– Ну, я пошла. Мама велела забежать в одно место. И, не дожидаясь вопросов и слов прощания, вскочила с качелей и удалилась в темноту.
– Я тогда тоже пойду, – решила Марина.
– А я тебя провожу, – мгновенно отреагировал Антон. Воспользовался моментом, когда Катя не видит.
Кирилл проследил за заботливым кавалером насмешливым взглядом.
Гораздо логичнее было бы ему самому проводить Маринку, поскольку живут они в соседних домах и им в любом случае по пути. Да и какое там «проводить», просто идут вместе. Не те у них с Маринкой отношения, о каких мечтает украдкой от своей бывшей девушки бесхитростный спортсмен Мажарин. И домой Кирилл не торопится – точно знает, что сейчас там папа и Диана. Одни. Так зачем разрушать идиллию и одновременно усиливать собственное неприятное ощущение, что ты третий лишний.
Но и стоять одиноким столбом посреди улицы – тоже не самое завидное дело.
Что-то пиликнуло рядом, словно коротко звякнул колокольчик. И в нескольких шагах от Кирилла на земле загорелся маленький прямоугольник. Такое неправильное окошко: не в стене, а в полу.
Кирилл нагнулся: мобильник. Мини, темно-красный. Кажется, несколько минут назад его держала в руках Катя. Последний входящий вызов – «Мама». Точно, ее.
Видимо, промахнулась мимо кармана или случайно вытряхнула, когда вставала с качелей. И что теперь с ним делать? Позвонить Кате и сказать, что потеряла. Но у Кирилла нет ее номера.
Зато есть ее телефон! И очень умная мысль: позвонить с него. Ну да, только получится, что он звонит самому себе.
Значит, надо отдать Маринке, чтобы она вернула завтра в школе. А Булатова пусть всю ночь напролет страдает и убивается оттого, что посеяла телефончик.
Кирилл повертел мобильник в руках: «А если…»
Он открыл номер последнего соединения и нажал на кнопку вызова.
Катя
Не успела Катя войти в квартиру, как в прихожей нарисовался Сашка с таким дурацким выражением на лице, словно узнал случайно самую главную на свете тайну и теперь чувствовал себя посвященным.
Многозначительно, но с кроткой улыбкой он произнес:
– А у нас твой парень в гостях.
– Мой… кто?
Катя чуть не задохнулась от праведного гнева, а потом обрушилась на брата:
– Какой еще парень? Чего ты несешь?
Сашка обиженно насупился:
– Самый обыкновенный. Иди сама посмотри. Он с нами ужинает.
– Он… чего?
Катя попыталась взять себя в руки. Хватит задавать идиотские вопросы. Надо пойти и разобраться, что там за странный гость.
У них, конечно, частенько кто-нибудь бывает: Борька и другие Сашкины приятели, соседи, мамины и папины знакомые, коллеги по работе и поклонники спортивного ориентирования. Но «твой парень» – это чересчур.
Неужели Антон все-таки пришел налаживать рухнувшие отношения и подключил к этому родителей? Быть не может!
Катя торопливо скинула сапоги, куртку и ринулась на кухню.
А-а-а! Вот уж кого она точно не ожидала увидеть!
Успенский. Этот заносчивый лавренковский дружок.
Сидит за столом, на Катином месте, весь такой… словно у себя дома. Наворачивает пюре с котлетами и преспокойно болтает с Катиными мамой и папой.
Так это, значит, он – ее парень? Да ни за что!
– Что тут у вас происходит?
Катя застыла в дверном проеме, уперла руки в бока. Решительно настроенная, непримиримая.
Успенский невинно улыбнулся и даже махнул приветственно вилкой, а мама радостно произнесла:
– Вот и Катюша пришла.
– Ну да! Пришла, – подтвердила Катя и кивнула головой в сторону Успенского: – А он что тут делает?
Родители посмотрели на дочь с упреком.
– А Кирилл твой телефон принес. Ты его обронила, – со значением доложила мама.
Папа протянул Кате мобильник:
– Вот, держи. Твой ведь?
Катя слегка растерялась, внимательно осмотрела телефон со всех сторон, даже порылась у него в памяти.
– Да. Мой.
– Вот видишь! – опять со значением проговорила мама. – Кирилл как нашел, сразу мне позвонил. И я ему сказала, чтобы к нам приходил. Ты же не позовешь.
«А с чего я должна его звать?» – едва не закричала Катя, но лишь обреченно вздохнула. Устроилась на свободном стуле, подперла щеку ладошкой и только усталый взгляд переводила с одного присутствующего на другого.
Успенский сидел гордый и довольный, млел от заботы и внимания. Мама его обхаживала, она по натуре такая – добрая и гостеприимная. Сашка смотрел на Успенского с уважением. А папа с ним беседовал, как с равным. Вещал о чудесном, но недостаточно еще популярном в нашей стране виде спорта – ориентировании.
– Знаешь, Кирилл, – увлеченно рассказывал Катин папа, – это же такой спорт! От рождения и, можно сказать, до самой смерти. Там же как на группы делят во время соревнований? Не только по полу: мальчики – девочки, мужчины – женщины, но и по возрасту. Самые младшие – дети до десяти лет. Так группы и называются «М-» или «Ж-десять». А самые старшие называются «М-» или «Ж-сто». Понимаешь, что это значит? Сто лет и старше! Даже уровень физической подготовки не так уж важен – кто хочет, тот и участвует. Хотя, конечно, если желаешь добиться результатов, надо серьезно тренироваться.
Успенский кивал, поддакивал и временами даже вставлял отдельные слова, вроде бы к месту. А сам ведь ничегошеньки не понимал и интереса никакого не испытывал. Но папа этого не замечал…
– В следующее воскресенье будет проходить этап чемпионата области. Даже Катя обещала принять участие. Может, и ты к нам присоединишься?
– Конечно! – решительно заявил Успенский.
Наверное, еще не осознал, о чем его спросили. Ляпнул, не задумываясь. Ну-ну!
Хотя… никуда он не поедет. Забудет напрочь о соревнованиях, как только выйдет за порог.
– Кать, а ты почему не ужинаешь? – внезапно спохватилась мама. – Давай положу.
– Я сама.
Катя поднялась с места, прошла к кухонному столу, загремела крышками. Хотела положить себе порцию побольше – уж очень проголодалась, – но почему-то не решилась. Что подумает гость, увидев на ее тарелке огромную гору пюре?
Что Катя – бочка бездонная. Ест, как лошадь, ведрами.
– Успенский, а тебе не пора? Дома не будут волноваться?
– Ну да. Пора, наверное, – как ни странно, сразу согласился Кирилл.
При упоминании о волнениях в чужой семье мама сразу прониклась и возражать не стала. Хорошо, что не отправила Катю провожать Успенского до двери. Сама пошла с дорогим гостем.
