– Что-то с газом, – пробормотала она, вытирая слезы от смеха.
– Матерь божья, как же вы не задохнулись? Ведь спали же.
– Дуська разбудила, если бы не она…
Раздался вой пожарной сирены, и к дому подъехало сразу три машины, следом за ними подкатили милиция и «Скорая помощь». Пожар затушили очень быстро, хотя огонь и успел распространиться по всему дому. И разрушения были очень значительные. Окна вылетели вместе с рамами, двери тоже отсутствовали. Второй этаж обвалился на первый. Правда, почему-то уцелела крыша. От кухни остались одни руины, и только холодильник странным образом стоял целый и невредимый.
Врачи начали ощупывать и осматривать девушек, и те, совершенно безучастные к происходящему, давали вертеть себя как кукол. Доктора решили, что их обязательно нужно обследовать на предмет отравления, травм и шокового состояния. Девушек периодически рвало, то одну, то другую. Хотели отправить обеих в районную больницу, но Юлька вдруг проявила необыкновенное упорство и настояла, чтобы их отвезли в Москву.
– Мы москвички, имеем страховые полисы и ни в какую местную богадельню не поедем.
Аргумент был в пользу девушек, поэтому их уложили на носилки и напялили на лица маски от кислородных подушек. Водитель «Скорой помощи» включил сирену, и она понеслась на предельной скорости в сторону города. По воле случая девушек привезли в Институт Склифосовского. У Вероники снова начался приступ истерического смеха, когда она, выйдя из машины, поняла, куда попала. Врачи приняли это за запоздалую реакцию организма на стресс и торопливо повели девушек в приемный покой.
Как только их определили в палату, почти моментально начались хождения по мукам. Кровь, моча, уколы, капельницы, клизмы, рентгены и прочая дребедень. К вечеру их так измотали, что им уже ничего не хотелось, кроме как побыстрее отсюда свалить, прямо голышом, несмотря на то что обе были сплошь в ранах, царапинах и синяках. В шесть часов вечера в палату влетел Николай и прямо с порога заорал:
– Вероника, что произошло? Мне звонят на работу из милиции и сообщают, что дом в руинах, а жена в больнице. Объясни, в чем дело?
Ника поморщилась, как от зубной боли, и процедила сквозь зубы:
– Королев, не нужно так кричать, здесь есть тяжелобольные. Дом взорвался, утечка газа. Со мной все в порядке, как видишь, жива и почти здорова.
Николай обвел взглядом палату и вдруг увидел Юлю.
– А ты что здесь делаешь? – вытаращив глаза, спросил он.
– Не видишь, мочу собираю? – и Юлька, пряча улыбку, показала на баночку, стоящую у кровати.
Он глупо уставился на баночку и нервно улыбнулся.
– Дурдом на выезде, – пробормотал он, ничего не понимая. Потом, спохватившись, спросил: – Ника, а как же документы? Наверное, все сгорело?
– Николай, ты же прекрасно знаешь, что я всегда держу паспорт и страховой полис вместе с правами в бардачке машины. А остальные, ну там загранпаспорт и другие важные документы, я сложила в шкатулку, вместе с цацками. Так вот шкатулку, вместе со своей и Юлькиной задницей я вынести успела.
– Ну, слава богу, а то я уж думал… – То, что он подумал, Николай не договорил. – Вероника, вот здесь я тебе фрукты принес. Ешь, поправляйся, завтра я приеду снова, а сейчас поеду, посмотрю, что там с домом. Когда ты полностью придешь в себя, ты мне все объяснишь, а сейчас не буду тебя больше утомлять. До свидания, Юлия, удачи тебе в сборе мочи.
– Спасибо, дорогой, постараюсь план по сбору перевыполнить, – шпилькой на шпильку ехидно ответила девушка.
@INT-20 = На следующий день, уже с шести утра их мучения начались с того, что медсестра вошла в палату и гаркнула:
– У кого утренняя моча, подъем. Быстренько в туалет, емкости наполнили. Потом шагом марш в палату, градуснички поставили, температурку измерили, а через десять минут ко мне на пост, давление мерить.
– Прямо не больница, а казарма, ать, два, время пошло, – простонала Юлька.
Она взяла бутылочку для мочи и, посмотрев на нее обалдевшим взглядом, возмутилась:
– Я что, снайпер, чтобы в такое узкое горлышко попасть? Вчера баночки были, а это что?
Медсестра добродушно захохотала и посоветовала:
– А ты в мужское отделение сходи, они эту задачу без проблем решают, может, и тебе помогут.
– Ага, и потом мне объявят: анализ мочи показал, что я импотент, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Грудь медсестры заколыхалась от смеха.
– Ох, веселая ты девка, люблю таких. Ладно, сейчас на банку поменяю.
– Вот спасибо, и нам бы с подружкой еще халатики приличные, а то дали рванье, да еще с бинтами вместо завязок.
– А это уже не ко мне, это к сестре-хозяйке вопрос. Скажу по секрету, решить его можно.
Дальше все пошло своим чередом. После несъедобного завтрака пришли врачи на обход. После обхода в палату впорхнула медсестра с металлическим подносом, на котором в рядок были уложены шприцы.
– Так, девочки, на животики легли, попочки оголили, сейчас я вам укольчики поставлю.
После этой болезненной процедуры Вероника, кряхтя и охая, перевернулась на спину и простонала:
– Одуреть можно, сколько нам уже уколов впороли за сутки. Вчера три раза по четыре и сегодня опять четыре. У меня уже задница из плоскогорья в бугристую местность превратилась.
В это время в палату, точно тайфун, влетела мать Юлии.
– Девочки, миленькие, что произошло? Что с вами случилось? Юленька, доченька, как же так? Ведь ты сказала, что поедешь к бабушке. Как ты оказалась на даче у Вероники?
– Мам, на такое количество вопросов может ответить только кроссвордоман, – промямлила Юлия. – Ну и поехала, давно не виделись, соскучилась. Что удивительного?
– Что же там произошло? – утирая слезы, прорыдала женщина.
– Что бы ни произошло, это уже не имеет значения. Главное, мы живы, а остальное суета, – поглаживая мать по руке, проговорила Юля. – Мам, успокойся. Посмотри на меня, видишь, я здорова как лошадь. Чего плакать-то?
Надежда Ивановна вытерла слезы, трубно высморкалась и сразу же принялась за дело.
– Вот, девочки, я вам тут курочку пожарила с картошечкой, салатик накрошила и селедочку разделала. Там в сумке фрукты и соки лежат. В другой сумке халаты, тапочки и сменное белье. Там же туалетные принадлежности. Господи, какие же вы бледненькие, давайте кушайте. Я уж не буду у вас задерживаться, коли все нормально, а то я с работы отпросилась. Вечерком забегу снова.
Она поцеловала их и так же стремительно, как и вошла, выскочила из палаты. Юлька тут же, потирая руки, залезла в сумку и вытащила пластмассовый контейнер с курицей и картошкой.
– О, как здорово, еще тепленькая. Давай, подруга, наваливайся, а то от местной жратвы ноги протянем. Видала, как кормят? Прямо ресторан «Астория».
