— Нет, не нужен, — буркнула Дженни. — Какой ты замызганный. Ну-ка дай я тебя приодену.
Дженни взяла Кор Обокса за его квадратную розовую руку и провела через вертушку. Он, хихикая, подчинился. Когда же Кор Обокс увидел себя после турникета, то и вовсе захохотал. По воле Дженни целлофан аккуратно запаковал все его квадратные части тела.
— Слушай, — сказал довольный Кор Обокс. — Я же писаный красавец. Меня прямо-таки подмывает устроить боксерский поединок. С кем угодно, лишь бы собралось много зрителей.
— Ты любишь бокс, Кор Обокс? — спросила Дженни. — Тогда тебе надо встретиться с Лоскутушкой.
— А где я могу ее найти?
— На тыквенном поле, у Тыквоголового Джека. Я иду ловить рыбу, а река как раз за этим полем. Можем пойти вместе.
— Какой у меня красивый костюмчик, — сказал Кор Обокс, горделиво глядя на себя в зеркало.
— Вряд ли что останется от твоего наряда после бокса, — сказала Дженни. — Лоскутушка тебе задаст. Ну а теперь пошли.
Дженни быстро вышла из дома и пошла по Клубничной улице. Кор Обокс, любивший бокс, не отставал. Они перешли Банановый бульвар, прошли мимо Хрустального банкетного зала. В витрине они увидели объявление:
— А вот и работа, — весело сказал Кор Обокс. — Он остановился, посмотрел на свой целлофановый костюм и добавил: — Говоришь, эта Лоскутушка может попортить мой новый наряд?
— Запросто. Она понаделает в нем дырок.
— Тогда прощай, — сказал Кор Обокс. — Не сомневаюсь, костюм из целлофана обеспечит мне должность официанта.
Усмехаясь и пританцовывая, Кор Обокс вошел в помещение, а Дженни двинулась дальше.
Река была за тыквенным полем. Подходя к озоплану Джека, она увидела, что этот летательный аппарат украшен тыквами. Из озоплана доносилось пение.
«Наверное, Девятый зашел послушать концерт башмачков, — сказала про себя девочка. — Загляну-ка и я».
Она прислонила удочку к озоплану и не долго думая подошла к двери, открыла ее, и вошла. Пение прекратилось. Сначала Дженни вообще ничего не увидела. Глаза ее утратили волшебное свойство видеть в темноте. Затем она услышала голос:
Эй, вертушкина хозяйка.
Будешь драться, негодяйка?!
В темноте показалась фигура, которая приказала Дженни:
— А ну, покажи, как ты умеешь драться на кулачках. — И тут же Дженни почувствовала, что ей по носу ударило что-то мягкое, ватное.
Завершился первый раунд.
Получила ты нокдаун!
После чего мягкие кулачки замолотили Дженни по рукам, плечам, груди.
— Хватит меня щекотать, — попросила Дженни, еле сдерживаясь от смеха, а голос не унимался:
Дженни Джик
Проиграла вмиг!
— И тебе не надоело? — усмехнулась Дженни, глаза которой успели привыкнуть к темноте. Она увидела Лоскутушку, та приплясывала и молотила кулаками, словно заправский боксер. У Дженни лопнуло терпение и она толкнула соперницу так, что та полетела через весь озоплан. Лоскутушка оказалась легкой как подушка из перьев.
— Извини, но иначе с тобой нельзя, — пояснила Дженни.
Разве это обида.
Я еще не побита, —
уверила ее Лоскутушка и, поднявшись на ноги, снова принялась боксировать.
— Я тоже на тебя не в обиде, — ответила Дженни. — Так даже веселее. Ты просто боксерская груша. — И она потянулась и ухватила Лоскутушку за рыжую прядь. — Боксерская груша с бахромой.
Тут Лоскутушка напустилась на нее с новой силой. Ее длинные ватные пальцы сомкнулись вокруг горла Дженни, но в этот момент дверь озоплана отворилась, и в ее проеме показалась улыбающаяся физиономия Тыквоголового Джека.
Лоскутушка не отпускала Дженни, и та совсем рассвирепела. Она ухватилась за обидчицу и так затрясла ее, что у той полопались швы на лоскутках и полезла вата.
— Всю вату вытрясу! — мрачно пообещала Дженни.
Лоскутушка высунула язык и пропела:
Должна извиниться.
Пора мне чиниться!
Затем она стала запихивать обратно клочья ваты. К ней подошел Джек и спросил:
— Лоскутушка, ты не представишь меня твоей подруге?
Хороша подружка!
Лупит, как пушка! —
отозвалась Лоскутушка, скрепляя прорехи булавками.
— Ты напрасно так говоришь, — сказал Джек, уставив свои треугольные глазки-прорези на Дженни.
— Я Дженни Джик, хозяйка нового магазина мод, — сказала та.
— Добро пожаловать в мой дом, — сказал Джек. — Сейчас я покажу тебе мой оркестр.
Во время боксерского поединка, туфли, ботинки и башмаки оказались разбросаны по всему озоплану, и Джек стал снова расставлять их по местам, приговаривая.
— Бедняжки! Вам не отдавили язычки? Как же вы будете петь? — Восстановив порядок, он спросил у Дженни: — Не хочешь послушать музыку?
— Мне вообще-то некогда, — сказала девочка. — Я шла удить рыбу. Но я хотела бы посмотреть твой озоплан.
— Милости прошу, — сказал довольный Джек, погладив девочку по головке. — Пойдем.
Дженни проследовала за ним в машинное отделение. Там было полным-полно каких-то трубок и приспособлений.
— Вообще-то я начал мастерить из этих труб орган, — признался Джек, — но когда понадобится, я их все могу приладить обратно.
— Правда?! — воскликнула Дженни. — Какой ты умелец! Вот бы посмотреть, как ты это будешь делать!
Услышав такие слова, Джек тотчас же взялся за дело. Он быстро восстановил мотор и, поставив на место рычаги управления, сказал:
— Готово. Рычаги мне нравятся больше, чем кнопки.
Но не успел он отойти от мотора на шаг, как Дженни ухватила за один из рычагов и потянула его на себя.
— А для чего он? — спросила она у Джека.
— Не трогай! — закричал тот. — Это стартер!
Но было уже поздно. Мотор взревел, и озоплан взлетел в небо.
16. Башмаки-дезертиры
— Ну что я тебе говорил? — жалобно проговорил Джек. — Теперь мы взлетели!
