелёной траве, ему показалось, мухомор. Сил не было, но он всё же подошёл и посмотрел.
Это был не мухомор.
Он наклонился и вытащил из-под веток и травы небольшую, размером с ладонь, записную книжечку в ярко-красном переплёте. Книжечка была в земле и иголках, вся отсыревшая и разъехавшаяся.
– Клавдия! – крикнул Илья, рассматривая находку. – Подождите меня!
– Ты чего, опять отдыхать наладился! Некогда нам, торопиться надо!
Илья осторожно подцепил резинку, прижимавшую обложку, и открыл книжечку.
Страницы были влажные, испачканные, чернила расплылись, и разобрать написанное было трудно.
– Чего ты тута застрял, спрашивается?! Долго я дожидаться буду! Вот вы, приезжие, ни в коня, ни в Красную армию! Чего это такое? Где ты взял? Брось, будет тебе всякий мусор собирать!
– Это не мусор, – возразил Илья Сергеевич. – Видите?
И он показал первую страницу.
