Им нужно было сравнить два сонета Шекспира, и Эбби тогда быстренько что-то накалякала, даже не перечитав, что получилось, и сдала работу. Оставалось надеяться, что там все не так плохо, как ей казалось. Она с тревогой следила, как мисс Пирси ходит по классу, раздает эссе и иногда выделяет похвалой то одного, то другого ученика. «Впечатляет, Амика», – фу-фу! Эбби отвернулась, увидев, как Амика самодовольно вздернула бровь.
– Эбби, останься на перемене, пожалуйста, – попросила мисс Пирси, опуская эссе ей на парту.
Сердце Эбби сжалось. За спиной раздалось мерзкое хихиканье Кайлы и Дакоты. Эссе сплошь покрывали ярко-оранжевые каракули мисс Пирси, а перевернув лист, Эбби резко втянула воздух, увидев оценку – большую жирную «F»
[1]. Худшая отметка, первая в ее жизни!
– Мы об этом поговорим, – прошептала мисс Пирси, ободряюще положив руку ей на плечо. – Не волнуйся.
Гермиона, сидевшая на несколько рядов впереди, обернулась и послала подруге вопросительный взгляд. Эбби пожала плечами, пытаясь улыбнуться, хоть на глаза наворачивались горячие слезы стыда, и затолкала листочек с эссе под тетрадку, чтобы никто в классе не увидел этой ужасной оценки. Неужто оно правда было настолько плохим?
Остаток урока прошел как в тумане, и, не успев даже осознать, что делает, Эбби уже стояла перед столом мисс Пирси и пыталась объясниться:
– Это просто… Я очень занята с «Бриолином» и всем этим… Простите, мисс Пирси! В следующий раз я буду лучше стараться, обещаю.
– Кажется, ты правда очень занята, Эбби, – ответила мисс Пирси, – но я не совсем уверена, что это единственная твоя проблема. Потому что работа эта действительно потрясающе небрежна. Большинство предложений практически бессмысленны, и я даже не смогла понять, читала ли ты эти сонеты.
Эбби покраснела.
– Я их читала, но… они совершенно не задержались в голове, понимаете?
– Понимаю, – сказала мисс Пирси, хотя по взгляду, который она бросила на Эбби, скорее можно было предположить, что она ничего не понимает. – Может быть, тебе стоит уделять больше времени чтению стихов и размышлениям о символах поэтического языка. Шекспир заслуживает нашего полного внимания, особенно если мы хотим научиться разбираться в хитросплетениях жизни человеческой, которые он и пытался выразить.
«В хитросплетениях, ага, конечно», – подумала Эбби, начиная скучать. Не хотелось опаздывать на следующий урок, а надо было еще проверить, как там прыщ на подбородке, ведь она увидит Бена уже через пару часов – на обеденной репетиции.
– В следующий раз я буду работать усерднее, мисс Пирси, обещаю.
– Вообще-то, Эбби, я хотела бы, чтобы ты переписала это эссе, если не возражаешь, – мягко попросила учительница. – В следующем году у вас выпускные экзамены, и я бы хотела научить тебя искусству написания хороших эссе. Ты не могла бы прочитать мои предложения касательно этого сочинения? А на следующей неделе сделаем попытку номер два, хорошо?
Она всегда формулировала свои фразы так, словно просила учеников об одолжении, но Эбби знала, что ни о какой просьбе тут даже речи не шло – это был приказ. Она слабо улыбнулась.
– Оки-доки, значит, нас с вами в понедельник ждет вторая попытка. Спасибо, мисс, – сказала девушка. – Мне пора!
Эбби ослепительно улыбнулась учительнице. Мисс Пирси еще несколько мгновений не сводила с нее задумчивого взгляда, но наконец отпустила.
– Что это все ЗНАЧИТ? – вопросила Гермиона, все это время болтавшаяся за дверью в ожидании подруги.
Эбби запихала эссе в сумку.
– Ничего особенного. Ты же знаешь мисс Пирси, ей лишь бы поболтать!
– И о чем же ей хотелось поболтать? – поинтересовалась Гермиона. – О твоем эссе?
Эбби торопливо двинулась по коридору, одновременно доставая из сумочки зеркальце.
– Да ладно, Герми, неужели это важно? Лучше подойди и помоги мне разобраться с этим прыщом. Мне нужен консилер, ОПЯТЬ! Как, интересно, я смогу стать супербогатым модным гуру, если мое лицо не всегда выглядит безупречно?
На весь остаток утра прыщ был похоронен под слоями консилера, отвратительная оценка – в сумке и глубоко в мыслях, а Эбби нашла утешение на репетиции «Бриолина», где у нее наконец-то получилась та самая хэнд-джайвовая связка.
– НЕ ПРОШЛО И ПОЛГОДА, – протянула Амика, когда Эбби в первый раз станцевала все без ошибок.
– Она п-просто злится, что им с Дакотой б-больше нечего критиковать! – хихикнула Люси. У нее тоже выдалась хорошая репетиция, она почти не заикалась. – Молодец, Эбс! Мы были великолепны, ты и я!
Репетиция получилась даже лучше, потому что Дакота была занята. Она теперь благоговела перед Максин – девушкой, которая играла роль Сэнди и училась на класс старше. Дакота считала, что наконец-то нашла человека, достойного ее внимания, и теперь все время крутилась вокруг старшеклассницы, предлагая ей то подержать сценарий, то принести перекусить, то поднять упавшую шляпу.
– Смех, да и т-только, – заметила Люси, когда Максин, раздраженно улыбнувшись Дакоте, взяла у той хлебцы и тут же повернулась спиной. – Мне ее уже п-почти жалко. П-почти.
– Отличная работа, друзья, – сказала мисс Кусама через час, когда закончилась репетиция. – И спасибо, что тратите на это свой обеденный перерыв. Я очень довольна тем, как у нас с вами все получается, и в качестве награды приглашаю вас после уроков в «Планету пиццы». Буду рада видеть всех, я угощаю!
– ДА-А-А-А! Я обожаю это место! – отозвалась Эбби – громче, чем планировала, отчего все дружно расхохотались.
Учительница тоже улыбнулась.
– Рада, что мой план встретил ваше одобрение, мисс Пинкертон. О, только сначала не забудьте предупредить родителей и попросить у них разрешения.
– Увидимся там, Эбс, – сказал Бен, проходя мимо Эбби и Люси. Группа потихоньку разбредалась.
Люси уставилась ему вслед.
– Боже, Эбс. Ты реально ему нравишься! Сто процентов, он сказал это только тебе. Я бы, наверное, даже обиделась немножко, если бы не была т-тебе настоящим другом. Эй, Бен, я тоже люблю пиццу! – дурачась, крикнула она в спину парню.
– Ну хорош! – смеясь, попросила Эбби. – У тебя уже есть парень! Но бесплатная пицца… Я всегда говорила, что мисс Кусама – звезда нашей школы.
