Однако, сделав несколько шагов, он снова обернулся с перекошенной от злости физиономией.
— Мерзкие создания! Что тебе стоило их тогда отравить, девица? — воззвал он к Кэнди.
Тут кошки подняли оглушительный визг, и, хотя Каспар продолжал сердито разглагольствовать, голос его совершенно потонул в этих звуках.
— Он просто чокнутый. — Кэнди покрутила пальцем у виска.
— Возможно, — с некоторым сомнением отозвался Джимоти. — Жаль, что тебе довелось с ним столкнуться. Но поверь, Каспар всего лишь пешка в большой и сложной игре.
— Кто же тогда затеял эту игру? Кристофер Тлен, да?
— Я предпочел бы не поминать его лишний раз, если ты не против. Мне кажется, чем больше говоришь о тьме и смерти, тем они ближе.
— Простите, — потупилась Кэнди. — Это я во всем виновата.
— Что ты имеешь в виду?
— Я позволила этому типу отнять у меня Ключ. Мне следовало сопротивляться что было сил, а я...
— О нет, леди! — запротестовал Шалопуто, до сего момента лишь молча прислушивавшийся к их диалогу. («Он назвал меня „леди“, — подумала Кэнди. — Совсем как Джон Хват. До чего же приятно это слышать!») — Ты ни в чем не виновата. Он заставил тебя покориться при помощи колдовства, применив могущественное заклинание Откровений. Такому никто не в силах противостоять. Кроме волшебников, разумеется.
— Он прав, — кивнул Джимоти. — Бесполезно винить себя в случившемся. Напрасная трата энергии.
Захолуст наконец-то добрался до своего дома на вершине холма и с шумом захлопнул за собой дверь. Угрозы и брань, которыми он на протяжении всего подъема осыпал кошек тарри, как и их сердитые завывания, наконец-то смолкли.
Теперь Кэнди ясно различала шум ветра в высокой траве. И этот звук напомнил ей о доме, о бескрайней прерии за городской чертой Цыптауна. Ее внезапно охватило острое чувство одиночества. Не то чтобы она вдруг захотела вернуться на Последовательную улицу, в дом номер тридцать четыре, нет, но ее неожиданно пронзила мысль о том, как неправдоподобно велико расстояние между этой обдуваемой ветром поляной и тем маленьким домиком. Даже звезды здесь другие, вспомнилось ей. Господи, даже звезды!
Но чем бы ни оказался этот незнакомый мир — сном наяву, или другим измерением, или уголком Творения, о котором Создатель напрочь позабыл, — она постарается найти» в нем свое место. И главное, непременно выяснит, для чего она здесь. Иначе одиночество будет расти день ото дня, пока не поглотит ее целиком, без остатка.
— Что же со мной дальше-то будет? — задумчиво спросила она.
— Хороший вопрос, — отозвался Джимоти.
«ГЛИФ, ПРЕДСТАНЬ ПЕРЕДО МНОЙ»
Главное сейчас, — подумав, рассудительно прибавил он, — чтобы ты сбежала с острова, пока сюда не заявился Отто Живорез. Я не желаю быть свидетелем того, как он утащит тебя к Кристоферу Тлену.
— А у вас не найдется для нас лодки? — спросила Кэнди.
— Лодка-то у меня есть, — ответил Джимоти. — Кошки, как ты знаешь, плавать не любят. Но боюсь, она отсюда далековато — на другом краю острова. Если мы туда отправимся, Живорез нагонит нас на полпути.
— Я... У меня есть идея... — робко вмешался Шалопуто.
— Вот как?
В словах Джимоти звучали сомнение и едва уловимая насмешка.
— Говори, — кивнула зверьку Кэнди. — А мы тебя послушаем.
Шалопуто, нервно облизал губы.
— Ну-у... Вообще-то... мы могли бы удрать отсюда на глифе.
— На глифе? — изумился Джимоти. — Друг мой, мысль сама по себе богатая, но кто из нас, по-твоему, знает нужные заклинания и способен их должным образом воспроизвести, чтобы сотворить глиф?
— Ну-у... — снова протянул Шалопуто, скромно потупившись и вперив взор в свои огромные ступни. — Пожалуй, я смог бы это проделать.
Джимоти покосился на него с откровенным недоверием.
— И где же, во имя всего святого, тылкрыс вроде тебя мог постичь искусство создания глифов?
— Так ведь когда Захолуст, упившись своим ромом, отключался, — охотно пояснил Шалопуто, — я читал его книги, одну за другой, все его руководства по магии. У него в доме богатейшая подборка всей классики. «Гримуар» Сатуранского, «Наставления по пилотированию воздушных судов, сотворенных посредством волшебных заклинаний», «Козни остолопа», «Уловки и перевоплощения». Но серьезней других я проработал Люмериково «Шестикнижие».
— А что это за Люмериково «Шестикнижие»? — с любопытством спросила Кэнди.
— Семь книг, в которых собраны всевозможные заговоры, наговоры и заклинания, от простейших до самых сложных, — ответил Джимоти.
— Но почему «Шестикнижие», если томов семь?
— А это сам Люмерик придумал. Чтобы те, кто только понаслышке знает о его работе, не могли бахвалиться своим знакомством с ней.
— Очень остроумно, — улыбнулась Кэнди.
— Есть и другая возможность разоблачить обманщика, который только прикидывается магом, — прибавил осмелевший Шалопуто. — При помощи того же знаменитого Люмерика.
— Какая? — пожелал узнать Джимоти.
— Надо этого самозванца спросить, кем был Люмерик, мужчиной или женщиной.
— И какой же будет правильный ответ? — спросила Кэнди.
— И тем и другим, — хором ответили Шалопуто и Джимоти.
Кэнди растерянно пожала плечами.
— Люмерик был мьютепом, а они все двуполые, — объяснил Шалопуто.
— Итак... — произнес Джимоти, всем своим видом по-прежнему выражая некоторое сомнение в способности Шалопуто создать глиф. — Книги эти ты читал, верю. Но доводилось ли тебе использовать полученные магические знания на практике? Колдовать ты хоть разок пробовал?
Шалопуто смущенно потер пальцами лоб.
— А как же. Пытался понемногу. Однажды заставил стул прыгать на задних ножках и болтать в воздухе передними, прося подачку, как это делают щенки.
Кэнди звонко расхохоталась, представив себе эту картину.
— А еще я соединил четырнадцать голубей, из них у меня получился один, зато огромный... Ну очень крупный белый голубь.
— Точно! — Джимоти шлепнул себя лапой по бедру. — Я его видел. Он был размером со здоровенного грифа. Невероятно! Это, выходит, твоя была работа?
— Ну да, моя.
— Честно?
— Раз он говорит, что сделал это, значит, так оно и было, Джимоти! — вступилась за Шалопуто Кэнди. — Я ему верю на все сто.
— Виноват. Я вовсе не хотел тебя обидеть, — тотчас же проговорил Джимоти. — Прими, пожалуйста, мои извинения.
Перед Шалопуто наверняка никто еще никогда не извинялся, и бедняга вконец засмущался. Взглянув на Кэнди вытаращенными глазами, он промямлил:
