Давай останемся здесь, прошептал он.
Она чмокнула его в щеку и нахлобучила шляпу ему на голову.
Идем, сказала она.
Он чувствовал себя как провинившийся школьник.
Фредди рассчитывал на неспешное перемещение с отдыхом в сквериках, однако Мисси быстро шагала впереди сквозь толпу и гам птичьего рынка на Клаб-роу. Штабеля клеток высотой в человеческий рост громоздились слева и справа перед ларьками. Коноплянки и канарейки, попугаи и зяблики, собаки и кошки – живность всякого рода была выставлена на продажу.
Ты только посмотри! – время от времени восклицал он, однако Мисси уже не было рядом, и он пускался вдогонку, чтобы на ходу сообщить ей об увиденной диковине.
Когда толпа стала плотнее, она взяла Фредди за руку. У нее начала кружиться голова, не хватало воздуха. Она стала пробиваться к выходу с рынка – куда-нибудь, где можно было попить воды и отдышаться. На ее пятках вздулись волдыри, и она почувствовала некоторое облегчение, когда они наконец лопнули.
На Шордич-Хай-стрит они сели в автобус № 6 и поднялись на верхнюю площадку. Фредди подумал, что они едут на Трафальгарскую площадь, но, когда кондукторша крикнула: Следующая – собор Святого Павла! – Мисси сказала: Выходим, и вскоре они уже спрыгивали с подножки под оглушительный звон кафедральных колоколов. В воздухе пахло гарью, со стороны Темзы тянуло холодным сквозняком. Фредди зажмурился, когда яркий солнечный свет ударил ему в глаза, отразившись от никелированных деталей проезжавшего автомобиля.
Сюда, сказала Мисси и повела его навстречу запаху соли и тины.
Пересекая улицы, минуя пустыри на месте разбомбленных зданий, они двигались в сторону знакомых с детства пристаней и пакгаузов, в сторону реки. Оба смущенно молчали, и длинные темные тени на тротуаре позади них безуспешно пытались соединить непомерно растянутые пальцы.
Старая псина-река заметила их появление и, закрыв свои водянистые глаза, попробовала повернуть время вспять, но отлив этому воспротивился. Старушка Темза наверняка знала что-то важное, но не спешила делиться с ними этим знанием. Она лишь текла и текла себе дальше к морю.
Фредди спустился по лестнице и ступил на илистую кромку берега. Ему было не по себе. Наползавшие с юга тучи норовили закрыть послеполуденное солнце. Приподнимая подол длинного пальто, Мисси следом за ним осторожно сошла со скользких ступенек на обнаженное отливом речное дно. Ее узкие каблуки тотчас погрузились в грязь. Колокольный звон смолк, и в воздухе повисла тишина. Пугающая тишина, которую лишь изредка нарушал грохот поезда на мосту Блэкфрайерс.
Они стояли в прохладной тени склада. Причальные столбики барж походили на пеньки гнилых зубов, а ближайшая к берегу баржа прочно сидела на мели. Они смотрели на частокол труб, зачернявших своей сажей небосвод. Над их головами покачивалась цепь складского подъемника. Фредди поставил на землю чемодан и прикурил сразу две сигареты. Глубоко затянувшись первой, предложил вторую Мисси. Она взяла ее, не взглянув на Фредди.
Ты чувствуешь запах соли от реки? – спросил он.
Да, сказала она. Давай закроем глаза и вообразим, что мы на берегу моря.
Как раз в этот момент солнце снова вышло из-за туч. Они закрыли глаза, ощущая его тепло на лицах, и вообразили, что стоят на морском берегу.
Фредди ослабил узел галстука.
Может, поедешь со мной, Мисси? Давай завтра поедем вместе.
У меня работа.
Где?
Мисси не ответила. Фредди усмехнулся.
Позирование для Пикассо? Это едва ли стоит…
Пошел ты, Фредди!
Она переместилась от стены к самому краю воды, где скопилась полоса всякого плавучего мусора. Волны слабо плескали в борт парусной лодки, привязанной к столбику недалеко от берега.
Много лет назад, начала Мисси, моя старая няня рассказывала историю о русалке. Говорила, что ее мама однажды видела русалку на этом самом месте. Или где-то поблизости. А может, и не видела, а может, и не настоящую русалку, но кто знает? Няня уверяла, что русалка была самая настоящая…
Мисси…
Погоди, дай мне досказать, Фредди.
Нет здесь никаких русалок.
По-твоему, и Санта-Клаус тоже не существует?
Нет никаких Санта-Клаусов, сказал Фредди, беря ее за рукав, но она тут же вырвалась.
Няня говорила, что ее мама видела русалку, когда была еще маленькой и гуляла на берегу со своим отцом. В ту пору о русалке знали все портовые грузчики и матросы на лихтерах. Она была красавицей. Удивительной красавицей, которая жила в этой загаженной реке, словно не замечая дурных запахов, просто потому, что была слишком хороша для таких вещей. И это дарило людям надежду – сама мысль об этом. Некоторые специально выплывали на середину реки в надежде ее увидеть и загадать желание. Потому что, если ты увидишь русалку, твоя жизнь изменится навсегда. Есть такое поверье. Можешь себе представить? И люди бросали ей в дар все, что имели, но чаще всего не деньги, поскольку они были очень бедны. Вот только с головой у русалки было не все ладно, добавила Мисси и в пояснение покрутила пальцем у виска. По рассказам няниной мамы, она все время грустила, и глаза у нее были печальные, и она пела тоскливые песни. Как ты думаешь, Фредди, почему она грустила?
Фредди притянул ее к себе, ощутил ее руку в своей руке, ее тело вплотную к своему телу.
Она видела слишком много плохого, сказала Мисси. Слишком много, чтобы быть счастливой. Так говорила моя няня.
Однако его не интересовали рассказы старой няни, его интересовало другое.
Мы можем уехать вместе, прошептал он. Уехать, куда ты пожелаешь.
Ты меня не слушаешь.
Это всего лишь глупая старая сказка, Мисси. А я говорю о том, что касается нас с тобой.
Вот и я о том же.
Ты разве не чувствуешь?
Что я должна чувствовать?
Связь. Мы с тобой связаны. И ты это чувствуешь, я уверен.
Ты в самом деле ничего не понял? – сказала Мисси и, подобрав камешек, бросила его в реку.
Я часто думала о том, что случилось с русалкой, продолжила она. Скорее всего, она умерла. В этой грязюке долго не протянешь.
А может, она отправилась в другие края с каким-нибудь симпатичным моряком? Или солдатом? Вроде меня.
Никто не может отсюда выбраться.
А вдруг ей это удалось?
Только не отсюда.
Позволь мне тебя увезти. Я люблю тебя.
И он впился поцелуем ей в губы.
Нет. Это не для нас.
Прошлой ночью ты говорила по-другому.
Прошлая ночь осталась в прошлом.
Неужели все было так плохо?
Тебе пора повзрослеть, Фредди.
