– Всего пару минут!
– Полчаса!
– Мало. Я так больше не могу! Пошли в классную комнату.
Втолкнув Лавди в комнату, Барт схватил ее за руку повыше локтя и ногой захлопнул за собой дверь. Она позволила поцеловать себя, но когда Барт толкнул ее на старенькую кушетку, уперлась ему руками в грудь. Не переставая улыбаться, с томным видом чуть заметно покачала головой:
– Нет, Барт, не надо!
– Маленькая чертовка! Да ты меня не любишь совсем!
Лавди быстро чмокнула его в губы.
– Люблю, мой дорогой, но бедную девушку легко обмануть. Ты ведь негодник, мой милый!
Он усадил ее на колени.
– Клянусь, я женюсь на тебе, Лав!
Не пытаясь освободиться, она мягко произнесла:
– Нет.
Его рука, поглаживающая ее бедро сквозь тонкую ткань платья, сжала тугое тело.
– Ты меня с ума сводишь! Сил моих больше нет!
– Мы должны набраться терпения, – заявила Лавди. – Да хватит тебе, Барт, золотко! Ты мне синяков наставишь. Дай мне сесть, как приличной женщине!
Барт отпустил ее, и она стала поправлять платье и растрепавшиеся волосы.
– Из-за тебя меня выставят отсюда без рекомендации, вот чем дело закончится. Нам надо быть осторожнее.
– К черту осторожность! Я сам себе хозяин и делаю что хочу. Если отец не отпишет мне ферму, черт с ним, буду сам зарабатывать. Обойдусь.
– Нет, не обойдешься, – возразила Лавди, ласково сжав в ладонях его руку. – Кто тебя возьмет на работу? Ты шальной, заносчивый. Мы очутимся в богадельне, а еще обещал сделать из меня даму!
Барт ухмыльнулся.
– Рэймонд возьмет меня на конезавод. Уж там-то я ему пригожусь.
– И не мечтай! Только заикнись, что женишься на Лавди Тревизин, и посмотришь, что произойдет! Пока твой отец жив, Рэймонд все равно ничего не сможет сделать.
– Ну, тогда я открою школу верховой езды.
– На какие деньги? Нет, пусть сначала хозяин отпишет тебе ферму, а там поступай как хочешь.
– Но я не могу ждать!
Лавди вздохнула.
– А чего он тянет, не знаешь?
– Кто же может понять моего папашу? Он и сам себя не понимает. Несет какую-то чушь, что я, мол, слишком молод, но дело тут не в этом.
– Сдается мне, он тебя просто на крючке держит, как и Рэймонда. Но ведь отец не вечен, тем более при такой жизни, какую он ведет.
– Послушай, мне надоело прятаться по углам. Лучше уж признаться отцу, и пропади оно все пропадом!
– Подожди еще немного, – взмолилась Лавди. – Мало ли что может случиться, а сейчас его вообще не нужно злить. Его ведь чуть удар не хватил, когда он получил письмо от мистера Обри, мне дядя сказал. Подожди, любовь моя!
– Ты просто не хочешь за меня замуж, – мрачно заявил Барт.
Лавди прижалась к нему плечом.
– Очень даже хочу! Из меня получится хорошая жена, милый Барти, хоть я тебе и неровня. Но всем твоим это вряд ли понравится. Мы должны вести себя осторожно. Если нас разоблачат раньше времени, то меня просто вышвырнут вон, а тебя и близко ко мне не подпустят.
Барт расхохотался и, притянув ее к себе, ущипнул за щеку.
– Плохо ты меня знаешь, если думаешь, что со мной пройдут такие номера! И потом, моих братьев это совершенно не касается.
– Очень даже касается, особенно Конрада. Я его боюсь. Он так смотрит на меня, словно убил бы на месте.
– Что за вздор! Кон? Но он же мой брат-близнец, глупышка!
– Он тебя ревнует.
Барт рассмеялся. Эта идея показалась ему нелепой. Если Кон дуется, значит, он не в духе. Иное объяснение ему в голову не приходило. Когда Лавди предположила, будто Конрад может нашептать про них Пенхаллоу, он заявил:
– Ни за что. На такое даже Юджин не способен. Мы никогда не ябедничали отцу.
– Джимми может проболтаться, – тихо проговорила Лавди.
– Что?!
– Дорогой, горничные могут услышать нас и донести на меня дяде. У Джимми не застоится насплетничать твоему отцу.
– Если этот ублюдок станет совать нос в мои дела, я его в бараний рог скручу! – рявкнул Барт. – Насплетничать отцу! Да я его и на пушечный выстрел к нам не подпущу. Не волнуйся, моя радость! Он боится меня как огня и никогда не посмеет высунуться.
– И все же он может подложить тебе свинью, – обеспокоенно произнесла Лавди.
– Какого черта?
Ей не хватало слов, чтобы объяснить свои смутные догадки, и она молча теребила уголок муслинового фартучка. Но Барт все равно не понял бы свою подружку, даже если бы под рукой у нее оказался полный английский словарь. Он был парень простой и поверить в интриги, замышляемые коварным Джимми, а тем более разгадать их, ему было не под силу. Сдвинув брови, Барт смотрел на Лавди и наконец спросил:
– А ты сама ему ничего не говорила?
И она соврала. Ей было стыдно признаться, что, гордясь своей победой, она имела неосторожность похвастаться Джимми, что скоро выйдет замуж за одного из Пенхаллоу. Кроме того, Барт был крайне невоздержан и взрывался как порох, поэтому Лавди боялась его гнева, который лишал его разума, заставляя совершать поступки, о каких он впоследствии жалел.
– Нет, конечно. Но он такой проныра, за всеми подглядывает. С ним надо быть начеку, милый, а то он обязательно что-нибудь пронюхает.
– Я тебя хочу – и я тебя добьюсь! А на Джимми мне наплевать!
– Заполучи ферму, и мы сразу же поженимся. А по-другому не получится, любовь моя.
Ее ласковый тон смягчил смысл слов. Лавди была страстно влюблена, но обстоятельства жизни вынуждали к осторожности, диктуемой здравым смыслом. Она была умнее и изворотливее Барта, что порой озадачивало его, вызывая невольное уважение.
– Ладно, постараюсь уговорить старика. Но если не получится…
– Придумаем что-нибудь еще, – быстро проговорила она.
Его объятия стали крепче. Взяв Лавди за подбородок, Барт заглянул ей в лицо.
– Мне без разницы! А тебе? Бросишь меня, если папаша откажет? Не сомневаюсь, что вильнешь хвостом!
Она призывно приоткрыла губы, но Барт не поцеловал ее.
– Вот дурачок! Да я люблю тебя больше жизни. И никогда ни на кого не променяю, солнышко.
Он растаял. Но Лавди и сама не знала, насколько правдивы ее слова. Она была полна решимости завладеть Бартом и стать ему хорошей женой, не допуская и мысли о поражении. Ее любовь была отнюдь не слепа, и Лавди видела недостатки своего возлюбленного, хотя и не решалась на критические замечания. Его властный нрав и нежелание подчиняться вряд ли позволят ему найти хорошую работу. Но если Барт получит ферму, станет хозяином, рассуждала она, дела у него пойдут как по маслу – в сельском хозяйстве он кое-что смыслит, работники уважают его, а уж она сумеет направить любимого по нужному пути.
